– А зовут-то вас как?

– Меня?

Парень вытянул шею и посмотрел ей за спину. Лия тоже обернулась. Там ни одной живой души не наблюдалось. Она с непонимающим видом перевела глаза на собеседника.

– Тут разве кто-нибудь, кроме вас, есть? – спросил он насмешливо.

– Вы есть! – рассердилась она за то, что попалась на его уловку.

– Ну, как меня зовут, я знаю. Феликс, кстати. А вас все-таки как?

– Лия, господин «счастливый»[2], – язвительно проговорила она.

– Приятно иметь дело с образованным человеком, – усмехнулся он. – Значит, так, уважаемая Лия. Варианта у вас два: либо я вам помогу, либо прогони́те меня, и я уйду. Я уж и так с вами пятнадцать минут потерял без толку.

Лия молчала, а Феликс с любопытством изучал ее лицо.

– А у вас, между прочим, глаза разные. Один голубой, а другой карий. Линзы носите?

– И что с того?

– С диоптриями? Вы близоруки?

– А вам-то что?

– Вы сказали, что нападавшего… – нападавших, по другой вашей версии – вы не разглядели. Потому что одну линзу потеряли? И какой цвет глаз у вас настоящий, голубой или карий?

– Я не разглядела, потому что мне не до того было! Когда на вас нападают, то, представьте, вы заняты спасением собственной шкуры! А не разглядыванием лица насильника!

Лия вдруг часто заморгала и неуловимым движением сняла линзу.

– Уф, как я раньше не сообразила… Глаза разболелись.

– Карие, – удовлетворенно кивнул Феликс, посмотрев на нее. – Так он пытался вас изнасиловать?

– Вы собирались уйти, помнится.

– Я все еще собираюсь. Но, видите ли, я не привык оставлять слабых в беде.

– Я не слабая, не волнуйтесь. Идите себе… куда собирались!

– Лия, послушайте… Вы взвинчены, это понятно. Но вам нужна помощь, я знаю. Если я уйду, вряд ли найдется кто-то другой, кто поможет вам.

– А вы кто, «добрый самаритянин»? Вам больше всех нужно?!

– Отчего вы злитесь на меня, не пойму? Вы оказались в незнакомом месте… бежали со страху, да?

– С чего вы взяли?!

– …Иначе бы вы знали, где тут водятся стоматологи. Да и не крутились бы у магазина, осматриваясь… У вас разбита щека, на вас напали, вы сбежали… Откуда-то, где на вас напали. Около вашего дома? Или прямо в вашей квартире? Тсс, ничего не говорите. Я не спрашиваю, на самом деле. Я просто объясняю, что вижу: вы в беде. И пытаюсь помочь. Погодите, не возражайте! – повысил он голос, заметив движение протеста со стороны Лии. – Можете мне поверить: я добрый, но отнюдь не святой, и бесконечно уговаривать вас не собираюсь. Я устал, я возвращаюсь после долгого трудового дня к себе домой, где намерен отдохнуть. Будете кочевряжиться – я вас оставлю тут, в незнакомом месте. И отправлюсь спать. Потрачу на вас еще ровно две минуты. Тсс, дайте мне закончить! – Он поднял руку, пресекая ее возражения. – Я сказал: две минуты.

Феликс посмотрел на часы, будто в подтверждение своих слов.

– Итак. У вас на данный момент две проблемы: одна – это разбитая щека и, видимо, поврежденный зуб… возможно, к слову, имеется трещина в челюстной кости, нужен рентген! – и все это болит и требует медицинской помощи. Другая проблема – это нападение на вас. Мне, честно говоря, до фени, кто там и как. Я не любопытный. Но вы явно напуганы, и всерьез. При этом вы оказались в незнакомом месте – то есть бежали сломя голову от ублюдка, – однако вы не схватили такси и не отправились к близкому человеку… Потому что у вас его нет.

– С какой стати вы делаете подобные выводы?!

– Две минуты еще не истекли. Близкий человек, возможно, у вас есть, вношу поправку, но если именно он вас избил… Тогда понятно, почему вы не хотите сообщать в полицию… Еще тридцать секунд, – предупреждающе поднял он руку. – Я сказал: я не любопытный. Мне все равно, кто он вам. Просто в данный момент вам не к кому обратиться. И у вас, как я сказал, две проблемы. Я предлагаю вам помощь. Теперь все. С чего начнем: с зуба или с полиции?

Лия посмотрела на него внимательнее. Высокий лоб, увенчанный короткими рыжими вихрами, глаза тоже рыжие, немного оттопыренные уши, лицо умное, пожалуй, но не скучное – что-то в нем было смешное, озорное.

– Близкий человек у меня есть, – веско ответила Лия, – но у меня нет с собой телефона… Раз уж вы так любезны, то давайте начнем с него. У вас есть мобильный? Можно мне по нему позвонить? Близкому человеку?

– Есть и можно. Только он разрядился, кажется… – Он вытащил телефон из кармана, посмотрел на дисплей. – Нет, не кажется. Батарейка совсем села. Теперь у нас на одну опцию больше: отправиться в полицию, заняться вашим зубом или пойти ко мне, где вы сможете позвонить с домашнего телефона.

Идти к незнакомому парню, пусть он и казался нормальным, даже симпатичным человеком, Лия, после того что с ней случилось, ни за что не рискнула бы.

– Если вы не против, – вдруг застеснялась она, – давайте начнем с зуба. Болит так, что я ничего не соображаю…

– Я только домой сгоняю, Репейку, кошку свою, покормлю. Она и так со мной уже три дня не разговаривает, обижается: я ей, мол, недостаточно времени уделяю.

– А потом что?

– Что потом? Помириться надо будет. Почесать за ушком. Я ей еще прогулку обещал, но это придется отложить…

– Нет, в смысле, как вы мне поможете? К зубному отвезете?

– Мне показалось или у вас нет сумочки?

– Нет…

– Вряд ли вы носите купюры в карманах, как мужчины.

– И что?

– Стоматолог денег стоит. А ночные услуги – особенно.

– А как же тогда…

– Ко мне в больницу поедем, тут недалеко. Для начала сам гляну, что там у вас, рану обработаю, воспаление остановить надо, а потом видно будет. Подождите меня тут, Лия, в магазине… вы ведь не пойдете со мной? Тогда оставайтесь здесь, не выходите на улицу, в такое время опасно одной.

Феликса не было довольно долго, полчаса протекло, но Лия не волновалась – чувствовала: этот парень не болтун, вернется. В какой-то момент она увидела покупателя с сотовым, хотела было попросить… Но передумала. Время проваливалось в глубокую ночь, не стоит Машку будить, тем более что теперь Лия не одна… И зуб требует неотложной помощи… Да и снова нарываться на грубость со своей багровой, вздутой щекой не хотелось.

Она встала у ячеек для хранения сумок и от нечего делать читала на стенках объявления, рассматривала детские рисунки – супермаркет организовал зачем-то выставку. Вряд ли эти рисунки здесь кто-то заметит и отметит, но зато торговой сети зачтется «социалка».

– Это тебя тот рыжий приложил? Твой парень, а?

Лия обернулась. Скучающая кассирша решила разузнать подробности происшествия.

Лия пожала плечами, не ответив, и вышла в тамбур. Наконец она заметила в темноте силуэт Феликса. Он стремительно приближался.

– Извини, небольшая проблема возникла…

У него на плече осталось несколько серых ворсинок. Лия не стала уточнять, что за проблема, – какая ей разница.

– Пошли, – скомандовал Феликс и вышел из магазина первым, направляясь к проезжей части.

Лия увидела, что волосы на затылке Феликса, постриженные очень коротко, бобриком, мокрые. Душ успел принять, что ли? «Бобрик», – так она его немедленно прозвала про себя, – с работы возвращался, когда они встретились, он сам сказал… Почему бы и не принять душ, собственно.

Ей почему-то стало приятно, что он это сделал перед новой встречей с ней. Лия была несколько брезглива и нередко воротила нос в транспорте от дурно пахнущих людей, особенно таких, у которых вонь была застарелая, от многодневной немытости и нестиранности.

Машину они поймали сразу. Феликс продиктовал адрес, и ночная Москва тронулась за окнами.

Хлопнула входная дверь: девчонка сбежала из квартиры. Арсений выбрался наконец из скользкой лужи, почти вслепую добрался до ванной, пустил воду и, стащив перчатки, долго промывал глаза, пока резь не утихла. Посмотрел на себя в зеркало: ёпт, глаза красные, как у кролика-алкоголика… Ладно, не смертельно, пройдет.