Ничего. Я стояла посреди комнаты, озадаченная, переводя взгляд с потолка на стены, со стен на плинтус. Где же «жучок»? Я почувствовала, что мое внимание привлекает розетка телефонного коммутатора справа от двери. От нее шел телефонный провод.

— Это что такое?

— Где? А, это мне передвинули розетку, когда я переехал в этот кабинет. Раньше телефон был там.

Я опустилась на четвереньки и обследовала розетку. Похоже, она была в полном порядке. Я вынула мою отвертку и сняла крышку. Отсутствовала небольшая секция плинтуса. И на это место был помещен маленький диктофон, размером с колоду игральных карт.

— Привет,— сказала я. Кассета проехала чуть вперед и остановилась. Я отжала кнопочку устройства, заставлявшего прибор работать от голоса, и положила магнитофон к нему на стол. Ланс тяжело опустился на свой вращающийся стул. Мы обменялись долгими взглядами.

— Зачем? — спросил он растерянно.

— Не знаю. Это вы мне должны сказать.

Он покачал головой.

— Я даже не знаю, с чего начать думать. Насколько я знаю, у меня нет врагов.

— Вообще-то, они у вас есть. И дело не только в вас. Хью Кейс мертв, а Терри был бы убит, если бы не Олив подняла тот пакет, а он. Что объединяет вас троих?

— Ничего, клянусь. Мы все связаны с «Вуд и Варен», но мы никогда не занимались вместе никакой работой. Мы делали кислородные печи. Вот и все. И Хью погиб два года назад. И почему тогда? Если кто-то хочет захватить власть над компанией, для чего уничтожать основной персонал?

— Может быть, мотив не в этом. Это, может быть, что-нибудь не связанное напрямую с работой. Подумайте хорошенько. Я поговорю с Терри и посоветую ему сделать то же самое. Может быть, вы что-то упустили.

— Наверное,— сказал он. Его лицо пылало от жары и напряжения. Он подтолкнул диктофон одним пальцем.— Спасибо за эту штуку.

— Будьте осторожны. Может быть еще одна. Вполне вероятно, эту приладили в таком заметном месте, чтобы отвлечь наше внимание от еще одной.

Я взяла сумку и направилась к двери, остановившись на пороге.

— Свяжитесь со мной, если что-нибудь надумаете. И если будут новости от Лиды Кейс, позвоните мне.

Проходя через секретарскую, я заглянула направо. Это была комната, где стояли чертежные столы инженеров. Джон Залькович взглянул на меня, оторвавшись от большой диаграммы, над которой он работал.

— Вам чем-нибудь помочь?

— Нет ли здесь поблизости Авы Доэри?

— Она вышла. У нее были какие-то дела, но она должна скоро вернуться.

Я достала свою визитную карточку и положила ей на стол.

— Попросите ее позвонить мне, как только она появится.

— Обязательно.

Я приехала домой в три часа. Мне было жарко, и я была вся грязная от ползания по периметру кабинета Ланса и заглядывания под тяжелые предметы. Я вошла в квартиру и бросила сумочку на диван. Раздался высокий звук и я подпрыгнула, схватившись за свою сумку. Я вытащила из нее свой приемничек. Его визг прорезал тишину, резкий, будто сигнализационная система.

Я зашла в угол и встала там, глядя себе под ноги. Я присела, перенеся тяжесть тела на каблуки и осторожно запустила руку внутрь гитары Дэниела. К корпусу инструмента был прикреплен маленький передатчик размером со спичечный коробок, с кассетой. Холодная дрожь поднялась у меня вдоль хребта: Дэниел был связан со всем этим делом.

Через два часа я все-таки обнаружила «жучок», усиливающий звук человеческого голоса, спрятанный на площадке, которая раньше соединяла мой переделанный гараж-квартиру с основным домом.

Я взяла гитару, передатчик и диктофон, бросила все это на заднее сиденье машины и принялась объезжать соседние кварталы в поисках Дэниела. Я живу в одном квартале от пляжа, в районе мотелей и старомодных калифорнийских бунгало. Я начала с бульвара Кабена и прочесала каждый квартал, проверяя машины возле каждого мотеля, исследуя стоянки при ресторанах вдоль побережья. Его и след простыл.

В пять часов я наконец сдалась и поехала домой. Как обычно, мне пришлось оставить машину далеко от квартиры. Жара начала потихоньку спадать, и я чувствовала, что будет теплая ночь. Солнце уже садилось, и сочетание январских сумерек и летней температуры привело меня в замешательство и слегка разозлило. Я уже поворачивала к калитке, когда почувствовала этот запах. Дохлая собака, подумала я. Что-то гниет и воняет. Я оглянулась и посмотрела на улицу, думая что обнаружу несчастное существо, распластанное на мостовой. Вместо этого мое внимание привлекла машина под синим холщовым чехлом прямо перед моим домом. Я колебалась с минуту и затем направилась к машине. Запах становился сильнее. У меня во рту начала собираться слюна. Я глотнула, и на глазах у меня выступили слезы, верный признак того, что я напугана. Я бодро приподняла чехол и сдернула его с капота так, чтобы заглянуть внутрь через лобовое стекло.

Я отдернула руку и издала звук, которого нет в человеческой речи.

Наклонившись к окну, на сиденье, которое рядом с водителем, сидела Лида Кейс, с распухшим лицом, выкаченными глазами и языком круглым, толстым и черным, слегка свисающих из распухших губ. Шарфик с веселеньким морским рисунком был почти скрыт в складках распухшей шеи. Я задернула чехол и направилась прямо к своему телефону, где я набрала 911 и сообщила, что найден труп. Мой голос звучал тихо и безучастно, но руки у меня сильно тряслись. Лицо Лиды все еще стояло передо мной — видение смерти, с неотвязно преследующим его запахом гниения. Диспетчер заверил меня, что машина уже в пути.

Приехал лейтенант Долан. Я ответила на его вопросы. Машина тоже была взята напрокат. На этот раз Хери. Впервые я увидела ее этим утром, если я хорошо помню. Нет, я никогда не видела ее раньше. Нет, я не видела никаких подозрительных личностей в этом районе. Да, я знаю, кто это, но мы никогда не общались. Нет, я не знаю, зачем она приехала в город, если не считать того, что она сказала Терри Коулеру, что у нее есть информация для него. Долан ждал вместе с нами у птичьего питомника, так что он знал, что она так и не появилась. Возможно, к тому времени она уже была мертва и ее тело начало поджариваться в гигантском тостере, которым стала запертая машина.

— Если никто не возражает, я приму душ.

Я не стала ждать, пока мне ответят. Я захватила с собой мусорное ведро из кухни, заперлась в ванной и разделась, засунув все, что я с себя снимала, включая туфли, в мусорное ведро. Я крепко завязала пакет и выставила все это за дверь. Затем я приняла душ и вымыла голову. Когда с этим было покончено, я завернулась в полотенце и посмотрела на себя в зеркало, ища в своем лице ободрения. Я не могла отделаться от этого виденья. Лицо Лиды Кейс накладывалось на мои черты, ее запах смешался с запахом шампуня и мыла. Никогда еще моя собственная смерть не казалась мне такой близкой. Мое «я» содрогнулось при мысли о собственной гибели. Нет ничего более удивляющего и более оскорбительного для человеческой души, чем предположение, что настанет день, когда ее не будет. Вот это-то и придает религии ту возможность утешения, которую я не могу принять.

К девяти часам все уехали. На машине были обнаружены несколько отпечатков, в том числе и частичный отпечаток ладони. Машину отогнали на полицейскую стоянку. Управляющий Херца приезжал на место преступления, и техники сняли его отпечатки пальцев, так же, как и мои, для сравнения. Эксперты вычистили машину, словно команда первоклассных уборщиц, и занялись утомительной работой по выявлению улик.

Я же была слишком взволнована, чтобы сидеть дома. Я натянула ветровку, взяла сумочку и по дороге на улицу засунула мешок с грязной одеждой из своего мусорного ведра в мусорное ведро Генри. Я снова объехала все окрестности в поисках машины Дэниела, все те же мотели, теже стоянки у ресторанов. Его гитара все еще была у меня на заднем сиденье, а я не думала, чтобы он мог уехать из города без нее.

Я нашла то, что искала, в заведении «Вид на побережье», из которого, на самом деле, были видны лишь зады примыкающего мотеля. Автомобиль Дэниела стоял возле комнаты 16 на первом этаже в дальней части мотеля. Рядом с ним была припаркована маленькая красная «Альфа-Ромео» с откидным верхом. Подъехав, я посмотрела на нее с чувством неловкости. Я закрыла свою машину и заглянула в «бардачок» «Альфы» в поисках регистрационных документов. Как я и ожидала, машина была записана на имя Эш Вуд. Ну и дела.