Вместо разрешенных десяти суток он просидел в подвальной одиночной камере девять месяцев. И лишь по истечении этого срока ему предоставили адвоката…

«… Я не очень утомил тебя своими рассказками? Знаешь, я даже не ожидал, что так втянусь в это. Но тут есть еще кое-что, кроме моего собственного интереса. Знаешь, я очень хочу, чтобы о людях, которые дороги мне, осталась бы хоть какая-то память.

Может, это покажется тебе смешным. А я вот с годами стал немного сентиментальным. Порой сам себя не узнаю. И потом… Все это – очень большая часть моей жизни. И мне приятно, что ты терпеливо выслушиваешь меня.

Продолжу?

Когда я уже сидел в Харьковском следственном изоляторе, мне рассказали историю про Чугуевских парней, а спустя какое-то время я с ними познакомился. Трое из них – два Олега – Хоккеист и Полтава – и Костик – вчерашние офицеры, подготовку прошли очень серьезную – в химвойсках. Четвертый с ними был молодой парнишка. Кажется, имя у него было Андрей, но за его возраст – чуть больше двадцати лет парнишке было – его звали Малышом. Малыш, да и Малыш. А вообще-то и он был пацан серьезный: черный пояс карате – не кот начихал.

Парни в армии служили до тех пор, пока смысл был. А потом зарплату платить перестали. И остались они у разбитого корыта: ни денег, ни жилья, ни перспектив.

Конечно, ты можешь сказать, что не они одни в таком положении были. Так, все так. Но речь у нас, если помнишь, о другом.

Ну, вот парни городок Чугуев к рукам прибрали и жили потихоньку сами, и другим жить давали. И как-то раз уж не знаю, каким путем, но в руки им упала информация о том, что в определенный день и час в одном из обменников Харькова в сейфе будут лежать сто тысяч долларов.

Сумма по тем временам просто непостижимая, фантастическая сумма. Шанс? Шанс!

К обменному пункту «Бридж» подъехали под закрытие. Машину свою – а у них был приметный БМВ темно-вишневого цвета – оставили в соседнем дворе. Малыш зашел в обменник, протянул в окошечко кассиру десять долларов, а после завершения операции покинул помещение, «забыв» у стойки свою сумочку-борсетку.

Охранник закрыл за ним двери, поскольку круглые часы на стене показали 19:00 – время окончания рабочего дня.

Через минуту Малыш «вспомнил» про сумочку и вернулся. Постучал в запертую стеклянную дверь. Охранник, бросив взгляд на циферблат часов, вопросительно посмотрел на парня.

– Отец, я там это… борсеточку забыл!

Охранник обернулся. Борсетка и в самом деле стояла на стойке, сиротливо дожидаясь хозяина.

Охранник скроил недовольную рожу и открыл двери. И в тот же момент по этой роже получил. Удар профессиональный, усыпляет мгновенно. Тетка за стойкой оцепенела, рот открыла, а когда за одним налетчиком в помещение обменника ввалились еще двое в масках с прорезями для глаз и с оружием, она вообще по стене оплыла и села на ворох каких-то газет.

– Сейф! – коротко бросил ей один из тех, что в масках были. – Открыла! Быстро!

Трясущимися руками тетка набрала комбинацию цифр, замок щелкнул, и сейф открылся.

– Мама дорогая! – тихо сказал тот, который только что командовал теткой. И повторил удивленно: – Мама дорогая!

Сейф был забит пачками долларов. Даже на глаз было видно, что там не сто тысяч, а намного больше. Как потом оказалось – четыреста.

– Фью-у-у-у-у! – свистнули дружно парни и переглянулись. «А интересная информация, однако, про сто тысяч…» Но рассуждать было не время, надо было срочно разгружать сейф.

Когда они закончили работу и двинулись на выход, к крылечку подкатил автобус, в котором разъезжали бойцы спецподразделения «Беркут». Видать, тетка все же успела нажать тревожную кнопку. Сквозь стеклянную стену обменного пункта было хорошо видно: в автобусе бойцов было около десятка. Мда-а-а-а…

Парни в этом «Беркуте» были серьезные. Качки, кучи мышц, отлично владевшие оружием универсальные солдаты. Видимо, договор на охрану с ними «Бридж» неспроста заключил. Если вместо ста тысяч долларов в сейфе было четыреста, то, надо полагать, это не случайность, а закономерность. И охрана должна быть соответствующей.

Автобус остановился, но из него никто не выходил. Наконец, дверь открылась, появился один боец, похожий на быка: на лысой голове у него была надета скатанная по краю колбаской черная шапочка, из-под которой недобро и тупо смотрели глаза без ресниц.

– Та, наверное, как всегда, ложная тревога, на! Сидите, на! Я ща гляну, на! – лениво, с матерком и характерным украинским гхеканьем сказал быкообразный и двинул к входу.

Его встретил мощный удар в нос, от которого боец рухнул как подкошенный.

Далее все было как в кино: один за другим бойцы «Беркута» лениво вылезали из автобуса и исчезали в обменном пункте, внутри которого их встречали одинаково. Посреди тесного помещеньица росла гора тел в комуфляже, а автоматы собирал в охапку, как дрова, Малыш.

Последним отключили водителя, который вообще спал за рулем. Он беспомощно ткнулся носом в руль и уснул еще крепче.

Не теряя времени, два Олега, Костя и Андрей рванули к своей приметной машинке, где по-армейски – за две минуты! – переоделись в костюмы с белыми рубашками. Уже через пять минут они гуляли в бильярдной в самом центре Харькова.

А через полчаса город гудел, обсуждая кошмарную новость: неизвестные ограбили обменный пункт, разоружили бойцов «Беркута» и скрылись.

На месте происшествия работали оперативники, но безрезультатно. Тетка из обменника не могла никого описать: «Все в масках, здоровые!» И это все!

Еще хуже с информацией было у бойцов «Беркута». Они вообще ничего не видели, так как не успевали: вошел, получил удар, лег. Все они были отправлены в госпиталь со сломанными носами и сотрясением мозга.

И даже охранник, который видел грабителя без маски, не в состоянии был его описать. Что там описывать? Камуфляж? А на лица у него вообще памяти не было! Ну, если б это был Филипп Киркоров или Верка Сердючка, то куда ни шло! А так, мужик и мужик! Даже возраст нападавшего он не мог определить: «Не пацан, но и не старый!»

А обогатившиеся за десять минут чугуевские бойцы переждали всю эту суету в бильярдной, напоследок малость почудили, чтоб их запомнили получше: поскандалили с официантом и побили посуду. Потом принесли свои извинения, заплатили за бой, раскланялись и уехали.

Сумки с деньгами и автоматы они надежно спрятали в одном из заброшенных гаражей, который принадлежал им. И договорились: ровно год к этим деньгам не прикасаться.

Информация, которая позже была озвучена в СМИ, весьма удивила чугуевских: «Грабители взяли в сейфе сто тысяч долларов». О том, что денег было гораздо больше, нигде ни слова. Надо полагать, что кто-то использовал «Бридж» в отмывании денег.

Дело об ограблении обменника «Бридж» довело Палыча до белого каления. После того как оперативники покинули место преступления несолоно хлебавши, он начал через мелкое сито просеивать всех своих стукачей. Ну, не может такого быть, чтобы никто и ничего! Не может!

Не может, но было. Никто ничего не видел, не знал, не слышал. Терехин волосы на заднице щипал от злости. «Сто тысяч баксов! Сто тысяч! И восемь уделанных в мясо «беркутят»! Это вам что, хрен на лопате?! Это как?!! – думал он. – Мой город, который лишь мне можно грабить, обнесли какие-то засранцы!!! И как обнесли! Красиво!»

Он скрипел от злости зубами, раскладывал пасьянс и так и так, пытаясь вычислить – кто?1! По всем раскладам получалось, что нет таких бойцов в городе, которые смогли бы так сделать всё. Нет и всё!

У него уже почти уверенность появилась в том, что действовали дерзко и умело гастролеры, как вдруг всплыла мысль про чугуевских. Знал он про ребят, которые там погоду делали.

– Палыч! Да ты что?! – Олег Хоккеист, которого Терехин срочно высвистал «на беседу», изобразил страшное удивление. – Не, мы не при делах. Сколько, говоришь, там долларов было? Сто тысяч? А когда это было? Неделю назад? В пятницу? А, ну, так мы в пятницу тут у вас гуляли. В центре были, попили немножко, поиграли. Немного, правда, похулиганили, так там официант тоже был не прав. Но мы извинились и возместили ущерб. Все! Какие претензии?