Бизнесмены. Люди, пришедшие в парламент с достаточно высоких позиций в тех или иных бизнес-структурах. От созыва к созыву таких людей в Думе становится все больше и больше^[280]. Если и коммунист-капиталист Владимир Семаго был в первой Думе персонажем вполне экзотическим, то во второй Думе появилось немало капиталистов поосновательнее, чем гендиректор Московского коммерческого клуба.

Предпринимателей хватало и в первой Думе, но многие из них оказались столь же несчастливыми, как и большое число бизнесменов лихого периода первоначального накопления капитала по всей стране: Андрей Айдзерсис и Сергей Скорочкин были убиты, Марк Горячев пропал и, по некоторым данным, тоже был убит, правда, уже через несколько лет после ухода из Думы.

Если сначала в парламент двинулись делегаты в основном среднего и малого бизнеса, то во второй Думе появились и «тяжеловесы». Например, один из вице-президентов ЛУКОЙЛа Мухарбек Аушев, глава промышленной компании «БИН» Михаил Гуцериев, хозяин крупной уральской корпорации «ЯВА» Валерий Язев.

Далеко не все посланцы бизнеса сами были предпринимателями. Но именно эти «специальные» люди активнее всего и отстаивали интересы бизнес-сообщества. Как, например, бывший сотрудник группы «Мост» Валерий Воротников, возглавлявший в Думе одну из комиссий по итогам приватизации. Или депутат первой и второй Дум, толкач первой части Налогового кодекса адвокат Андрей Макаров^[281].

Свадебные генералы. Депутаты-знаменитости, взятые в партийные списки ради привлечения дополнительных голосов, а потом не сообразившие отказаться от мандатов^[282]. Некоторые из них вполне адаптируются к думской жизни и работе. Например, главы комитетов по культуре, которые традиционно возглавляют кинодеятели: в первой Думе — Юлий Гусман, во второй — Станислав Говорухин^[283].

Но для многих Дума так и остается чужой территорией. К числу таких депутатов можно отнести членов фракции НДР — художественного руководителя театра «Современник» Галину Волчек, академика-эколога Георгия Галазия, академика-физика Жореса Алферова^[284]. Не нашли себя в Думе ни актриса Наталья Гундарева, ни офтальмолог Святослав Федоров, ни космонавт Герман Титов, ни певец Иосиф Кобзон^[285].

Народные трибуны. Эта категория объединяет депутатов, у которых есть не только призвание, но и талант излагать мысли и чаяния своих избирателей. Или, что случается куда чаще, программные установки своих партий. Самые яркие народные трибуны, не считая, разумеется, главного думского краснобая Владимира Жириновского, — Татьяна Астраханкина, Валентин Варенников, Станислав Говорухин, Николай Губенко, Альберт Макашов, Юрий Никифоренко, Василий Шандыбин, Юлий Рыбаков, Галина Старовойтова, Сергей Митрохин, Вячеслав Марычев.

Солдаты партии. Довольно многочисленная группа депутатов, разумеется, исключительно фракционных. Не всегда, в отличие от трибунов, выступают с громогласными заявлениями, обозначающими партийную линию. Но именно эти люди составляют костяк каждой фракции, ее гвардию. Как правило, включаются на проходные места в партийных списках на парламентских выборах: Алевтина Апарина, Тамара Плетнева, Александр Кравец, Александр Куваев, Иван Мельников, Татьяна Астраханкина, Сергей Решульский, Валентин Чикин, Александр Шабанов, Виктор Пешков (КПРФ), Егор Соломатин, Алексей Митрофанов (ЛДПР), Алексей Мельников, Сергей Митрохин («Яблоко»).

Заднескамеечники. Самая многочисленная фракция. К ней относятся депутаты, которые, просидев срок, а то и не один, в Госдуме, так и не сумели хотя бы каким-то осмысленным способом — выступлением ли, продвижением ли законопроекта — обозначить свое присутствие в парламенте. Некоторые из них все же пытаются что-то делать, но не всегда успешно. В крупных фракциях — как, например, КПРФ во второй Думе — главная задача заднескамеечников — правильно голосовать и не высовываться^[286]. Но при всей своей незаметности заднескамеечники, в отличие от солдат партии, — народ ненадежный. Как раз они становятся главной добычей думских и внедумских политтехнологов в моменты ключевых голосований или образования новых депутатских групп.

Помимо названных десяти, существуют и другие, более мелкие, категории депутатов. Кроме того, как и в обычной жизни, среди думских обитателей преобладают смешанные типы: случалось, солдат партии становился видным народным трибуном, а посланец бизнеса — политиком и т. п.

Прочитав сделанные наброски, Петя удовлетворенно закрыл файл. Когда этот текст дополнится фамилиями новичков из третьей Думы, каталогизация депутатов будет завершена и вполне можно будет написать на ее основе большую умную статью. На целую полосу. Или в журнал какой-нибудь запродать. Например, в «ФАС»^[287]. Они любят такие штучки. Прекрасная идея. И Петя стал набирать телефонный номер.

Облизывая пересохшие от волнения губы, человек с депутатским значком на лацкане пиджака начал говорить: «„Народный депутат“ считает, что право отзыва сенаторов…» Обозреватель «Интерфакса» Ирина Антоновна Иновели, которая, как парламентский дуайен^[288], считала возможным по ходу корректировать ответы не то что никому не ведомого депутата, но и видных думских бонз вроде Зюганова или Явлинского, безапелляционно прервала новичка: «Про группу вашу потом. Что решила согласительная комиссия?» В этот момент из зала заседания фракции «Единство», где совещались сенаторы и депутаты, вышел президент Чувашии Николай Федоров^[289] и попытался незаметно прошмыгнуть мимо толпы третий час ожидавших хоть каких-нибудь новостей журналистов. «Николай Васильевич!» — Иновели кинулась вслед убегающему президенту. За ней припустили все остальные: юные корреспонденты информагентств, боявшиеся отстать от прыткой конкурентки, раздраженные газетчики, которым парламентарии срывали dead-line^[290], телеоператоры, похватавшие свои Betacam, путающиеся в чужих проводах радиорепортеры… На местах остались лишь вальяжные обозреватели еженедельных журналов, Таня, в недавнем прошлом помощник депутата Анатолия, а ныне вице-президент компании «PR-конгресс», и всеми покинутый депутат. От неожиданности он так и остался стоять посреди брошенных штативов и растерянно слушал комментарий Федорова, говорившего юридически четкими формулировками: «Законопроекты о реформе федеральной власти свидетельствуют о том, что наметился крупный поворот в российской политике, поворот от институтов и методов конституционно-правовой и судебной ответственности к административно-политическим и политико-репрессивным рычагам и методам управления поведением и поступками людей^[291]. Надеюсь, членам Совета Федерации в рамках работы согласительной комиссии удастся минимизировать или нейтрализовать негативные последствия принятия Думой закона о новом порядке формирования верхней палаты»^[292].