— Посмотри туда, — вдруг сказал Жером Ладеруту, — какая красавица!

Ладерут взглянул в указанном Жеромом направлении и увидел Клодину. Та едва удерживалась от смеха, видя, как сержант одной рукой сжимал шляпу, а другой почесывал ухо. Проходя мимо Клодины, он тихо и быстро шепнул ей:

— Готовьтесь, время не ждет.

Клодина, услыхав это, поспешила к Сюзанне и сообщила ей о встрече с Ладерутом.

— А я встречалась с Шарни, — ответила Сюзанна. — И если через три дня я не выйду отсюда, все погибло. Лувуа велел мне либо стать монахиней, либо выйти замуж не позднее, чем через три дня.

— Но ты же можешь отказаться и от того, и от другого!

— Естественно, я так и делаю, но сколько может продолжаться моя жизнь в этой тюрьме? И твой брат, и твой жених — благородные сердца, но что они могут сделать против министра?

— Против министра их укрепляет любовь, — ответила Клодина. — Я не права?

Тут раздался звон монастырского колокола, призывающий сестер в молельню, и подруги расстались.

Час спустя Корнелий, слонявшийся вокруг монастыря для ознакомления с обстановкой, столкнулся с неким дворянином, который шел на улицу Кассе со стороны улицы Вожирар. От толчка с обоих слетели шляпы.

— Проклятье! — И незнакомец было схватился за шпагу, но затем отпустил её со словами:

— Вы же из Дувра! — То был мсье Понро. — Вот уж не ожидал такой встречи. А я чуть не заколол вас.

— Да, по вечерам с вами явно лучше не сталкиваться: тогда вы вечером сражались сразу с четырьмя приятелями, сегодня хотели убить ещё одного. И тогда бы лопнули все мои замыслы.

— Послушайте, — продолжил Понро, — ведь я вам говорил о мадам д'Альберготти? Наверняка говорил, потому что о ней я говорил уже всем. Вы понимаете, она до сих пор отказывается выйти за меня. Если любящего дворянина не любят, это для него унизительно.

— Вы правы.

— Я только что встречался с ней в приемной монастыря. Легче добиться согласия у статуи Бенуа, чем у нее. На мои слова она лишь улыбалась и говорила:» — Как будет Богу угодно.» Вот что, давайте поужинаем вместе и я вам кое-что расскажу.

И они отправились на улицу Дракона, где в то время был расположен превосходный трактир. Понро внушительным голосом спросил хороший ужин с лучшим вином («— Да чтоб без обмана у меня!»), далее на стол легла его обнаженная шпага. Получив желаемое, он отпустил слугу словами:

— Это почти то, что нужно. Иди, я тебя благодарю.

Начался ужин, началась и беседа.

— Знаете, что я скажу? — произнес Понро. — Прежде всего, мадам д'Альберготти думает, что у неё только два выбора — или монашество или замужество. Я ей предложил замужество с выездом в мой замок, где бы она могла жить самостоятельно. Я бы даже не совался туда без её разрешения. Но нет!

— Отказалась?

— Лувуа полностью высмеял мою идею. Но самое любопытное то, что если я не становлюсь мужем мадам д'Альберготти, я делаюсь её тираном.

— Да что вы!

— Это уже идея Лувуа. Через три дня я возглавлю эскорт, который отправится неизвестно куда. Мне уготована роль Синей Бороды. «— Граф, осторожнее, не поддавайтесь её чарам, — сказал дядя. — Обманите и покиньте, это очень важно для вашего реноме.» Что же, будем полагать, что я людоед, подстерегающий свою жертву.

Они закончили ужин. Перед уходом Понро сказал:

— Я вас прошу, мсье ирландец, при малейшей потребности во мне обратитесь в мой дом на улице Руа-де-Сисиль.

Корнелий вернулся к Бель-Розу, который беседовал с Гриппаром. Тот сообщил, что Бультор с семью вооруженными солдатами дежурят вокруг монастыря днем и ночью. Вблизи на улице Сен-Маюр также караулят несколько всадников, готовых выехать по тревоге.

— Итак, — спросил Бель-Роз, — дела идут?

— Они пойдут завтра же, — ответил ирландец.

И сообщил все, что узнал от Понро. Началось обсуждение деталей подготовки к освобождению Сюзанны. В этот момент к ним вошел Меризе. Немного послушав, предложил для участия в предстоящей операции своего племянника.

— Что ж, Гриппар проводит его на место. Пусть достанет нам лошадей. Потом ему укажут, где держать их наготове. В качестве компенсации за труды ваш племянник получит десять луидоров.

Меризе пообещал передать это предложение и ушел. А Гриппар отправился на встречу с Бультором.

На другой день Корнелий собрался в монастырь. Огромный лакей, бывший с ним, доставил пожертвование — два красивых серебряных подсвечника. Дар был благосклонно принят матерью Еванжеликой, а Корнелий смог встретиться в приемной с Клодиной, которая получила инструкции для Сюзанны. Подсвечники позволили ей заодно получить разрешение настоятельницы на прогулки ночью по саду (но при ясной луне!). Около полудня Клодина встретилась с Ладерутом, который сообщил:

— В сумерках будьте за ореховой рощей, у изгиба стены.

В семь часов Клодина и Сюзанна вышли в парк и быстро скрылись за деревьями. Придя на место, указанное Ладерутом, они нашли его уже дожидавшимся.

— Ждите меня здесь, — Ладерут зашагал вдоль стены, а затем по ветвям деревьев вскарабкался на нее. Он шел почти в полной темноте: большие облака то и дело закрывали луну. Он прислушался, и решил, что шагах в десяти слышен чей-то шепот. Сев верхом на стену, Ладерут спустился вниз по выступам камней, торчавшим из стены, затем повернул направо. Но тут к нему кинулись двое.

— Проваливай! — крикнул один из них, который оказался Гриппаром. Второй же нанес удар кинжалом. То был Бультор. Но Ладерут успел отпрыгнуть, и удар пришелся по его одежде.

Бультор атаковал вновь, но Ладерут скрылся за углом стены. Пробежав шагов сто, он быстро вскарабкался на ближайшее дерево, по его толстым веткам перебрался на стену и оттуда спустился в монастырский сад.

— Прекрасно, мсье Бультор, — пробормотал он, — ваш удар я вам верну.

Когда Сюзанна и Клодина услышали крик Гриппара, они поняли, что их бегство сорвалось. Через некоторое время к ним подбежал Ладерут, чьи гимнастические способности позволили ему преодолевать стены монастыря, как привычные снаряды для упражнений.

— Дело провалилось. Срочно уходите, — прошептал он обеим женщинам.

— А что с Бель-Розом, Корнелием?

— Все в порядке. Идите к себе. Даю слово сержанта, я вас отсюда вызволю.

Все разошлись по местам. В свою очередь Бультор и Гриппар продолжали рыскать вдоль монастырских стен, первый — на ходу рассыпая угрозы, второй — резонерствуя.

— Проклятье! — вскричал Бультор, вытирая листьями несколько капель крови на кинжале. — Это прямо какой-то колдун — исчез, и все.

— Да пусть, — ответил Гриппар, — все равно сдохнет: вы ж его крепко долбанули.

И они отправились дальше вдоль стены. Через некоторое время Бультор наткнулся на неподвижное тело мужчины, лежавшее у дорожного столба головой к монастырской стене.

— Вот он! — воскликнул Бультор, разглядывая тело. — Хороший удар, прямо в глотку.

Он вынул свиток из кармана и свистнул. Прибежавшие полицейские сообщили, что ничего не видели и не слышали. Впрочем, один из них сказал, что примерно четверть часа назад он пропустил двух человек, закутанных в плащи, поскольку те сказали пароль.

— Наверняка это те, кто его убил, — сказал Гриппар.

На самом деле было вот что. Утром этого дня Бультор встретился с племянником Меризе, ведя за собой четырех лошадей.

— Во, какие красавцы! — сказал Бультор, указывая на лошадей. — Что скажешь, Кристоф? Две сотни пистолей, и они перейдут к твоему дяде.

— У меня в карманах ни гроша, — вздохнул Кристоф. — Правда, один господин обещал вечером десять или двадцать пистолей.

— Какой господин?

— Он живет у папаши Меризе, говорит, как герцог, и платит, как король.

— А тому господину не нужны четыре лошади?

— Мне поручено найти сильных и проворных.

Бультор не забыл, что Бель-Роз жил в гостинице папаши Меризе. Предложив распить бутылочку-другую, он засыпал Кристофа вопросами. А потом помчался к Гриппару, которому все рассказал.