Я засмеялась.

— Давайте лучше перейдем к делу, если у меня всего полчаса.

Она сделала протестующим жест рукой.

— Не волнуйтесь. Я передумала. Бетти опять приняла двойную дозу и мне неохота пока ехать домой.

— Ваша соседка по комнате приняла двойную дозу?

— Она постоянно это делает, и тем не менее ей все равно этого мало. Видимо, ей нужно еще в два раза больше. Однако разбираться приходится мне, когда я прихожу домой. Терпеть не могу, когда у меня в квартире поздно ночью какие-то медитирующие люди. Всем им лет по двадцать шесть, и они такие смазливые, что просто тошнит на них глядеть. Чаще всего она потом с кем-нибудь из них встречается. И ведь клянется, что это единственный способ познакомиться с приличным человеком.

Она выпила половину своей «Кровавой Мери».

— Расскажите мне про Хью,— сказала я.

Она достала пачку жевательной резинки и предложила мне пластинку. Когда я отрицательно покачала головой, она развернула одну и положила ее в рот, предварительно сложив вдвое. После этого она прикурила сигарету. Я попыталась представить себе комбинацию ощущений… вкус мяты и табачный дым. Неприятное, должно быть, чувство, даже если и намерения были самые благие. Она скомкала бумажку от жвачки и бросила ее в пепельницу.

— Когда мы встретились, я была совсем ребенком. Девятнадцать лет. Работала в баре за стойкой. В тот день, когда мне исполнилось восемнадцать, я отправилась на автобусе в Калифорнию и поступила в школу барменов в Лос-Анджелесе. Шестьсот долларов мне это стоило. Грабеж среди бела дня. Может, я и научилась делать коктейли, но это можно сделать и по книжке. Короче говоря, я получила эту работу в Лос-Анджелесе, в аэропорту, и с тех пор я так и работаю по аэропортам. Не спрашивай почему. Видимо, что-то заело. Однажды вечером к нам зашел Хью, мы разговорились, и все, что я помню потом, это то, что мы полюбили друг друга и поженились. Ему было тридцать девять. Я была девятнадцатилетней девчонкой, и я прожила с ним шестнадцать лет. Я знала этого человека. Он себя не убивал. Он так бы со мной не поступил.

— Почему вы так в этом уверены?

— А почему вы так уверены в том, что солнце восходит на востоке каждый день? Просто это есть, вот и все, и вы научились этому верить, так и я научилась верить тому, что я узнавала про этого человека.

— Вы думаете, его кто-нибудь убил?

— Естественно. Ланс Вуд его убил, это так же верно, как то, что я сижу здесь, но он ни за что этого не признает, и семейка его тоже. Вы с ними говорили?

— С некоторыми,— сказала я.— Про смерть Хью я впервые услышала вчера.

— Я всегда догадывалась, что они купили полицейских, чтобы все было шито-крыто. У них куча денег, и они всех в городе знают. Замяли дело и все.

— Лида, вы говорите об очень почтенных людях. Они никогда не потерпели бы убийцу в своей среде и не стали бы выгораживать Ланса, если бы он имел к этому отношение.

— Ну, тогда ты еще глупее, чем я, если веришь во всю эту ахинею. Говорю же тебе, это было убийство. Зачем бы ты сюда приперлась, если бы не думала так же?

— Я пока ничего не знаю. Поэтому я вас и расспрашиваю.

— Это не самоубийство. У него не было никакой депрессии. Он не тот человек был. С чего бы ему на такое решиться? Это просто идиотство. Они знали его. Они знали, что он за человек.

Я внимательно посмотрела на нее.

— Я слышала, он собирался оставить компанию и начать свое дело.

— Он поговаривал об этом. Он много о чем вообще говорил. Он работал на Вуда пятнадцать лет. Хью всегда был предан им, но все знали, что старик хочет оставить компанию Лансу. Хью не мог этого вынести. Он говорил, что Ланс придурок и что он не хочет смотреть, как тот все развалит.

— Они никогда не говорили наедине?

— Я точно не знаю. Я знаю, что он подал заявление об уходе и что Вуд отговаривал его. Он должен был заключить серьезный правительственный контракт, и Хью ему был нужен. Как я понимаю, Хью сказал, что останется до тех пор, пока станет известно, делают они этот заказ или нет. Через два дня я пришла домой с работы, открыла дверь гаража и он там был. Как будто уснул в машине, только кожа была вишневого цвета. Никогда этого не забуду.

— И вы уверены, что не могло быть несчастного случая? Она порывисто наклонилась ко мне.

— Я уже сказала раз и повторяю снова. Хью не убивал себя. У него не было на это причин и депрессии у него тоже не было.

— Вы точно знаете, что он ничего от вас не скрывал?

— Ну, если вы так ставите вопрос, тогда не знаю.

— Ваши предположения об убийстве не имеют никакого смысла. Ланс тогда еще не занимался делами компании, и уж по крайней мере он не стал бы убивать работника только за то, что тот увольняется. Это безумие.

Лида пожала плечами, обескураженная моим скептицизмом.

— Возможно, Ланс опасался, что Хью все дела уведет с собой.

— Даже если отбросить тот факт, что он к тому времени еще никуда не ушел, это чересчур.

Она начала слегка злиться.

— Ты хотела знать, что я думаю. Я тебе рассказала.

— Я вижу, что вы в это верите, но чтобы меня убедить, нужно побольше доказательств. Если Хью и убили, это мог сделать, кто-нибудь другой, не правда ли?

— Конечно, мог. Я думаю, что это Ланс, но я не могу быть в этом уверена. Все равно у меня нет никаких доказательств. Иногда я думаю, что нет толку с этим возиться. Все прошло, и какая теперь разница?

Я переменила тему.

— Почему вы захотели так быстро его кремировать?

Она уставилась на меня.

— Вы думаете, это была моя идея?

— Я просто задаю вопрос. Откуда я могу знать?

— Он хотел, чтобы его кремировали. Это не я придумала. Он был мертв уже два дня. Следователь отдал нам тело, распорядитель похорон предложил нам поспешить, и я последовала его совету. Можете сами с ним поговорить, если не верите мне. Хью был отравлен, готова спорить, что именно так они это и провернули. Его анализы были украдены, так что никто не узнал результатов исследований.

— Может быть, он был пьян,— предположила я.— Возможно, он въехал в гараж и уснул.

Она покачала головой.

— Он не пил. Он бросил.

— У него что, были проблемы с алкоголем?

— Давно,— сказала она.— Мы познакомились в баре в два часа дня, в середине недели. Он никуда не летел. Ему просто нравилось приходить смотреть на самолеты, как он мне сказал. Мне тогда следовало почувствовать неладное, но вы же знаете, что это такое, когда влюбишься. Ты видишь то, что хочешь видеть. Только через несколько лет я поняла, как далеко он зашел. Наконец, я сказала ему, что брошу его, если он не перестанет. Он прошел этот курс лечения… Его привели в чувство, и с тех пор все было в порядке.

— Существует ли вероятность, что он снова начал пить? Об этом бы сразу стали говорить.

— Только не с теми препаратами. Он сразу же свалился больной.

— А вы уверены, что он принимал таблетки?

— Я сама ему их давала. У нас это было как игра. Каждое утро с апельсиновым соком. Он протягивал мне руку, я давала ему таблетку и смотрела, как он ее глотает. Он хотел, чтобы я видела, что он не жульничает. В тот день, когда он бросил пить, он поклялся, что больше никогда не начнет.

— Много народу знало, что он принимает лекарство?

— Не знаю. Он никогда не поднимал шума вокруг этого. Если люди рядом с ним пили, он просто говорил: «Нет, спасибо».

— Скажите мне, что произошло в ту неделю, когда он умер.

— Ничего. Мне кажется, была обычная неделя. Он поговорил с Вудом. Через два дня его не стало. После похорон я собрала вещи, погрузила в машину и поехала домой. Здесь я и живу до сих пор.

— И в его вещах не было ни одной улики, указывающей на то, что должно было случиться? Письмо? Записка?

Она покачала головой.

— Я перерыла весь его стол, после того как его нашли мертвым, но ничего такого не обнаружила.

Перелет домой обошелся безо всяких происшествий. Еще полтора часа я беседовала с Лидой и остаток ночи провела в здании аэропорта в обществе красного ковра, высоких зеркальных потолков, живых деревьев и настоящей птицы, которая летала туда-сюда, беспрестанно чирикая. Это было похоже на пикник, вот только мне пришлось все время сидеть и не было копченых колбасок. Я записала кое-что из нашего с Лидой разговоров. Когда я приеду домой, я приведу это в божеский вид, чтобы можно было подшить к делу. Я была склонна поверить в то, что Хью Кейс был убит, хотя я и не имела ни малейшего представления о том, как это было сделано и кем. Мне также казалось, что смерть его была каким-то образом связана с нынешними событиями в «Вуд и Варен», хотя ничего определенного по этому поводу сказать не могла. Лида обещала связаться со мной, если она вспомнит что-нибудь важное. Так что в целом нельзя сказать, чтобы это была зряшная поездка. В результате получилось больше вопросов, чем ответов, но меня это не пугало. До тех пор, пока есть нити, которые нужно распутывать, я в полном порядке. Когда тропинки теряются в траве, а дороги оканчиваются тупиками, тогда начинается нервотрепка. Теперь, зная историю Хью Кейса, я чувствовала себя так, будто нашла угловой кусок мозаичной картинки. Я смутно представляла себе, какова же сама картинка, но, по крайней мере, мне было с чего начать.