Я немного пошевелила языком, пока ждала, …а затем он положил новую креветку мне в рот, …и я взяла ее, …слизнув языком сладкий соус с его пальцев.

– ММММ…, – глубокий звук вырвался из горла Эдварда, когда я сделала это, …и я жевала креветку, …постанывая с закрытыми глазами.

– Так вкусно, – я открыла глаза и одарила его распутным взглядом, – И креветка тоже вкусная. Дай еще.

И я ждала, пока он скормит мне еще одну. Он улыбался так широко, что я думала, что расплачусь, …но продолжала играть роль сексуальной девушки, …и он покопался в тарелке, чтобы найти еще что-нибудь, чем накормить меня.

В тот вечер я печатала послание для «несчастливого печенья» Эдварда,… и оно гласило:

Сегодня тебя оттрахают так, как никогда еще не трахали

Во всяком случае, я на это надеялась.

В тот вечер я забрала Эдварда и привела домой, где мы вытворяли такие вещи, что заставили фотографии, висящие на стенах, плакать. Маркус по-прежнему думал, что мы – сумасшедшие белые люди, но он больше не говорил этого с таким ядом в голосе, как раньше. Эдвард почти скучал по этому.

– Трахни меня, Белла, еще! – крикнул Эдвард, когда я лежала грудью и лицом на кухонном столе, чувствуя, как он бьется во мне сзади. И на мне были лишь туфли на высоком каблуке.

Я охала, двигаясь вперед-назад с большей силой, когда он вскрикнул, и я пробормотала:

– Клиент всегда прав…

Мне следовало следить за тем, что я говорю в моменты наивысшего возбуждения – этому я быстро научилась. Так, я чуть не добавила в конце этого предложения: «Да, сэр», но не могла сказать этого, потому что в противном случае на сегодня все бы закончилось. Я чуть не сказала: «Это удовольствие – служить Вам». Но я не могла сказать и этого тоже, …иначе сексу конец.

Питер рассказал мне о «спусковом крючке», …словах, которые могут убить в Эдварде все желание, либо принесут воспоминания, с которыми он пытается иметь дело или подавить. Также мы обсуждали мою неуверенность, …повышение моей самооценки, …и я действительно чувствовала, что начинаю становиться сильнее, …и понимать, что я не просто какая-то там Джейн, какой я всегда себя считала. Я чувствовала, что это займет время, …но… я росла, …менялась.

Я не слишком много заработала в ресторане Джимми Чена, но этого было достаточно, чтобы купить всем по паре приятных подарков. Я подошла к этому творчески и у меня была парочка хороших идей подарков для Эдварда и Кэти.

Кэти написала нам с Эдвардом список того, что она хочет, и в основном это были игрушки, а еще «ай-под» и мобильный телефон. Когда Эдвард увидел в списке косметику, он чуть не наложил в штаны. Такую же реакцию вызвал пункт «утюжок для волос» в списке.

– Кэти превращается в девушку, Эдвард, – я положила руки ему на плечи, добавляя:

– Это случается, …ей исполнится десять через несколько месяцев. Это – большое событие.

– Но мне нравятся ее кудри! – безутешно произнес Эдвард, уставившись в список, – И ей НЕ НУЖНА косметика, ее лицо идеально таким, какое оно есть!

Я хихикнула.

– Ты говоришь так же, как мой папа.

– И кому она собирается звонить по МОБИЛЬНОМУ? – теперь Эдвард был зол, – Какому-нибудь мальчику или еще кому?

– Единственный мальчик, который нравится Кэти – это доктор Питер, – сообщила я, – Это всего лишь «для галочки». Она видит, что у других девочек есть мальчики, и ей тоже нужно его иметь. Она хочет быть как все другие девчонки.

– Я не хочу, чтобы она была как все другие девчонки, – огрызнулся Эдвард, вцепившись в бумагу так, что она стала выглядеть жеваной по краю, – Я люблю ее такой, какая она есть.

– Все меняются, малыш, – я обняла его, положив подбородок ему на плечо, – Ты будешь любить ее, даже если она будет злобным тинейджером и станет огрызаться. Ты просто тогда не будешь этого осознавать.

– Тинейджером? – он нахмурился, – ААГГГХХХХ, …ей еще нет даже ДЕСЯТИ ЛЕТ! (официально тинейджер – подросток в возрасте от тринадцати до девятнадцати лет – прим.пер.)

– Подожди, пока она не захочет ПОГОВОРИТЬ, – сказала я ему на ухо.

– Поговорить? – он озабоченно встрепенулся, – О ЧЕМ ПОГОВОРИТЬ?

Я закатила глаза.

– БОЛЬШОЙ… РАЗГОВОР! О сексе.

– О СЕКСЕ? – теперь он обезумел, и бумажка со списком взлетела в воздух, а затем упала на пол, – Она НЕ СТАНЕТ спрашивать МЕНЯ о СЕКСЕ! А если спросит – я НЕ ОТВЕЧУ!

– Отлично, папаша, …отлично, – сказала я, – Сделай так и даю гарантию – в старших классах школы у нее уже будет семья из четырех человек.

– О БОЖЕ! – Эдвард беспомощно огляделся, – Что я должен ей СКАЗАТЬ? Что ОНА СКАЖЕТ?

– Я не могу видеть будущее, Эдуардо! – я легла в кровать, глядя на его спину, – Это важно – дать Кэти понять, что… секс – это почти любовь. И что это прекрасно…

– Секс и любовь? – он посмотрел на меня, – Но тогда она подумает, что раз она любит ПИТЕРА, то это нормально – заниматься с ним сексом.

– Нет…, – я взглянула на потолок, – Во-первых, этого не случится, …и, во-вторых, …лишь тот факт, что она спрашивает… или любопытствует,… не означает, что она собирается уйти от тебя и заняться сексом! Сейчас она просто познает, …в один прекрасный день она станет женщиной, …и у нее появятся вопросы.

– О ГОСПОДИ, – Эдвард продолжал беспокоиться, хватая себя за волосы.

– Эдвард, …расслабься, – я провела рукой по его напряженной спине, – Ты из тех людей, которые видели обе стороны секса. Ты видел страсть и необыкновенное счастье от занятий любовью…

Он улыбнулся и затем склонился ко мне. Но я приложила руку к его рту, не давая ему говорить.

– И ты видел самую отвратительную его сторону… боль, насилие, …агонию разбитого сердца от пустого секса…

Он слегка кивнул мне и промолчал.

– Ты знаешь «из первых рук» больше, чем знает большинство родителей, разницу между двумя сторонами. Просто покажи ей эту разницу, …скажи ей подождать до тех пор, пока это не будет занятием ЛЮБОВЬЮ, …и я думаю, что она тебя поймет. Не говори с ней как с ребенком. Она не ребенок. Не успеешь оглянуться – она уже спросит у тебя, можно ли ей принимать противозачаточные таблетки.

И тогда я снова его потеряла.

– ИИСУС ХРИСТОС! – теперь он вцепился в свои волосы обеими руками, – И предполагается, что я должен ответить ей «ДА» на это?

– Я думала, ты любишь говорить «да», – подразнила я его и получила он него в ответ взгляд. Твердый, отцовский взгляд, который говорил мне вести себя хорошо. Это было чертовски горячо.

– Да, ты скажешь «да» на это, – сказала я без колебания, – Если только не хочешь, чтобы тебя называли дедушкой.

– Оооо…, – судя по голосу, его тошнило, и он сжал свой живот обеими руками.

– Я знаю, что ты пропустил несколько лет с ней, – я осторожно уложила его на спину и потерла ему живот своей рукой, – Это были годы, когда она была маленькой девочкой, …я понимаю это. И она очень быстро растет, я знаю, что это причиняет тебе боль. Но нам просто нужно быть с ней рядом; куда бы она ни шла, мы должны идти рядом, …без постоянных криков и пинков. Да, мы будем вести ее и держать ее в рамках, …но мы не можем сделать так, чтобы она не росла. Если мы сделаем это, она уйдет и уйдет без нас. И мы упустим еще несколько прекрасных моментов. Не бойся. Она вырастет отличной девочкой. Она ОСОБЕННАЯ. Это никуда не исчезнет.

– Я не хочу потерять ее снова, – прошептал Эдвард, и его голос слегка треснул, когда он взял мою руку, – Я только что вернул ее.

– Ты не потеряешь ее, – заверила я его, – МЫ… не потеряем ее.

Эдвард снова попытался заговорить – он все еще беспокоился, но я прижалась к нему и прикрыла ему рот рукой.

– Шшшш, …давай мамочка расскажет тебе сказку, – сказала я.

– ВАУ! – Эдвард улыбнулся, сильнее прижимаясь к моей груди, обнимая меня, – Я люблю сказки.

– Хорошо, молчи и слушай, – начала я, – Однажды… в тридевятом королевстве…

– Почему это должно происходить в тридевятом королевстве? – спросил Эдвард голосом маленького мальчика.

Какая же заноза в заднице – этот ребенок! Ему просто повезло, что он такой милый.