— Вам было шестнадцать лет, когда исчезла Виолетта Салливан? — спросила я.

— Я учился в выпускном классе.

— Вы знали бойфренда Лайзы Меллинкэмп?

— Тая Эддингса? Конечно, но больше понаслышке, чем лично. Я знал его кузена Кайля. Они были на год старше меня, так что у нас не было особых поводов пересекаться. На самом деле я не уверен, что кто-то вообще хорошо знал Тая. Он перевелся сюда из школы в восточном Бейкерсфилде в марте того года, а к июлю исчез.

— Кто-то сказал мне, что он исчез в тот же выходной, что и Виолетта.

— Тут нет никакой связи. Они оба доставляли всем хлопоты, но это все, что я могу сказать. Его исключили из школы и отправили к тетке в надежде, что он исправится. Но по-моему, эта идея провалилась.

— Что вы имеете в виду?

— Говорили, что он связался с Лайзой Меллинкэмп, которой в ту пору было только тринадцать лет. За год до этого пятнадцатилетняя девушка, с которой он встречался, умерла от подпольного аборта. Тай получил статус изгоя, но в то время к этому относились спокойно.

— Его не избегали и не осуждали?

— Нисколько. Его считали романтическим героем, поскольку все думали, что он и погибшая девушка были по уши влюблены друг в друга, а ее родители заставили их расстаться. Он был Ромео, а она Джульеттой, только ему повезло больше, чем ей.

— Вы не допускаете, что его и Виолетту тянуло друг к другу? Они оба были белыми воронами.

— Все возможно, но маловероятно. Виолетте было за двадцать, и она была замужем за ревнивцем, так что нас она мало интересовала. Мы жили в своем собственном мире. Виолетта была взрослой женщиной. Никому не было до нее дела. Мне было жаль только Лайзу.

— Меня это не удивляет, — заметила я. — Я вчера разговаривала с ней, и она призналась, что была просто в отчаянии, когда Тай уехал из города. Почему он уехал?

— Я слышал, что кто-то позвонил тетке Тая и сказал, что он опять встречается с несовершеннолетней девушкой — с Лайзой. Это было в пятницу вечером. Тетка тут же позвонила матери Тая, которая улетела в Чикаго на свадьбу. Она вернулась в Бейкерсфилд поздно вечером в субботу и рано утром в воскресенье забрала его.

— Он мог бы попрощаться с Лайзой. Она была очень обижена тем, что он так уехал.

— Полагаю, что хорошие манеры не были его сильной стороной.

— А что случилось потом? Я спросила ее, но поняла, что ей неприятно отвечать на этот вопрос, так что больше я к этому не возвращалась.

— Ничего хорошего. Когда ей было восемь лет, ее родители развелись. Она жила с матерью — практически без присмотра, потому что ее мать пила. Когда отец узнал о ее отношениях с Таем, он прилетел из Колорадо и взял дочь к себе. Но конечно, из этого ничего не вышло: они не смогли жить вместе. Она ненавидела новую семью отца и на следующий год вернулась. Ничего удивительного: Лайза привыкла к свободе и не собиралась подчиняться отцовскому диктату.

— Каким образом он узнал о Тае, если был в Колорадо?

— У него оставались связи в городе.

— И она опять стала жить с матерью?

— Недолго. Сэлли Меллинкэмп погибла при пожаре в своем доме на следующий год, и Лайзу взяла к себе одна местная семья. Чарли Клементс был добрым малым и не хотел, чтобы девочка выросла в приюте. У него была авторемонтная мастерская в Сирина-Стейшн, которую я купил в 1962 году, когда он ушел на пенсию. Лайза вышла замуж за его сына.

— Так что все оказались связаны между собой.

— Так или иначе — да.

Стива позвали на сервисную площадку, но он попросил меня подождать в его офисе, пока моя машина будет готова. Офис был маленьким, и в нем не было ничего лишнего — металлический письменный стол, металлический стул, металлические напильники и запах машинного масла. Всюду лежали справочники по ремонту автомобилей и кипы квитанций. Я воспользовалась свободной минутой и просмотрела свои записи, всячески перетасовывая имеющуюся информацию. Настанет момент, когда будут расставлены все точки над i. Пока же информация представляла собой беспорядочные обрывки сведений, и я не могла сообразить, как их связать между собой.

Я все время возвращалась к тому, что сказал Винстон. Много лет он молчал о том, что видел машину Виолетты. Теперь я поняла, как мне повезло, что Кэти прогнала его. Из-за того, что он порвал с ней, все его обязательства аннулировались и он не чувствовал угрызений совести по поводу того, что выдал мне этот секрет. Разговаривай я с ним на день раньше, он мог бы не сказать ни слова. Для меня это стало уроком: меняются люди, меняются обстоятельства, и то, что кажется важным сегодня, может стать ничего не значащим завтра. И наоборот.

Мой «фольксваген» возвратили мне через час: шины были тугими и чистыми, как новые ботинки. К тому же машину помыли. Внутри теперь пахло очень приятно благодаря освежителю воздуха, прикрепленному к зеркалу заднего вида. Я увидела в нем Стива Оттвейлера и, высунувшись из окна, помахала ему рукой.

Направляясь на запад к Мейну, я поняла, что это недалеко оттого места, где жил сержант Шефер. На ближайшем повороте я свернула направо и подъехала к его дому, как и в прошлый раз. На мой стук никто не откликнулся, я обошла дом, окликая хозяина по имени. Он был в своей мастерской и, услышав мой голос, высунулся из открытой двери и пригласил меня войти.

Шефер сидел на табуретке, склонившись над верстаком, и склеивал фрагменты какой-то конструкции. Сегодня на нем была рабочая куртка, а седые волосы белой пеной выбивались из-под бейсболки.

— Я думала, что вы еще не закончили со стулом.

— Я доделал тот, а новый еще не начал. Сейчас у меня столько разных хобби, что хорошо, что я не работаю, а то ни на что не было бы времени. Что вас привело ко мне?

— Я решила рассказать вам последние новости.

Я поведала ему о проколотых шинах, о своем звонке в департамент полиции и о последующем визите в мастерскую Стива Оттвейлера.

— Похоже на то, что вы кому-то наступили на хвост.

— Я тоже так думаю, но проблема в том, что я не понимаю, кому и каким образом.

— Изложите мне ход ваших действий, и, возможно, мы его вычислим.

Я подробно рассказала ему о моих интервью, начиная с Фоли Салливана, прибавив:

— Невероятно, но Фоли произвел на меня хорошее впечатление.

— Он притворяется. А как остальные?

— Ну, люди, с которыми я разговаривала, делятся на две категории: на тех, кто думает, что Виолетта мертва, — вы, я и ее брат Кальвин, — и тех, кто считает, что она жива, а именно — Фоли, Лайза и, возможно, Дейзи. Не знаю, к кому отнести Чета Креймера — я забыла его об этом спросить.

— Жаль, что мы не можем поставить этот вопрос на голосование, — усмехнулся Шефер. — Я уже вижу, как Лайза и Дейзи оказались бы в одной лодке. Ни одна из них не хочет признать тот факт, что Виолетта ушла навсегда.

— Возможно, мы циничны, предполагая, что она мертва. Ведь вполне вероятно, что Виолетта жива и здорова и живет в Нью-Йорке.

— Не исключено.

Я пробежала глазами свои записи и сказала, что Винстон признался в том, что видел машину Виолетты.

— Я думал насчет машины, — проговорил Шефер после минутного молчания. — Несколько старых пенсионеров раз в месяц собираются на ужин и вспоминают о прежних временах. Я рассказал им о том, чем вы занимаетесь. Один человек работал в отделе по угонам автомобилей, так вот он сказал, что с «бель-эйр» могли снять регистрационный номер и переставить на другую машину. Если вы хотите, чтобы украденная машина исчезла, то поступаете следующим образом: покупаете какую-нибудь разбитую колымагу, регистрируете ее, а потом вешаете ее номер на украденную машину и заявляете, что привели эту колымагу в порядок. И кто может доказать обратное? Такие машины называют «призраками». Во всяком случае, на следующий день после этого разговора я позвонил в отдел регистрации автомобилей и попросил одного из служащих дать мне регистрационный номер «бель-эйр» Виолетты.

— Он был известен?

— Да. Чет Креймер сообщил его на одном из первых допросов. Потом я связался с отделением по розыску пропавших автомобилей в Сакраменто и попросил их проверить по компьютеру, не попадался ли им этот регистрационный номер. Я надеялся на успех, но такого номера в компьютере не было. Поскольку машина Виолетты так и не была найдена, ее скорее всего переправили за океан.