Он снял рамку со стены и минут двадцать упражнялся, подделывая подпись Лодена. Затем подписал письмо, положил в конверт и наклеил марку. Все в один день. Он бросит его в почтовый ящик по дороге в банк. Это был поистине дар богов, ответ на его молитвы. Том чувствовал себя необыкновенно легко и свободно. Он очень волновался, пока не закончил. Теперь ему не придется беспокоиться о деньгах. Больше никаких унижений, никаких уловок. Одним ударом он разрубит узел всех своих проблем. Его обед с Четом Креймером накануне прошел очень удачно. Он знал, что Чет согласился выслушать его только потому, что он и Ливия мечтали получить членство в кантри-клубе, к которому он, Пэджет, принадлежал, но все же их разговор принес свои плоды. Чет не только казался заинтересованным, но и попросил Тома составить смету для бухгалтера. Том собирался заняться ею вскоре после обеда.

Пэджет открыл банковский счет, подложив поддельный чек на дивиденды к нескольким собственным чекам. Имея деньги Лодена, а он считал, что они у него в кармане, он не нуждался в жалких трехстах пятидесяти шести долларах сорока пяти центах, но он ведь уже подделал подпись Коры, так почему бы не воспользоваться и ими? Том научился никогда не тратить своих усилий зря. Составив план, он старался его выполнить, и этот принцип всегда приносил прибыль.

Он поболтал с кассиром, закончил свои дела и шел к выходу, когда столкнулся с банковским служащим по кредитам, Гербертом Гриром, который явно хотел остановить его. Том избегал его, поскольку знал, что этот человек будет требовать с него деньги, которые он задолжал банку. Теперь же со свалившимся ему на голову капиталом, ждавшим, когда он приберет его к рукам, он поздоровался с Гриром как со старым другом и очень тепло пожал ему руку.

— Как поживаете, Герб? Рад, что вас встретил.

Герб явно не был готов к такому радушию со стороны Тома после долгих недель уверток и извинений. Он сказал:

— Я думал, что вы уехали из города. На этой неделе я пару раз передавал с вашей женой сообщения для вас, а когда вы не прореагировали, решил, что вы сбежали.

— Не я. Это Кора сбежала. Она уехала сегодня утром к своей сестре в Волнат-Крик. Вот негодница — ничего не сказала мне о том, что вы звонили. Я и понятия не имел.

— Должно быть, она забыла.

— Конечно, забыла. Обычно она помнит такие вещи, но на этот раз очень спешила. Как бы там ни было, я хотел подойти к вашему столу, но увидел, что вы говорите по телефону.

Герб решил воспользоваться намерением Пэджета и не отпускать его.

— Давайте пройдем к моему столу и сделаем все на месте.

Том посмотрел на часы и с сожалением покачал головой:

— Не могу. Я обедаю в кантри-клубе с Четом Креймером и уже опаздываю.

— По-моему, я вчера видел вас с ним в клубе.

— Правильно. Я не знал, что вы тоже там были. Жаль, что вы не остановились возле нашего столика и не поздоровались. Я, кажется, упоминал о том, что мы обсуждали вопрос о нашем партнерстве. Креймер разбирается в бизнесе по продажам тяжелой строительной техники и говорит, что он не сильно отличается от продажи автомобилей.

— Я и не думал, что вы с ним партнеры. Поздравляю!

— Ну, нам надо еще договориться о деталях. Вы знаете Креймера. Этому парню требуется время для принятия решения, а я не хочу его торопить. Он любит все десять раз отмерить, прежде чем один раз отрезать.

— Мы много лет работали с Четом. Он бывает непробиваемым.

— Знаете что? Если мы придем к соглашению, я приведу его сюда, и мы обсудим, как заставить наш план работать.

— Не возражаю. Передайте ему привет.

— Охотно.

— Давайте встретимся, скажем, в понедельник. В десять часов.

— Отлично. До свидания.

Впервые в жизни Том Пэджет покидал банк с чувством оптимизма. Как только со счета поступят деньги Лодена Голсуорси, он сможет расширить бизнес. Теперь все, что ему требовалось, — это еще одна порция наличных денег, чтобы в понедельник он мог оплатить свой долг банку.

К тому времени как Дейзи вышла из своей спальни в восемь утра в субботу, Тэннье уже уехала домой. Я слышала, как она прошла из гостевой комнаты в ванную и тихонько закрыла за собой дверь. Я, должно быть, задремала, потому что следующее, что я услышала, были ее шаги через гостиную. Потом раздался шум мотора, и все опять стихло, пока Дейзи не встала.

Тэннье собрала свое постельное белье и бросила его на пол в гостевой комнате вместе с влажным полотенцем. Дейзи сунула все в стиральную машину и дала мне спортивные брюки, чтобы я могла положить свои джинсы в стирку. Мы по очереди умылись. Я быстренько приняла душ, пока она варила кофе, затем съела кашу, а она отправилась в ванную. К 8.35 мы оделись, поели и уже были на пути к дому Тэннье, чтобы посмотреть, как идут раскопки. Мы поехали в ее машине, оставив мою в ее гараже. День обещал быть ясным, солнечным и теплым.

Дорога до сих пор была закрыта для проезда, но представитель шерифа помахал нам из-за заграждения. Мне, очевидно, было сделано одолжение, разрешив сопровождать Дейзи. Мы припарковались недалеко от ямы и вышли из машины. Желтая лента, огораживающая место раскопок, колыхалась на ветру, издавая слабый шелестящий звук. Лица были все те же: оба следователя, детектив Никольз, молодой представитель шерифа и Тим Шефер, который не покидал места действия, хотя, как и все остальные, старался держаться в сторонке. Разговоров почти не было и смеха тоже, что еще больше нагнетало всеобщее напряжение.

Судя по огромной куче земли, яма была значительно углублена. Копали теперь исключительно лопатой. С нашего «наблюдательного пункта» всей машины не было видно, но когда показались кое-какие ее части, я предположила, что с каждой стороны от нее прокопали узкий канал. Том Пэджет находился настолько близко к яме, что казалось, еще чуть-чуть, и он свалится в нее. Его экскаватор стоял наготове, так же как и прицеп с платформой, и Том вел себя так, словно он тут хозяин. Когда он отвлекался от раскопок, то болтал с детективом Никользом как со старым приятелем.

Кальвин Вилкокс припарковался позади машины Дейзи, примерно в двадцати футах вниз по дороге. Он прибыл вскоре после нас и сидел в черном пикапе, на бортах которого красовалось название его компании. Он курил сигарету, выпуская дым в открытое окно. Я слышала доносившуюся из его машины музыку кантри. Как и Дейзи, ему было разрешено находиться на месте раскопок из-за родственных связей с Виолеттой. Они не разговаривали между собой, что показалось мне странным. Насколько я знала, Кальвин был единственным дядей Дейзи, и было бы естественным предположить, что все эти годы они могли поддерживать родственную связь. Но, судя по их демонстративному безразличию друг к другу, все было наоборот. Каждый из них ограничился лишь кивком головы.

— Какая кошка пробежала между вами и вашим дядей Кальвином? — спросила я.

— Никакая. У нас прекрасные отношения, хотя и лишенные теплоты. Когда я была маленькой, он и его жена не интересовались мной. Я так давно не видела своих кузенов, что, наверное, не узнаю их.

— Вы не возражаете, если я поговорю с ним?

— О чем?

— У меня есть несколько вопросов.

— Пожалуйста.

Кальвин Вилкокс безучастно наблюдал затем, как я подхожу к нему. Он сдвинул окурок в уголок рта и выключил радио. Он был не брит, щетина на щеках и подбородке была рыжевато-седой. Зеленая хлопчатобумажная рубашка делала его зеленые глаза на загорелом лице более светлыми. Как и раньше, мне показалось, что я вижу Виолетту.

— Похоже, что вы вытащили кролика из шляпы, — сказал он, когда я наклонилась к открытому окну его машины. — Как вам это удалось?

Это прозвучало как насмешка, но я улыбнулась, демонстрируя, какая я необидчивая.

— Мне просто повезло, но и ложной скромностью я не страдаю.

— Я серьезно.

— Я тоже. — Я в который раз уже повторила свой рассказ, стараясь несколько оживить его, чтобы было интересно. — Кто-то видел машину Виолетты, припаркованную здесь в тот вечер, когда она исчезла. После этого они обе пропали, и мне пришло в голову, что, возможно, Виолетта на своей машине отсюда и не уезжала. Удивительно, как я не поняла этого раньше.