Дочитывать копию рапорта старшего лейтенанта ФСО Василия З. сотрудник представительства президента в нижней палате Валерий Красоткин не стал: ничего нового и ничего интересного. И депутат — самый что ни на есть рядовой забулдыга из «заднескамеечников», да и пьянка самая обычная. Этот старлей, похоже, из новеньких, потому так вдохновенно и расписывает.
В думской «алкогольной хронике» есть куда более яркие страницы. Одно шоу с помощницей либерал-артиста Вячеслава Марычева, спьяну вылезшей на думскую крышу и развлекавшуюся швырянием бутылок, чего стоит. Больше шуму наделали только депутаты-«домушники», которые годом позже, уже во второй Думе, славно угостившись в своих апартаментах, решили помериться силами, не рассчитав которые, вдребезги разнесли стеклянную дверь в одном из холлов.
Из-за еще менее эстетичных последствий безудержного пьянства, кстати, было решено убрать диванчики, стоявшие в думском буфете. И Красоткин брезгливо поморщился, вспомнив неаппетитный вид буфетных сидений, испорченных, по одной версии, депутатами из ЛДПР, по другой — заглянувшими на думский огонек экспертами.
Менялись партии и люди (каждый созыв нижняя палата парламента обновлялась на две трети) — привычка выпивать и закусывать на рабочем месте оставалась неизменной. Почти год отработавшая третья Дума в этом смысле ничем не отличалась от предыдущих. Как и в прежние годы, одни пили «тихо и интеллигентно», после чего бдительные помощники бережно грузили опьяневшего от законодательных паров депутата в служебную машину (Красоткин, к примеру, уже знал, что к новоиспеченному главе одного из думских «силовых» комитетов после 14.00 лучше не обращаться: загружен под завязку), другие — не могли обойтись без «цыганочки с выходом». И ладно бы про депутатские слабости можно было прочитать только в отчетах думской охраны. А то ведь и в газетах!
Все как один парламентские журналисты со смаком процитировали речь, с которой депутат Александр Федулов обратился к думской комиссии по этике с просьбой осудить недостойное поведение члена фракции КПРФ Николая Иванова: «В Государственной думе Федерального собрания Российской Федерации, в высшем законодательном органе страны, нашем парламенте, по адресу: Георгиевский переулок, дом 2, в туалетной комнате в оскорбляющем человеческое и депутатское достоинство виде находился первый секретарь Курского обкома Коммунистической партии Российской Федерации депутат Государственной думы России Николай Николаевич Иванов. Обняв унитаз и склонив в него свою голову, с обнаженной нижней частью тела, обращенной к входившим участникам Великой Отечественной войны, первый секретарь Курского обкома КПРФ тихо-мирно спал. В дальнейшем, разбуженный охраной, он был сопровожден в свой кабинет…»[176]
«При таких возможностях — напиваться на рабочем месте! — Подчиненный Красоткина Паша, аккуратно подшивавший докладную на депутата N в специальную папочку, завистливо вздохнул. — Шли бы лучше хоть в клуб какой. „Дума“ вот рядом недорогая недавно открылась»[177]. Валерий Георгиевич насмешливо взглянул на помощника и назидательно протянул: «И что они там будут делать? Толковому депутату интим нужен. Бессмысленному — пафос и статус[178]. А в „Думе“ твоей все как на ладони. Ни приватности, ни шика, ни вентиляции. И хоть вроде клуб закрытый, а публика разношерстная, сомнительная. Сам видел, как от Волошина[179] на презентации нового проекта Павловского какого-то седовласого пассионария из числа журналистов оттаскивали: он Александру Стальевичу что-то про демократию объяснить хотел. А потом у депутатов слишком много поводов для праздников. По клубам не набегаешься». Собеседник Красоткина согласно кивнул: «Депутату К. поздравления от администрации передал, букет вручил. На новогодний банкет сами пойдете?» Валерий Георгиевич тихо застонал.
Работа в Думе, помимо других качеств, требовала от чиновника здоровой печени. Слава богу, лично сотрудники думского десанта президентской администрации поздравляли только самых важных депутатов. Иначе легко было спиться. Почти каждое пленарное заседание начиналось с того, что председательствующий оглашал список «новорожденных» думцев. Выслушав жидкие аплодисменты коллег (жидкие не из-за равнодушия или неприязни, а из-за малочисленности: с утра в зале заседаний редко собиралось больше сотни народных избранников), именинники перебирались в свои кабинеты принимать поздравления и наполнять фужеры. Чем более высокое положение занимал депутат, тем гуще и длиннее была очередь поздравителей, тяжелее букеты и экзотичнее подарки. День рождения лидера фракции или председателя влиятельного комитета выливался в большой праздник, в котором принимали участие не только думские завсегдатаи, но и люди со стороны — федеральные и региональные чиновники, представители компаний. По количеству и качеству гостей, обилию букетов, адресов и подарков зачастую можно было судить о реальном статусе депутата. Пока высшего результата достиг председатель прошлой и нынешней Думы Геннадий Селезнев. В ноябре 1997 года с пятидесятилетием его приехал поздравить сам президент Борис Ельцин, впервые с момента учреждения нового парламента переступивший порог нижней палаты. В подарок юбиляру Ельцин привез орден «За заслуги перед Отечеством» II степени.
Многие депутаты сочли бы личным политическим достижением, если бы их приехал поздравить даже не сам глава государства, но любой из его пышной свиты — от главы администрации (тогда это был Валентин Юмашев) до первого вице-премьера (в то время — Анатолий Чубайс). Владимиру Жириновскому, которому орденов не вручали, а высокопоставленные лица предпочитали общаться с ним без лишних свидетелей[180], приходилось компенсировать недостаточность сановного внимания размахом празднеств. Соратники состязались в фантазийности подарков, преподнося любимому вождю заводных лошадей чуть ли не в натуральную величину, его портреты, картины, скульптуры разных форматов и материалов и тонны разнообразного оружия. Самому Жириновскому доморощенные думские празднества довольно скоро наскучили, и в свое пятидесятилетие, в разгар предвыборной президентской кампании 1996 года, он принимал поздравления в киноконцертном зале «Россия».
Правда, тогда, при сравнительно бедной Думе (богачей в первых созывах было раз-два и обчелся: Брынцалов с Язевым, Семаго с Юрьевым, да Боос с Гуцериевым[181]; это теперь охотнорядских миллионеров на десятки считают[182]), устройство думским деятелем не партийного слета или предвыборного съезда, но личного праздника в специально арендованном зале было чем-то особенным. А владелец Московского коммерческого клуба со своим рестораном и казино коммунист Владимир Семаго в первой Думе казался сущим графом Монте-Кристо[183].
Сейчас не только знаменитости вроде певца и депутата Иосифа Кобзона, снявшего для празднования своего дня рождения развлекательный комплекс «Кристалл», но даже начинающие депутаты, совершеннейшие юнцы в политике, празднуют именины с размахом — в модных клубах и ресторанах[184]. И Красоткин взглянул на пыхтящего напротив Пашу, который недавно с восторгом рассказывал о том, как он славно погулял в казино «Метрополь» на дне рождения своего однокурсника, а ныне зампреда аграрного комитета, члена фракции «Единство» Владимира Коптева-Дворникова[185].
Наверное, поэтому любивший выделяться из толпы Жириновский, поняв, что киноконцертными залами, равно как и шестисотыми «мерседесами» и прочими БМВ в этой Думе никого не удивить, в свой очередной день рождения приехал на Охотный Рад на раритетном «запорожце» сиреневого цвета[186]. Правда, под прикрытием джипов с охраной.
