_
Глава 35. Шлюхи не плачут.
Часть 2.
EPOV
Работа по-прежнему была очень тяжелой, но я потел и работал даже с большим усердием после того, как Шэрон согласилась оплатить все больничные счета Дэнсер, а также операции, которые ей предстояло сделать, не говоря уже о корме и личном стойле в конюшне. Я знал, что это стоило ей больших денег, …поэтому я сделал бы все, что угодно, чтобы отблагодарить ее за это. Так что я прекратил жаловаться по поводу тяжелой работы, …но это не означало, что я не мог прикрикнуть на плохих лошадей.
– Псих, …клянусь БОГОМ! – крикнул я как-то днем, – Держись ПОДАЛЬШЕ от моей Дэнсер! Пасись на своей стороне поля в следующий раз! Я не позволяю ей встречаться с ТОБОЙ! Только через мой ТРУП!
Затем я вычистил свою девочку щеткой и хорошенько почистил ей зубы.
– Ты такая красивая, …да, да, малышка, – проворковал я, стоя с ней лицом к лицу после этого, целуя ее в морду и прислоняясь к ней щекой, закрыв глаза, – Папочка так сильно тебя любит, …дааааааа, …не играй с Психом, хорошо? Он – плохой вариант, поверь мне. Когда-нибудь я расскажу тебе обо всех ужасных вещах, которые он сделал твоему папе.
Она лизнула меня от шеи через все лицо, остановившись у линии волос и снова сбивая с меня шляпу, пока я смеялся. Думаю, теперь мне нравятся ее поцелуи. Йо-Йо негромко заржал, и я пошел ненадолго проведать его.
– Хочешь пойти посмотреть на Дэнсер, Йо-Йо? – спросил я, выпуская его из стойла, накидывая на него уздечку и выводя наружу, похлопывая его по заду и улыбаясь при виде того, как он рысью бежит к огороженному полю.
– Вперед, малышка, – я вывел ее следом за ним, отпуская к нему без уздечки и седла, – Повеселись с Йо-Йо. Я заберу тебя попозже.
Псих свирепо посмотрел на меня из своего стойла, и я лишь показал ему язык и пробормотал:
– Тебе это не светит, Псих, …НИКОГДА. Вот видишь – нужно было быть милым со мной, когда я только пришел сюда работать, да?
Дженна закончила отбывать свою повинность на конюшне и вернулась к своей работе тренера на родео, выполняя свои обычные обязанности, а в остальное время занималась сама. Но она по-прежнему вела себя мило, …и приходила навестить лошадей и меня… с Дэнсер. Иногда она обедала со мной и Бобом в комнате отдыха – зима не баловала нас погожими деньками.
Ей действительно очень нравился Маркус, …но она мало рассказывала мне о том, чем они занимаются и о чем говорят. Маркус, задница, тоже держал рот на замке, и все, что я слышал, это: «Все отлично… здорово».
Белла по-прежнему работала в ресторане три вечера в неделю и рассказала мне, что Дженна однажды была на кухне, и Маркус учил ее готовить в сковороде «вок». Она сказала, что они очень мило смотрятся вместе, много смеются, …и что Маркус всегда мил с ней, почти не матерится и не говорит ничего даже отдаленно попахивающего расизмом в ее присутствии. Тао тоже играл очень большую роль в их жизни. Однажды я зашел к ним по-быстрому перекусить и увидел, что Маркус с Дженной сидят за большим столом в центре зала и помогают ему выполнить проект, который задали в школе.
– Привет, белый парень! – сказали они мне хором, …включая ТАО! И они с Маркусом стукнулись после этих слов кулаками! Это было не так уж и мило, и я обиделся.
***
Мы с Питером погрузились в события, произошедшие с сэром Кевином в тот день, и это было полное дерьмо, …но я делал это. Уверен, что некоторые вещи из тех, что я прочел ему, вызвали у Питера тошноту, …но он никак не проявлял этого внешне. Он все время был терпелив… и спокоен, …будучи тем камнем, за который я всегда мог ухватиться.
И сейчас я читал ему вслух из своего «Ебучего дневника»…
Слезы бежали по моему лицу, когда он снова попытался приложить эту штуковину к моему члену. Мои руки были высоко связаны у меня над головой, и мои кулаки сжимались, пока я, обнаженный, корчился в попытке увернуться от него и от его ебаного жезла.
Из одежды на мне был лишь ошейник с единственным металлическим кольцом в центре, я стоял на цыпочках, на листе серебристого металла, который он подложил мне под ноги. На дальнем конце этого куска металла находился, лежа лицевой стороной вниз, небольшой обогреватель, …огненно-горячий, …нагревая металл, на котором я стоял… до обжигающей температуры. И очень часто я вынужден был приподнимать свою правую ногу, …затем, секунду спустя, …левую ногу, просто на дюйм от пола, …чтобы не обжечь себе пальцы. Блять, мне казалось, что они ГОРЯТ!
Но сейчас это было не самой большой моей проблемой. Помимо этого была веревка, которой были обвязаны мои яйца, и она была пропущена через шкив, который, в свою очередь, был привязан другим концом к небольшому ржавому ведру, наполовину заполненному тяжелыми серебристыми шариками и гирями. Оно сильнее натягивало веревку на моей чувствительной плоти, …и растягивало мои «орехи» так, что было очень больно, …и ко всему прочему сэр Кевин стоял у моего члена с маленьким красным жезлом.
Он хорошенько вычистил его и смазал какой-то жирной субстанцией по всей поверхности, натирая его своей рукой, …и мне казалось, что он горячий, но не настолько, чтобы можно было обжечься. Когда он коснулся этим маленьким красным жезлом моего члена, …всего на секунду, …мне показалось, что он загнал мне в член раскаленную кочергу! И это было самое болезненное ощущение из всех ранее мной испытанных. Вот поэтому я так боялся, даже если он просто приближался ко мне. Это была игра с огнем, а я ненавидел подобные игры! После того, как огонь уничтожил всю мою жизнь и семью, …и Виктория запретила мне жечь себя дальше, …я не мог даже смотреть на него, …и Виктория тоже знала об этом, …а теперь сэр Кевин устраивает со мной игры с огнем. Совпадение?
Был один случай, …как-то давным-давно я по собственной воле жег себя, …но с тех пор, как Виктория сделала меня рабом боли, я ни разу этого не делал. Я был к этому не готов.
– Веди себя хорошо, ангел, – сэр Кевин улыбнулся и схватил меня за уже мучительно болевшую мошонку, сжимая ее. И я закричал, моя голова откинулась немного назад, я зажмурился.
– Шшшш… шшшш… – сказал он нежно, словно я его любовник, а не жертва, и погладил мою левую ягодицу, – Развернись ко мне, …дай мне этот твой огромный член. Скажи, что он мой.
– Пожалуйста, не надо… – взмолился я, слишком измученный болью, чтобы прятать рыдания, которые вырывались из моего рта, – Пожалуйста, можно мы займемся чем-нибудь еще?
– Делай, что я сказал, пока я не разозлился и не достал свою зажигалку для свечей, – сказал он, поглаживая меня по волосам, – Я даю гарантию, что это тебе понравится еще меньше. А сейчас делай, что я сказал, сука.
Я постарался прекратить плакать и стиснул зубы, делая еще один глубокий вдох. Я заставил свое тело развернуться к нему и, закрыв глаза, произнес:
– Мой член – твой, Хозяин.
За последнюю пару часов он проникся ко мне такой симпатией, что теперь приказал мне называть его Хозяином.
– Такой хороший мальчик, – он выпустил мои яйца, и я громко охнул, …чувствуя, что новый поток слез бежит по подбородку, – Посмотрите на эти бедные яйца, …они совсем БАГРОВЫЕ!
Я просто продолжал смотреть и ждать, когда этот чертов красный жезл снова приблизится ко мне. Он тянул с этим, …выжидая, когда я перестану защищаться, прежде чем снова напасть.
Я услышал свое неровное дыхание и плач, пока мои пальцы поджаривались на поверхности, на которой я стоял, …но я больше не мог поднимать ноги. От этого веревка, обвязанная вокруг моих яиц, натягивалась сильнее и дергала за них. И боль, блять, стала просто невыносимой.
– Поцелуй жезл, мой малыш, – Кевин поднес самый ненавистный предмет к моим губам, и я содрогнулся, хныча и заставляя себя умолять эту суку снова.
– Пожалуйста, не жги меня больше… пожалуйста, …у меня проблемы с огнем… – я на секунду забыл про свою гордость, но в этот момент он остался глух к моим девчачьим мольбам.
– Оооо, моя любовь… – сэр Кевин улыбнулся и поцеловал мой подбородок, проводя жезлом по скользкой ямочке на нем, – Ты так прекрасно страдаешь, …я рад, что не всунул тебе кляп. Твой голос похож на бархат, когда ты умоляешь. Мне нравится, как ты мучаешься от боли. Так… ахх… у меня нет слов.
