– В «листьевую войнушку»? – спросила она, хихикая надо мной.
– Ага, – я ухмыльнулся, – И я выиграл.
– Или он ДАЛ тебе выиграть, – подразнила она.
– Нет, я ВЫИГРАЛ, – заверил я ее, – БЕЗОГОВОРОЧНО.
– Дай мне свой стакан, Король листьев, – в ее руках снова была бутылка, … и она налила мне еще вина.
– Вероятно, мне стоит прекратить пить, – сказал я, – Я на работе,… и сейчас должен трудиться.
– Это не возбраняется, – она налила себе еще, – Вино и пиво… здесь – как молоко с печеньем.
– Мне нравится молоко с печеньем, – услышал я свои слова.
Она рассмеялась, и я тоже усмехнулся. Это было лучше, чем задыхаться, с тех пор, когда она была мила со мной и не делала новых попыток раздеться.
– К какому врачу ты ходишь? – спросила она заинтересованно.
– Доктор Питер Фачинелли, – сказал я, и его фамилия прозвучала неразборчиво, и то ли дело было в моем языке, … то ли в вине.
– Он правда хороший, – продолжил я, – Тебе следует увидеться с ним,… просто поговорить. Он очень клевый. Он беседует с пациентами, надев шляпу на голову, …поначалу это кажется жутким, …но это действительно забавно.
– Я знаю этого парня, – она покачала головой, – Нет, спасибо.
– Почему? – спросил я, – Что…
– Я могу пить в одиночестве или с тобой,… это нормально, – сказала она, – Но я не собираюсь платить 75 баксов в час, чтобы он пил пока я говорю.
– Он не будет пить, пока ты говоришь, – сказал я в защиту Питера.
– Энтони, все нормально, – сказала она, – Он твой врач, это отлично. Давай сменим тему, окей?
Я был смущен и хотел узнать больше о том, что она сказала о Питере, но затем она спросила:
– Как вино? Нравится?
– Да, – ответил я честно, – Действительно хорошее. Спасибо.
– Кажется, тебе помогает, – она сделала глоток, – Чувствуешь себя лучше?
– Да, – я набрал полные легкие воздуха… и почувствовал себя спокойнее.
Мы посидели пару минут в тишине, и затем я спросил:
– Ты собираешься попытаться соблазнить меня снова?
Она ухмыльнулась.
– Ты ХОЧЕШЬ меня?
– Нет, – сказал я тут же – вино забрало всю мою нерешительность.
– Тогда не буду, – она тепло улыбнулась мне, и это напомнило мне момент, когда Ледяной Чародей растаял и превратился в человека,… милого человека… в каком-то рождественском фильме, который я любил. Но я не мог сейчас вспомнить его название. Это вино делает меня полным дураком?
– Спасибо, – я усмехнулся, глядя в темноту, окружающую нас.
– И, тем не менее, ты считаешь меня красивой? – спросила она.
– Да, – ответил я, взглянув на нее, – Ты красива. Ты знаешь это. Но это в любом случае… не имеет для меня значения. Я люблю Беллу. Это не имело бы значения, даже если бы ты была самой красивой девушкой в мире, у тебя были бы лучшие сиськи или лучшая задница… не важно. Белла – моя девушка. На всю оставшуюся жизнь.
– Черт, – она снова ухмыльнулась и сделала глоток или два вина, – Любовь. Для меня это трудно. Я никогда никого не любила. Только Шэрон, но это не то же самое. Любить мужчину? Увооооольтеее…
– Она действительно существует, – поделился я, – Я тоже не верил в нее,… пока, пару месяцев назад,… не повстречал ее. Но она есть. Тебе нужно подождать,… пока кто-нибудь не найдет тебя. Или ты найдешь его. Или ЕЕ. Никогда не знаешь, в каком облике любовь придет. Но когда это случается, …нужно хватать ее обеими руками.
– Я не лесбиянка, – она хихикнула, – Но, возможно, это неплохая идея. Вы, мужики, все воняете!
– Так и есть, – согласился я и она рассмеялась.
Немного позже мы счастливо побеседовали по душам. Мы поговорили обо всем! И я понял, что Дженна – не дьявол. Ей даже НЕ так уж НРАВИТСЯ секс,… она так сказала!
Блин, …очень плохо, что я влюблен и предан Белле… в прежние времена… я бы изменил представление Дженны о сексе. В один прекрасный день она бы точно стала отличным вызовом для какого-нибудь бедного ублюдка.
Я не был уверен в том, как много я рассказал ей о своей жизни, …но я точно умолчал о рабстве, программе по защите свидетелей и имени Беллы. Менее чем за пару часов мы стали добрыми друзьями.
– Знаешь, Дженна…, – немного невнятно пробормотал я, – Ты не так уж плоха, когда не ведешь себя как течная сука.
Она хихикнула и приложила руку ко рту,… и я тоже рассмеялся, не понятно, почему.
– И ты не так уж плох, когда не осуждаешь мои ПРИСТАВАНИЯ! – не растерявшись, бросила она в ответ.
– За нас! – я поднял свой стакан, – Просто хороших друзей…
– И чтобы мы оставались такими! – закончила она, и мы чокнулись.
– Белла позволит тебе быть моим хорошим другом? – спросила она неуверенно, как маленькая девочка, выглядя немного опьяневшей.
– Думаю, да, – я кивнул, – Она действительно милая. До тех пор, пока ты снова не попытаешься раздеться, думаю, она ничего не будет иметь против.
– Я сомневаюсь, – сказала она, – Я не нравлюсь подругам. Им всем кажется, что я собираюсь украсть их мужчину.
– Так и есть? – спросил я.
– Само собой, – ответила она, и мы оба рассмеялись.
– А ты горячая штучка! – решил я.
– А ты такой милый, – Дженна улыбнулась мне, – Я хочу, чтобы мы действительно были друзьями.
– Мы можем, – сказал я.
– Ха, – Дженна взглянула во тьму, – Мужчина – ДРУГ. Никакого секса.
– Никакого секса, – согласился я.
– Это странно, – она рассмеялась, когда я закатил глаза, внезапно почувствовав себя немного пьяным.
Я прекратил пить вино,… и она тоже,… и через несколько минут мы оба снова говорили более нормальными голосами.
– Ты можешь измениться, Дженна, – говорил я ей, – Я изменился. И я выбрался оттуда,… откуда обычно не возвращаются. Тебе это тоже по силам.
– Думаю, да, – я видел, что она уже обдумывает мои слова.
– Это хорошо, – размышлял я вслух, – Я с самого начала хотел, чтобы у нас с тобой были нормальные отношения. Я хотел завести какого-нибудь друга.
– У тебя совсем нет друзей? – спросила она.
– У меня есть один… вроде как друг…, – я смотрел в пустоту.
– Мне бы хотелось, чтобы мы были друзьями,… если ты не передумал, – сказала она,… неуверенно,… и это было так не похоже на то, как она говорила раньше,… она разговаривала как тринадцатилетняя. Это было здорово.
– Я бы хотел дружить с ТОБОЙ, – сообщил я, – Но не с той, другой, Дженной. Ты настоящая нравишься мне гораздо больше. Ты должна позволить остальным увидеть тебя.
– Я пыталась, – сказала она, и стена между нами снова возникла, а ее взгляд снова стал жестким, – И тогда мне причинили боль. Я никому не позволю снова сделать мне больно.
– Я знаю, о чем ты, – сказал я ей, – Вот почему я все время смотрю в пол,… мне тоже причиняли очень сильную боль. Но когда я прекратил притворяться,… когда я попытался быть СОБОЙ,… каким бы я ни был,… вот тогда-то Белла и влюбилась в меня.
– Ты думаешь, кто-нибудь когда-нибудь влюбится в МЕНЯ? – спросила она, неуверенно глядя на меня.
– В ЭТУ тебя? – спросил я, а затем сказал, – Да, – она слегка улыбнулась. – Но не в ту, другую, тебя, Дженна, – добавил я, – Ту Дженну действительно в один прекрасный день кто-нибудь обидит,… не все парни будут такими, как я. И мне будет грустно, если с тобой что-нибудь случится. Ты мой друг.
Она взглянула на меня и в ее глазах появились слезы. Затем она отвернулась и смахнула их пальцами, делая вид, что не плакала.
– Я ненавижу все это чувственное дерьмо, – сказала она немного треснувшим голосом.
– Я тоже, – согласился я.
Мы снова ненадолго замолчали.
– Мы… действительно теперь друзья? – спросила она так, словно думала, что я шутил с ней.
– Да, полагаю, теперь да, – сказал я, – Жизнь – странная штука. Я не знал, что это случится.
– Я тоже, – усмехнулась она.
– ЭЙ…, – я пожал плечами, – Если хочешь познакомиться с приятным парнем,… у меня есть один друг, и я могу познакомить тебя с ним. Он одинок. И еще у него свой собственный бизнес!
– О, да? – она скорчила рожицу, – Как его зовут?
