— У вас есть любовница…

— Это однообразно.

— Их иногда целых четыре!

— Это утомительно.

— У вас прекрасное здоровье.

— Это всего лишь румяное яблочко с червем в сердцевине.

— Вы легко нравитесь людям.

— Это уже чисто внешнее достоинство.

— Вы, наконец, умны.

— Скаррон, предшественник Людовика XIV, тоже был умен, но…

— Идите к черту! — вскричал Рипарфон, выйдя из терпения.

— А где его найти?

Хохот Эктора заставил Поля переменить оппонента.

— Так это вы смеетесь? — накинулся он на Эктора. — Видно, счастье сделало вас эгоистом. Но, может, вы все-таки смилуетесь надо мной и укажете, как стать счастливым?

— Следуйте моему примеру и женитесь.

— Но я же вам сказал, что у меня, как человека несчастного, есть лишь любовница. А жену ещё надо искать.

— Ищите, найдите и вечно любите.

— А это очень долго, — вечно?

Ну как разговаривать с сумасшедшим? Эктор повернулся и отправился мечтать о Кристине в глубине сада.

Весь следующий день был посвящен представлению Эктора именитым вельможам Версаля. Вечером же Эктор оседлал коня и отправился к Кристине.

Он мчался по лесным аллеям во весь опор. И потому не мог слышать, как за ним мчался другой всадник, который старался ни обогнать, ни отстать от Эктора.

Когда же Эктор прибыл на место, всадник также остановился в некотором отдалении, наблюдая за ним. Кристина встретила Эктора и проводила в дом. Незнакомец обошел дом со всех сторон, внимательно его изучая, затем подошел к своей лошади. Он проверил, крепко ли затянута ткань, которой были обернуты копыта лошади, прыгнул в седло и углубился в лес.

Однажды во время визита к Кристине Эктор прогуливался по саду вместе с мсье Блетареном.

— Я хочу вам открыть мое сердце, — после некоторой паузы произнес Блетарен. — Я стар, а вы — воин, поэтому давайте говорить напрямик. Моя жизнь близится к концу. Настанет время, и Кристина останется одна.

— Но у вас ещё есть я, ваш сын!

— Тогда будьте моим истинным сыном: станьте супругом Кристины.

— Отец, вы смотрите прямо мне в сердце. Ведь я так её люблю и желаю стать её мужем. Но для начала я хотел бы прославиться в какой-то битве и возвратиться уже достойным её.

— Послушайте меня. Время не терпит. Я перенес слишком много ударов, чтобы рисковать. Вам нужно обвенчаться завтра же. Дочь я предупрежу сам.

— Прекрасно! — воскликнул Эктор. — Это же так замечательно!

И договорившись, что друзья Эктора будут свидетелями на его свадьбе, они расстались.

Эктор, вскочив на лошадь, полетел, как на крыльях, домой. Его сердце рвалось от счастья. Зато вокруг стояла мертвая тишина. Лишь ясный месяц освещал путь влюбленному.

Вдруг прогремел ружейный выстрел. Лошадь Эктора вздыбилась и рухнула на дорогу. Тут же из леса выехали два всадника и бросились к Эктору, пытавшемуся высвободиться из стремян. Эктор успел было выхватить шпагу, но острия двух рапир коснулись его горла.

— Молчать, иначе смерть, — сказал жестким голосом один из всадников.

Оба незнакомца спрыгнули с лошадей. Эктор попытался было дотянуться до седельных пистолетов. Но тут один всадников набросился на него, чтобы завязать ему рот. Однако, взглянув на Эктора, он отступил назад.

— Мсье де Шавайе! — воскликнул он. — Какое счастье видеть вас!

— Брат Иоанн? Ты? — удивился Эктор.

— Ну конечно я, кто ж еще? А это мой Биско.

Со стороны Биско донеслось дружелюбное ворчание. Сомнений не было — то был он.

— Эй, Биско, подтяни лошадь, а я приподниму маркиза. Вы знаете, маркиз, как я в восторге от глупости Биско! Надеюсь, вы целы?

Эктор, наконец, поднялся.

— Да вроде ничего серьезного.

— Ну, я же говорил, что Биско дурак…Иди сюда, Биско, да приглядись хорошенько…Ты попал лошади в голову, потому что выстрелил с большим упреждением. Но лошадь-то скакала медленнее, чем ты решил. А в результате неудача. Маркиз остался жив!

Эктор ещё не понимал до конца происходящего, но на всякий случай готовился подороже продать свою жизнь.

— Прошу прощения, — обратился к нему пустынник, — я дал Биско мимоходом небольшой урок. Может представиться случай стрелять снова.

— В твоем ремесле это не так редко, я думаю.

— Вы же знаете, в нашей жизни всякое случается.

Тут издалека послышался цокот копыт.

— Это, наверно, мои люди. Они слышали выстрел Биско.

Брат Иоанн и Биско подняли лошадь Эктора за ноги и сбросили её в болото.

— Теперь, маркиз, возьмите плащ и шляпу Биско.

— Для чего? — удивился Эктор.

— Берите, — торопил пустынник. — Необходимость — мать всех превращений! Прекрасно! Вас и не узнать. Один Биско носит такие шляпы. Теперь, маркиз, садитесь на его лошадь. А ты, Биско, собери побольше листьев и забросай кровь на дороге. Никаких следов остаться не должно.

Осмотрев работу Биско, пустынник остался доволен.

— Теперь, Биско, спрячься на дереве или в кустах. И побыстрее. Мои молодцы уже близко.

Биско мгновенно исчез. Тем временем семь-восемь всадников, бряцая оружием, подъехали поближе. Сзади спешили ещё два-три человека, чьи лошади, видимо, были похуже.

Всадники окружили брата Иоанна, спокойно поглаживавшего усы. Эктор снова стал думать о седельных пистолетах. Тем временем заговорил всадник с крючковатым носом, свисавшим над закрученными усами:

— Где же он? Взят в плен, убит, ранен?

— Ни то, ни другое, ни третье, — хладнокровно ответил брат Иоанн. — Посмотри, если у тебя есть глаза, или поищи, если есть ноги.

— Что ж, выходит, стрелял Биско?

— Биско.

— Ну и осел! — И всадник с презрением взглянул на ложного Биско.

Ропот возмущения пронесся в толпе, но Эктор и не пошевелился.

— Я уже все ему сказал, — заявил брат Иоанн, — так что помолчите. К тому же он не очень виноват: ведь всадник мчался быстрее оленя. Да и ехал он вовсе не по дороге, а лесом. Пуля, возможно, застряла в дереве, и негодяй быстро скрылся в лесу…Ну, в общем, потеря невелика. Он от нас не скроется. Мы ещё с ним встретимся.

И все отправились в сторону Парижа. Брат Иоанн и ложный Биско отъехали немного вперед, так что смогли поговорить.

— Что будет с Биско? — спросил Эктор.

— Э, не беспокойтесь. Он кажется глупым, как молодой гусь, на самом деле хитрее старого кота. Ему хватит накладных усов и бороды, чтобы добраться до Парижа вполне спокойно. А вы пока молчите: ведь Биско молчалив. Когда мы приедем в Париж, я дам вам какое-нибудь поручение, и вы скроетесь.

— А если уехать сейчас же?

— Нельзя. Начнут подозревать. Тот, с носом, Коклико, давно меня подсиживает. Он уже посматривает за вами. Так что оставайтесь пока со мной.

— Ну хорошо. А теперь все же скажите, для чего вы стреляли по мне?

— Чтобы услужить одному человеку.

— Вы это серьезно? — Эктор не знал никого, кто мог бы считаться его врагом.

— Очень серьезно, честное слово пустынника.

— Имя?

— К сожалению, не могу сказать. У нас тоже есть свое честное слово, и я обещал молчать.

— Ну хорошо, а мое имя вам назвали?

— Нет, конечно, иначе бы я ни за что не согласился на убийство.

— Почему? Разве вы забыли, как я с вами пошутил в окрестностях Карпантра?

— А вы разве забыли вашу же записку, приколотую к ветке? Я-то её помню:"Я делил с вами стол и кров. Прощаю вам ваше зло и ничего не открою из того, что видел. Эктор Дьедонне де Шавайе, маркиз де Шавайе». Вы же не сдали нас властям. Такое не забывается.

— Что же было потом?

— Ну, наши обычные дела, вы же знаете…

— Вымогательство, контрабанда, фальшивомонетничество…

— Вы тоже ничего не забыли. А мне было скучно без вас: не с кем побеседовать о римской литературе. Без этого лучшие вина мне кажутся невкусными. Год спустя на нас все же напали войска. Многие погибли.

— И чем вы занимаетесь теперь?

— Я состарился и бросил прежние занятие. Подобно историческому Сикамбру, я сжег все, чему поклонялся, и поклонился всему, что сжигал.