Мне нравилось, что она зовет меня Хозином, …ладно, я любил это. Я больной уебок.

– Круто, – сказал я, трахая ее, – Продолжай.

В ее голосе послышалось больше возбуждения от грубости моего тона, и она ТРАХАЛА меня еще жестче. Я по-прежнему находился на свету, …а она в темноте.

– Ты ЖИВЕШЬ, стоя на коленях, когда ты МОЯ рабыня, – прохрипел я, беспощадно долбясь в нее, – Ты ешь, стоя на коленях, ты СПИШЬ, стоя на коленях, …и самое главное – ты КОНЧАЕШЬ, стоя на коленях! Таковы правила! МОИ правила!

Белла вскрикнула, сильно кончая, пока я бился у нее внутри, …и я не кончил вслед за ней. Я должен был признать, что во все эти игры в раба и хозяина нельзя было играть изо дня в день, …но …время от времени это может быть очень сексуальным!

– Да, Хозяин, …ДААААА! – произнесла она, когда внезапно, без предупреждения, ее накрыл оргазм, словно человек в маске, когда он закрывает рот рукой, чтобы утихомирить.

Я был близок и я прервал ее крики, чтобы отдать ей последнее приказание.

– Заткнись и лицом на пол! – крикнул я, – Я КОНЧАЮ. Мой оргазм важнее ТВОЕГО!

Я полностью вжился в образ Хозяина и ей это нравилось. Она сделала то, что ей было сказано, и затихла… в ожидании, когда я кончу.

– Да, Хозяин, – прохныкала она.

Я был впечатлен! Она действительно очень хорошо играла роль послушной рабыни!

Я кончил, и меня захлестнула волна эйфории. Я тяжело дышал, чувствуя, как остатки моего семени вытекают в нее, …и я властно прошептал:

– Поблагодари меня, – сказал я ровным голосом, на секунду приподнимая ее лицо с пола.

– Спасибо, Хозяин, – она дрожала; ее руки все еще лежали на полу, а ноги были широко раздвинуты – она не меняла позы, – Спасибо за то, …что любишь меня,… что играешь со мной, …я так люблю тебя…

Ее голос немного надломился, но я знал, что она говорит это от всего сердца, а не играя роль.

– Иди сюда, – сказал я нежно своим настоящим голосом, …и я развернул ее так, чтобы она оказалась на спине, ЛИЦОМ в прямоугольнике света. Я взял ее за ногу и выпрямил ее, глядя на коленную чашечку.

– Моя бедняжка…, – прошептал я, лизнув это место, …и услышав, как она вскрикнула от облегчения и легкой боли.

Я продолжал лизать ее колено, зная, как долго она простояла на коленях на цементном полу. Никто и никогда не делал этого для меня, …даже если мы просто играли, …она же просто полностью отдалась мне, …и она должна быть вознаграждена за это… заботой… и любовью, потому что я ценю этот подарок… изо всех сил. Я поцеловал кожу на колене и косточку, массируя ее пальцами, …долгое время, …чтобы наверняка снять всю боль без остатка. Она заслужила это… и гораздо большее.

Я никогда не понимал некоторых из строгих Доминантов, которых видел на протяжении шести лет. Они были так грубы со своими рабами и со мной, …но я ни разу не видел ни от одного из них такого рода благодарности. Для меня было абсолютно естественно – играя роль Хозяина, благодарить женщину, которая столько вытерпела ради моего удовольствия, …поблагодарить ее, доставляя ей удовольствие в ответ. Но, может быть, я просто слишком наивен, как много раз говорила мне Виктория.

И тогда я увидел глаза Беллы и единственную слезинку, которую она сморгнула, и я попал в плен ее улыбки.

– Ты в порядке? – меня очень беспокоило то, что я видел ее слезы.

– Со мной все отлично, – она посмотрела вверх, на свет, позволяя мне заботиться о ее коленях, – Просто я так сильно тебя люблю, и, знаешь, я боюсь, что ты испортил меня. Если ты окажешься сном и исчезнешь, когда я проснусь, …знаешь, я никогда не переживу этого. Я всегда буду любить тебя. Я никогда больше не полюблю никого другого. Ты же знаешь это, да?

– Нет, – я поцеловал ее второе колено, на секунду закрывая глаза, – Я тоже боюсь, что это ТЫ исчезнешь, …или рассеешься как дым и уплывешь, …и тогда моя жизнь тоже будет кончена.

Я чувствовал то же, что и она. Если я когда-нибудь потеряю ее, я буду вынужден жить ради Кэти, …но мой мир тогда станет совершенно бесцветным. Музыка станет пустым звуком, …я навсегда останусь в темноте,… совсем один, …и никогда больше не увижу света дня, и это хуже, чем быть запертым в подвале.

После того, как я обработал колени Беллы, я подумал, что нам нужно одеваться и уходить отсюда, …но мы не могли. Белла хотела убедиться в том, что я пробыл здесь достаточно долгое время, чтобы встретиться лицом к лицу со своими страхами, …ну, знаете, …в терапевтических целях.

И поэтому через несколько минут я сидел на лестнице, шлепаясь голым задом о цементные ступени, а она, расставив ноги, оседлала мой член и крепко вцепилась руками в мою бедную задницу, которая стукалась о твердую поверхность ступеней. Мы двигались яростно, издавая хриплые стоны и совершенно обезумев, а мои колени находились у нее за спиной, позволяя тем самым ей откинуться на них, пока она скакала на моем члене.

Мои ноги способны вытворять такие вещи, которые большинство людей не в состоянии себе вообразить. Позиции… я так много их перепробовал. И о некоторых из них люди бы спросили: «Как у него это получается?».

Я видел, что она наклонила голову к моим ногам, и мои губы были на ее шее, а мой язык дразнил ее, слегка полизывая кожу. Она стонала, …и затем я погрузился в ее плоть, …целуя и кусая ее за шею, не задумываясь об осторожности, …а она вскрикнула и схватила меня за волосы, жаждая продолжения.

Подвальная терапия! Я уже никогда не испугаюсь, если окажусь здесь снова! Я был так рад, что не пошел сюда с Питером!

Да, это была шутка! Черт, Боже, вы, злые похотливые женщины! И почему я не гей, не знаю…

Но я люблю вас, …я люблю вас, женщины, …или любил, пока вы не начали постоянно причинять мне боль, …и теперь я люблю лишь эту женщину, королеву вашего пола.

У меня было ощущение, что мы провели в подвале несколько дней, …даже лет! Я представил себе, что мы с Беллой приходим домой, а Кэти уже выросла, и говорит нам: «Где, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, вас носило?» Это была забавная мысль, и Белла спросила у меня, над чем я смеюсь, когда лежала рядом со мной на полу под лестницей.

– Кэти, вероятно, сейчас уже учится в колледже, – пошутил я, – И когда я взгляну в зеркало, окажется, что я старый и весь в морщинах…

– Заткнись, – Белла легла щекой на мою голую грудь, – Я не видела, чтобы ТЫ все время смотрел на часы.

– У меня нет часов, – ответил я.

– О Господи, – невозмутимо сказала Белла, и мы оба рассмеялись.

Я вздохнул и подумал о Дэнсер. Интересно, спит ли она еще. Лучше быть осторожным. Я не хотел, чтобы Белла ревновала меня к моей новой девочке.

– Ты же думаешь о лошади, да? – она приподнялась и снова посмотрела мне в лицо, … с абсолютной верностью прочитав мои мысли.

Я рассмеялся, и она улыбнулась мне.

– Боже, меня пугает то, как хорошо ты умеешь читать мои мысли, женщина, – сказал я, – С такими навыками ты станешь отличным психологом.

– Ты тоже можешь это делать, – Белла улыбнулась мне, – Давай, прочти – о чем я сейчас думаю?

Она закрыла глаза и ждала моего ответа.

– Я не могу читать твои мысли, – я рассмеялся, подумав о том, что на этот раз точно вытрахал своей девочке все мозги.

– Конечно же, можешь, …давай, попробуй, – она хихикнула.

Я взглянул на свет и сказал:

– Ладно, я попробую.

Я сделал паузу и произнес:

– Ты думаешь,… – затем, передразнивая девичий голос, я сказал, – О, Эдвард, …ты такой мужественный, …и ты лучший любовник в мире! Я так благодарна тебе, что кончила три тысячи раз и надеюсь, что кончу еще три тысячи раз! Возьми меня снова, Эдвард, ВОЗЬМИ МЕНЯ!

У Беллы началась истерика от моих слов, и я тоже рассмеялся.

– МЕЧТАТЬ НЕ ВРЕДНО! – она шлепнула меня по животу, и я снова уложил ее в кольцо своих рук, чтобы мы могли еще немного полежать так.

– Я же сказал, что не могу читать твои мысли, – сказал я, без какой бы то ни было злости, – Так о чем же ты думаешь?

– Нет, сначала ты, – она лукаво покачала головой, – Ты думал о Дэнсер. Это нормально. Так о чем именно ты думал?