БВЛ, с. 32–33 * * * Отогнал он сон ленивый, Забытье любви счастливой, Стал он сетовать тоскливо: — Дорогая, в небесах Рдеет свет на облаках. Ах! Страж кричит нетерпеливо: «Живо! Уходите! Настает Час рассвета!» — Дорогая! Вот бы диво, Если день бы суетливый Не грозил любви пугливой И она, царя в сердцах, Позабыла вечный страх! Ах! Страж кричит нетерпеливо: «Живо! Уходите! Настает Час рассвета!» — Дорогая! Сколь правдиво То, что счастье прихотливо! Вот и мы — тоски пожива! Ночь промчалась в легких снах, День мы встретили в слезах! Ах! Страж кричит нетерпеливо: «Живо! Уходите! Настает Час рассвета!» — Дорогая! Сиротливо Я уйду, храня ревниво В сердце образ горделивый, Вкус лобзаний на устах, — С вами вечно я в мечтах! Ах! Страж кричит нетерпеливо: «Живо! Уходите! Настает Час рассвета!» — Дорогая! Сердце живо — В муке страстного порыва — Тем, что свет любви нелживой Вижу я у вас в очах. А без вас я — жалкий прах! Ах! Страж кричит нетерпеливо: «Живо! Уходите! Настает Час рассвета!» БВЛ, с. 33–34
* * * Боярышник листвой в саду поник, Где донна с другом ловят каждый миг: Вот-вот рожка раздастся первый клик! Увы, рассвет, ты слишком поспешил… — Ах, если б ночь господь навеки дал, И милый мой меня не покидал, И страж забыл свой утренний сигнал. Увы, рассвет, ты слишком поспешил… Под пенье птиц сойдем на этот луг. Целуй меня покрепче, милый друг, — Не страшен мне ревнивый мой супруг! Увы, рассвет, ты слишком поспешил… Продолжим здесь свою игру, дружок, Покуда с башни не запел рожок: Ведь расставаться наступает срок. Увы, рассвет, ты слишком поспешил… Как сладко с дуновеньем ветерка, Струящимся сюда издалека, Впивать дыханье милого дружка. Увы, рассвет, ты слишком поспешил! Красавица прелестна и мила И нежною любовью расцвела, Но, бедная, она невесела, — Увы, рассвет, ты слишком поспешил! БВЛ, с. 35 Гильем IX Аквитанский, граф де Пуатье * * * Желаньем петь я вдохновен О том, как горем я согбен: Не к милым доннам в Лимузен — В изгнанье мне пора уйти! Уйду, а сыну суждена — Как знать! — с соседями война. Рука уже занесена, Неотвратимая почти… Феод свой вновь не обрету, Но родичем тебя я чту, Фолькон Анжерский, — Пуату, А с ним и сына защити! Коли Фолькон не защитит Или король не охранит, — Анжу с Гасконью налетит, У этих верность не в чести! Тогда от сына самого — Ума и доблести его — Зависеть будет, кто — кого! Мужай, дитя мое, расти! А я в содеянных грехах Пред всеми каюсь. Жалкий прах, В молитвах и в простых словах Взываю ко Христу: прости! Я ради наслаждений жил, Но Бог предел мне положил, А груз грехов, что я свершил, Мне тяжек стал к концу пути. Забыв и рыцарство, и власть — Все, что вкушал я прежде всласть, — Готов к стопам творца припасть: Лица, Господь, не отврати! Прошу я каждого из тех, Кто помнит мой веселый смех, Роскошества моих утех: Когда умру, мой прах почти! Отныне мне не даст утех Ни беличий, ни куний мех. Мой графский горностай, прости! БВЛ, с. 38–39 * * * Сложу стихи я ни о чем, Ни о себе, ни о другом, Ни об учтивом, ни о том, На что все падки: Я их начну сквозь сон, верхом, Взяв ритм лошадки. Не знаю, под какой звездой Рожден: ни добрый я, ни злой, Ни всех любимец, ни изгой, Но все в зачатке; Я феей одарен ночной В глухом распадке. Не знаю, бодрствовал иль спал Сейчас я, — кто бы мне сказал? А что припадочным не стал, Так все припадки Смешней — свидетель Марциал! — С мышонком схватки. Я болен, чую смертный хлад, Чем болен, мне не говорят, Врача ищу я наугад, Все их ухватки — Вздор, коль меня не защитят От лихорадки. С подругой крепок наш союз, Хоть я ее не видел, плюс У нас с ней, в общем, разный вкус; Я не в упадке: Бегут нормандец и француз Во все лопатки. Ее не видел я в глаза И хоть не против, но не за, Пусть я не смыслю ни аза, Но все в порядке У той лишь, чья нежна краса И речи сладки. Стихи готовы — спрохвала Другому сдам свои дела: В Анжу пусть мчится как стрела Он без оглядки, Но прежде вынет из чехла Ключ для разгадки. |
