Я кричал и метался, не понимая ничего, за исключением того, что они убили все, что я любил, …и я продолжал смотреть в ее лицо, …и оно никогда не выглядело для МЕНЯ уродливым или страшным, …даже тогда. Кровь начала медленно двигаться в моем направлении, …словно в ней была ее душа, …и она приближалась, чтобы помочь мне.
Я потянулся к ней, …желая этого, …желая, чтобы она забрала меня с собой. Я услышал собственную мысль о том, что сейчас меня тоже убьют, чтобы мы не смогли их опознать, …и я улыбнулся. Я честно улыбнулся Богу, …потому что знал, что она ждет меня, …и даже в смерти я хотел всегда быть с ней.
Затем, …блять, ЗАТЕМ… я услышал вдалеке вой полицейской сирены, …и все они убежали. Я хотел, чтобы они прикончили меня, но они не сделали этого. Все, что я услышал – это как один из них сказал: «Расскажешь кому-нибудь и ты – покойник».
Словно это могло меня напугать.
Затем меня нашла полиция, я был почти при смерти, истекающий кровью и весь переломанный, …но, прежде всего – безжизненный. Я не хотел жить. Я потерял Эмму. Несколько месяцев, пока я был в больнице, я снова и снова пытался покончить жизнь самоубийством. Меня всегда останавливали или спасали. Моя семья и семья Эммы пытались быть там ради меня, но я не хотел их видеть. Я не хотел никого, кроме нее. И ее никогда у меня не будет.
***
Слезы струились у Питера по щеке, и он закрыл тетрадь, глядя на меня, у которого глаза были полны ужаса, как если бы я на самом деле был ТАМ с ними, …в виде голограммы, которая ничего не может сделать, только наблюдать за разворачивающимися событиями.
– На этом заканчивается запись, но не история, – сказал мне Питер, – Я бросил все в Чикаго, после того, как увидел, как тех ублюдков приговорили к пожизненному заключению. В тот же день я уехал и никогда не оглядывался назад. Я порвал со всеми, кто был мне там небезразличен и просто исчез. Я пил все время. Это заглушало боль, это заставляло меня верить, что Эмма жива, сидит рядом и говорит со мной. Это была единственная вещь, которая приносила мне хоть какое-то счастье. Я даже не помню, как я оказался в этом городке, я был охуенно пьян. Я проснулся и увидел, что я здесь, в этом доме, … и на полу лежат документы. Я лишь рассмеялся и смеялся до тех пор, пока не заплакал.
Я понял, что это Эмма привела меня сюда, хотя я и не знал, почему. Я пытался работать врачом, …но я все еще был совершенно ебанутым. Я вел себя как дурак и был пьян, когда люди приходили ко мне на прием.
Я опустил взгляд и сказал:
– Дженна сказала, что она была одной из твоих пациентов. Ты поцеловал ее, схватил и назвал Эммой. Вот почему ты не нравишься им с Шэрон.
– Боже, – Питер сделал вдох, – Я не помню этого. Я сделал ей больно?
– Я не думаю, – ответил я, – Она сказала, что убежала, но никому не рассказала об этом. Затем она сказала, что твоя пациентка покончила жизнь самоубийством. Это тоже случилось потому, что ты был пьян?
Питер взглянул на меня, залившись краской, и ответил:
– Ту ночь я ПОМНЮ. Это была наша годовщина, семнадцатое августа. Я заставил себя оставаться трезвым весь день, пока принимал пациентов, …и девушка, Эми, у нее были большие проблемы – она была склонна к самоубийству. В тот день у нее не был назначен прием, …но тем вечером, …я пил, пил, …и я проснулся на следующий день в этой комнате, лежа лицом вниз, и называя имя моей мертвой жены.
Мой мобильный был разряжен, я не зарядил его, …поэтому я никогда не узнал бы ее больной правды, даже если бы она позвонила мне с просьбой о помощи. Может быть, она даже приходила сюда, но я был слишком накачан спиртным, чтобы сделать для нее что-либо. Может быть, я сказал или сделал что-то, что подтолкнуло ее к самоубийству. Я никогда этого не узнаю.
В тот день я заставил себя пройти курс реабилитации за городом. С тех пор я не выпил ни капли. Я очень много работал со своими демонами и пристрастием к алкоголю, …и это – результат многолетнего труда. Я знаю, что это немного, но я никогда больше не стану пить. Я никогда больше не потеряю ни одного пациента. В любом случае, не ТОГДА, когда я могу помочь.
Теперь, …оглядываясь назад, …я думаю, что ты – причина, по которой я остался здесь, Энтони. Ты – причина, по которой я не смог уехать, даже тогда, когда на всей Земле не было человека, который пришел бы увидеться со мной. Что-то всегда говорило мне оставаться, обычно я считал, что это Эмма держит меня здесь, по неизвестной причине.
Я не виню тебя, Энтони, за то, что ты меня ненавидишь, …и не хочешь доверять кому-то вроде меня. Мне жаль, что я лгал тебе, Белле и Кэти. Я просто очень сильно хотел тебе помочь, …чтобы у меня был шанс снова сделать что-то хорошее. Я не пил много лет, и теперь я в состоянии помогать людям, …но я все равно не могу винить этот город за то, что он не доверяет мне.
Из-за меня умерла девушка, …моя жена умерла из-за меня, …и я никогда не смогу этого изменить. Это – мой фильм ужасов и я живу с ним. И каждый день я читаю себе вслух этот дневник, …и до сих пор плачу. Так что я ТОЧНО знаю, как это трудно, и через что ты проходишь, Энтони. Я прошел через это. Я КРИЧАЛ, и никто не слышал меня, как и тебя. Я вынужден был начать все сначала.
Когда ты позвонил мне тем вечером, в первый раз, это казалось таким правильным, …было так здорово снова чувствовать эту связь с пациентом, …человеком. Я впервые, с тех пор, как бросил пить, ПОЧУВСТВОВАЛ, что Эмма рядом. И я ощутил мир, …наконец-то, в первый раз со дня ее смерти.
Я пойму, если ты захочешь ударить меня, если ты захочешь выйти за эту дверь и никогда больше не возвращаться. Я предал твое доверие и моих извинений всегда будет недостаточно. Мне следовало рассказать тебе все это раньше, самому, а не позволять тебе услышать все от кого-то другого вот так.
Но в любом случае, я очень надеюсь, что ты продолжишь терапию, и тебе станет лучше, даже если твоим психотерапевтом БУДЕТ кто-нибудь другой. В тебе столько жизни, Энтони, …и у тебя так много того, РАДИ чего жить, …поэтому не позволяй этому случаю со мной лишить тебя помощи. Сделай это для Мэри и Кэти. Они так любят тебя. Я завидую тебе в этом.
И я сидел там, желая ненавидеть его, желая избить его, …но я не мог. Он мой друг. Он – часть моей семьи. Он… мой врач, хорошо это или плохо. Мог или нет я высказать это сейчас словами, …но я любил Питера. Он единственный, за исключением Беллы, кому я хотел бы показать дом с привидениями. Я рассказывал ему вещи, о которых не говорил пока даже Белле.
– Я завидовал тебе, – поделился я низким голосом, – Казалось, у тебя есть все, чего заслуживают Белла и Кэти. Ум, деньги, ученые степени, …карьера…
– Все это дерьмо – иллюзия, Энтони, – сказал Питер, проводя пальцем по краю дневника, – ТЫ, …ты – тот, у кого все это есть, …прямо на ладони, а не я.
– Так все это дерьмо про то, чтобы навестить свою жену и ее семью в Чикаго было брехней, – заявил я, ожидая, что он подтвердит это.
– Я придумал это, – сказал Питер безжизненным голосом, – Не знаю, зачем. Возможно, мне просто хотелось, чтобы это было правдой. Я действительно часто езжу в Чикаго на могилу Эммы, …в сочельник, …и на ее день рождения.
Мне не нужно было долго думать над тем, что говорят мне моя душа и сердце. Питер больше не алкоголик. У него была масса причин пить, и, наверное, на его месте я бы делал то же самое, после того, что он пережил. Девушка, которая умерла, …Эми, …это было ужасно, …но, возможно, она даже не звонила ему той ночью. Ему действительно не стоило винить себя за ее смерть. Я не мог себе представить – каково жить с таким грузом на совести.
Но он продолжал жить, трезвый, чистый, …и он был для нас отличным врачом – все время. И… также он всегда был отличным другом. И, как я сказал, я не забываю своих друзей… никогда. На самом деле, возможно, теперь я мог рассказать Питеру немного больше, видя, что он неидеален. Что он действительно отчасти ПОНИМАЕТ мою боль.
И что он БЫЛ здесь, …и прошел весь этот путь с тех пор. Теперь у меня была небольшая надежда на то, что в один прекрасный день у меня тоже все наладится. И я мог подставлять ему время от времени свое плечо. Я мог быть с ним рядом, если он нуждается во мне, прямо как сейчас.
