— Значит, будешь моим персональным менеджером! — вспылил Чиун. — Но большего от меня не жди!

— Я — пас, — ответил Римо.

Чиун хотел возразить, но его прервал стук в дверь.

— Войдите! — величественно произнес Мастер Синанджу.

— Ты не забыл — это моя комната? — заметил Римо.

В комнату вошел доктор Харолд В. Смит. В лице его не было ни кровинки, и оно сливалось с бледно-серым костюмом, висевшим на нем как на вешалке. Он являл собой воплощенную бледность: редкие волосы под стать белой сорочке, а за стеклами очков — беспокойно горящие глаза в цвет костюма. Узел галстука он затянул так, что казалось, вот-вот задохнется.

— Приветствую вас, Император Смит, Хранитель Конституции и глава тайной организации под названием КЮРЕ, о существовании которой мы пребываем в блаженном неведении! — громко возвестил Чиун.

— Тшш! — зашипел Смит, бледнея пуще прежнего. — Потише! А что вы тут делаете вдвоем?

— Возносим вам хвалу! — ответил Чиун.

— У нас тут семейная сцена, — уточнил Римо.

— Вас не должны видеть вместе, пока вы находитесь в стенах санатория “Фолкрофт”. Я специально выделил вам отдельные комнаты! Мастер Синанджу, мне придется просить вас вернуться к себе. Необходимо, чтобы персонал санатория считал вас обычным пациентом.

— Будет исполнено, — с поклоном ответил Чиун, но не двинулся с места.

Смит повернулся к Римо Уильямсу.

— Римо, у нас возникла проблема. Большая проблема, — скороговоркой выпалил он.

— Почему вы говорите со мной? Обращайтесь к нему! — запротестовал Римо, показывая на Мастера Синанджу. — Это ведь он на вас работает, а не я.

— То, о чем я хочу сказать, не имеет никакого отношения к КЮРЕ. — Смит достал серый платок и вытер пот под носом. — Надо скосить газон и подровнять кусты.

— А я при чем? У вас ведь есть садовники!

— У нас с вами был уговор? Я предоставляю вам жилье, а вы числитесь в штате санатория в качестве главного садовника. Забыли?

— Ах, да! Просто вы меня впервые об этом просите.

— Прошу вас простить моего неразумного сына, — вступил в разговор Чиун. Он был абсолютно серьезен. — Он боится работы. Как раз перед вашим приходом он отверг прекрасное предложение, которое принесло бы ему славу, возможность объехать весь мир и скромную оплату.

— Скромную оплату? — изумился Римо.

— Я плачу по заслугам. В твоем случае я был готов заплатить побольше, учитывая наше отдаленное родство, но ты меня отверг, так что больше говорить не о чем. Но Император Смит всегда был к тебе щедр. Может быть, к его предложению тебе стоит прислушаться?

— Римо, дело срочное. Мне только что сообщили, что завтра сюда приезжает вице-президент. Уж не знаю почему, но “Фолкрофт” оказался включен в список пунктов его предвыборной кампании. Он намерен выступить у нас с важной речью в девять часов утра. И телевизионщики заявятся.

— А нельзя его как-нибудь отвадить? — спросил Римо. — Скажем, позвонить президенту?

— Я пытался. Но президент считает, что это только привлечет к “Фолкрофту” излишнее внимание. Я вынужден был согласиться с его аргументами. Если мы задраим люки и, зажмурившись, переживем это нашествие, все может пройти гладко. Вице-президент понятия не имеет, что “Фолкрофт” — прикрытие для КЮРЕ.

— Так в чем проблема?

— Я уже сказал: трава и кусты. Они в безобразном виде. Садовники уже разошлись по домам, а утром им не успеть. Менеджер предвыборной кампании сказал, что все должно быть в лучшем виде.

— Никогда не умел управляться с разными тяпками, — сказал Римо. — С землей у меня отношения сложные.

— Плюньте на тяпки. Как стемнеет, дневной персонал разойдется, останутся одни дежурные. Может, тогда придумаете что-нибудь? Ну... в вашем стиле?

Римо взглянул на свои пальцы: ногти были коротко острижены, но многолетние тренировки и особая диета сделали их тверже стали и острее скальпеля хирурга.

— Ну, что ж, — беззаботно сказал Римо, — можно попробовать... Но не даром, конечно.

— Что вы хотите? — осторожно уточнил Смит.

— Когда срок контракта Чиуна истечет, я вместе с ним поплыву на субмарине в Синанджу.

— Считайте это моим свадебным подарком, — охотно согласился Смит, который и так уже планировал отправить Римо в Северную Корею вместе с Мастером Синанджу.

Двадцати лет жизни, отданных работе с этой парочкой, было более чем достаточно.

— Ты оказался прав, папочка, — улыбнулся Римо. — Смит — добрый малый.

— Слишком добрый, — пробурчал Чиун и повернулся к двери.

— Одну минуточку, Мастер Синанджу, — попросил Смит.

— Да?

— Боюсь, мне придется просить вас вернуть вашу золотую карточку “Америкен экспресс”.

Рука Чиуна нырнула в недра кимоно.

— Мою чудо-карточку? Ту, что вы дали мне, когда я вернулся к вам на службу? Которую я показываю торговцам в лавках и которая производит на них такое впечатление, что они не требуют с меня денег?

— Это не я отбираю ее, — сказал Смит. — Это фирма ее аннулирует. Как поручителя они попросили меня оплатить все счета и вернуть карточку им.

— Счета?

— Совершенно верно, счета, которые посылались вам регулярно, раз в месяц. Вы разве их не получали?

— С тех пор как я вернулся к вашим берегам, почта заваливает меня всяким мусором в огромном количестве, — признал Чиун. — Предлагают всякие карточки — не золотые, конечно, — подписку на бесполезные журналы. Разумеется, я все это выкидываю. Разве американцы не так же поступают с подобным хламом?

— С хламом — да, но не со счетами. Все покупки, сделанные с помощью кредитной карты, надлежит оплачивать.

— Мне об этом ничего не говорили, — твердо заявил Чиун.

— Я думал, вы сами знаете. Когда я принес вам карточку, я сказал, что вы за нее отвечаете. Она не предусмотрена нашим контрактом и была лишь способом ссудить вам кое-какие подъемные, пока вы не обустроитесь. Мне очень жаль, если вы меня неправильно поняли. — Смит протянул руку. — Давайте сюда.

Нехотя, чуть не плача. Мастер Синанджу расстался с золотой пластиковой картой.

Смит переломил ее пополам.

— Ай! — вскричал Мастер Синанджу. — Вы осквернили ее! Она была уникальна!

— Чепуха, — ровным голосом возразил Смит. — У большинства американцев есть такие карты.

— Тогда и я хочу такую же! Другую.

— Это вам придется обсудить с “Америкен экспресс”. Но боюсь, это будет непросто: ваш счет в катастрофическом состоянии.

— Я пытался ему объяснить, — сказал Римо, — но он меня и слушать не захотел.

— Иди лучше займись тем, что поручил тебе Император! — рявкнул Мастер Синанджу и вышел из комнаты. — О горе мне! Воспитывал ассасина, а вырастил борца с сорняками!

Смит бросил взгляд на все еще включенный видеомагнитофон.

— Понравился фильм? — спросил он.

Доктор Харолд В. Смит был в панике.

— Мне очень жаль, — сказал он, — но это решительно невозможно: я весь день буду крайне занят.

— Какие могут быть неотложные дела у руководителя санатория? — удивился Хармон Кэшмен.

Как руководитель предвыборной кампании вице-президента он привык встречать в официальных лицах горячий энтузиазм. А этот Смит с кислой миной ведет себя так, словно наступил конец света.

Смит стал возиться с пузырьком аспирина. Ему никак не удавалось открыть крышечку с секретом от маленьких детей. Он сидел за большим дубовым столом в своем мрачном кабинете в южном крыле санатория “Фолкрофт”. За спиной было окно, в котором виднелись спокойные воды пролива Лонг-Айленд. Крышечка не поддавалась, и на лысине у Смита выступила испарина.

— Да успокойтесь вы, Смит, — умиротворяющим тоном произнес Кэшмен. — Давайте я помогу. — Он взял пузырек из рук Смита и уверенно нажал на крышку, продолжая прерванный разговор. — Кстати сказать, ваши люди прекрасно привели в порядок газон — он как бритвой выбрит.

— Благодарю, — буркнул Смит и крепко сжал пальцы в кулак. — Но то, о чем вы просите, совершенно невозможно.