Нет никакого сомнения в том, что Эдуарда II быстро отыскали и водворили обратно в Беркли уже к 27 июля, хотя некоторые «теоретики» и доказывают обратное. Доказывается это, в частности, тем фактом, что в письме лорда Беркли (или Уолвейна) говорится о преследовании не короля, а только его похитителей, и высказываются опасения, не захочет ли еще кто-то освободить его: «Разумею я, получая извещения с разных сторон, что большое количество дворян в графстве Бэкингем и в прилегающих к нему графствах собираются с той же целью».{1435} Если бы Эдуард не был в тот момент уже под стражей, эта фраза потеряла бы всякий смысл. Необходимость поймать короля заботила Беркли намного больше, чем желание схватить его освободителей. Но даже если допустить, что Эдуард был тогда еще на свободе, к 7 сентября он точно уже находился в тюрьме, поскольку была предпринята новая попытка освободить его.
Стивен Данхевид сумел избежать поимки{1436}, но его брат Томас и большинство их сотоварищей по заговору были схвачены; Томаса по приказу Изабеллы посадили в Ньюгейтскую тюрьму, где он вскоре то ли умер от лихорадки, то ли был убит.{1437} Об остальных никто более ничего не слыхал, за исключением Уильяма Эйлмера, которого схватили в Оксфорде на следующий месяц и обвинили в соучастии в заговоре для освобождения Эдуарда II; но королева приказала отпустить его на поруки{1438}, и на заседании суда в октябре он был признан невиновным и отпущен. Это удивительно, если учесть связи Эйлмера с Деспенсером и то, что он осудил некоторых валлийских сторонников Мортимера в 1324-1325 годах. Догерти вполне резонно предполагает, что Эйлмер дал необходимые королю показания и предал своих товарищей — такую же роль он сыграл позднее, в 1329-1330 годах, когда рассматривалось некое дело об убийстве.{1439}
* * *
Эдуард III, удрученный унизительным проигрышем летней кампании, разослал 7 августа из Стенхоупа сообщение о сборе Парламента в Линкольне 15 сентября для обсуждения дальнейших действий против шотландцев.{1440} На следующий день он в глубоком унынии вернулся в Дэрхем. 10 августа он выехал в Йорк и 13-го присоединился там к Изабелле, «которая приветствовала его с великой радостью, а с нею и дамы ее двора, и горожанки».{1441} При короле находились сэр Джон д'Эно, Роджер Мортимер и другие лорды, возглавлявшие поход. С неделю или долее после того Изабелла была занята развлечениями для сэра Джона и его спутников.{1442}
Английские послы прибыли в Авиньон в начале августа и 5-го изложили перед папой свою просьбу о разрешении на брак.
Но им было отказано, потому что Иоанну XXII не нравилось, как обошлись с Эдуардом II. Узнав об этом, Эдуард III сам написал папе 15 августа, умоляя его не откладывать выдачу разрешения. Это письмо подвигло понтифика и коллегию кардиналов выдать грамоту «весьма благосклонно» 3 сентября без дальнейших проволочек.{1443} В этом документе Филиппа д'Эно впервые упоминается как невеста Эдуарда III. Юный король еще раньше выразил явное предпочтение браку с Филиппой, «ибо мы с нею отлично поладили, и она плакала, когда я прощался с нею».{1444} Орлитон, после того, как тайком присмотрелся к ней и ее сестрам в Валансьене, тоже пришел к выводу, что Филиппа — «юная леди, весьма достойная стать королевой Англии».{1445}
Двор теперь направлялся к югу, в сторону Линкольна, и прибыл в Донкастер 26 августа.{1446}
Английское войско было окончательно распущено 27 августа;{1447} отряд из Эно отправился домой несколько дней спустя. Когда сэр Джон и его люди уезжали, король, королева и все лорды «проводили их с великим почетом» — несомненно, пытаясь не вспоминать о счете на кругленькую сумму около 55 000 фунтов, который сэр Джон представил накануне.{1448} Эту сумму собрали из фондов казначейства, отдав под залог коронные драгоценности и сделав займы у купцов. Королева не дала ни пенни из своих огромных доходов.{1449} Она также не предложила финансовой помощи королю, который после летней кампании отчаянно нуждался в деньгах; впрочем, на протяжении года она несколько раз предпринимала меры, добывая деньги для него.{1450}
* * *
7 сентября был раскрыт третий заговор с целью освобождения Эдуарда II. Его очевидным лидером был отъявленный враг Мортимера, рыцарь из Уэльса Рис ап Гриффит, который был с Эдуардом в Ните в ноябре предыдущего года и теперь хотел «силой вызволить упомянутого лорда Эдуарда» и, возможно, использовать его как поборника независимости Уэльса. «Рис an Гриффит и другие из его осиного гнезда собрались со своими людьми и в южном, и в северном Уэльсе». Однако в конспирацию были вовлечены и другие, а именно «некоторые высокородные лорды из английской земли»;{1451} мы снова можем заподозрить графа Кентского, поскольку в документах указывается, что впоследствии Рис ап Гриффит стал участником затеянного им заговора. Другим возможным соучастником мог быть племянник Роберта Брюса, граф Дональд Map, шотландец, покинувший родину: он рос вместе с Эдуардом II и помогал Деспенсеру-старшему оборонять Бристольский замок; после его падения Map бежал на север, в Шотландию, но в июне 1327 года по приказу Брюса явился в Валлийскую Марку, неподалеку от Беркли, пытаясь собрать отряд для спасения Эдуарда и создавая в процессе большие беспорядки.{1452}
Но кто бы они ни были, конспираторы Риса ап Гриффита, судя по всему, назначили исполнение своего замылся на конец августа — начало сентября, но 7 сентября их выдал наместник Мортимера в южном Уэльсе Уильям Шалфорд.{1453}
Мортимер к этому времени уже оставил двор и направлялся в Уэльс. Он еще был с Изабеллой 31 августа в Ноттингеме, и 3 сентября, когда двор добрался до Линкольна.{1454} На следующий день ему было приказано вернуться к обязанностям главного судьи в Уэльсе и приступить к расследованию тамошних заговоров; видимо, он сразу же покинул двор и отправился в южный Уэльс.{1455} Поскольку о замыслах Риса ап Гриффита он еще ничего не знал, логично будет предположить, что его поездка была связана со все еще безуспешными попытками правительства схватить Стивена Данхевида и остальных членов его шайки, а также с необходимостью выявить смутьянов, будоражащих Марку. 8 сентября его догнало распоряжение арестовывать всех, кто нарушает мир в Уэльсе.{1456} А 13-го Мортимеру были дарованы земли, дающие доход 1000 фунтов в год, в том числе замок Денби, прежде принадлежавший Деспенсеру-старшему, замок Освестри и все конфискованные владения Арундела.{1457}
