Литмир - Электронная Библиотека

– В чём дело?

Он пытается что-то сказать, но вместо звуков голоса из груди вырывается сип.

– Дайте ему воды.

Кто-то из сервов подносит ковш с ледяной водой, парень жадно пьёт. Капли падают ему на окровавленную рубаху, ходит кадык, и я замечаю, какой он тощий. Да у меня сервы упитаннее. И конь… Вот кто бедолага. Рёбра едва не прорывают шкуру.

– Ты мешаешь моим людям.

– Простите, сьере барон… Но я бы… Я… Прошу прощения за вчерашнее…

– Ладно. Ты прощён. Можешь идти. Не мешай людям работать.

Но парень не двигается. Вновь сглатывает слюну. Потом выдавливает из себя:

– Сьере барон… Я бы хотел наняться в вашу дружину…

Опаньки… Первый рекрут… А может… Вроде дурь из него вылетела… Оборачиваюсь, заметив краем глаза движение за спиной. Есть у меня привычка – терпеть не могу, когда кто-то подходит сзади. Эрайая! Стоит, держа дочку на руках, застыла. Только в глазах такая жалость! И к кому? Да к этому… Рыцарёнку… Твою ж мать… Графиня с голой задницей…

– Пойдём. Побеседуем. Эй, кухня свободна? Подайте нам… Порцию для рыцаря…

Вопросительно смотрю на парня, тот выдавливает:

– Ролло дель Ват, сьере барон… Рыцарь… Безземельный…

Пытается подняться, но едва не падает – то ли ноги затекли, то ли я вчера перестарался…

– Помогите рыцарю подняться и отведите его умыться. Потом – на кухню, накормить. Как поест – ко мне. Я буду в кузнице…

Ухожу, замечаю шевеление за спиной. Короткий сдавленный стон. Понятно. В ребре трещина…

…Парня приводят ко мне через час. Он уже выглядит получше. Голова забинтована чистой тряпицей, через которую видны зелёные пятна растёртого подорожника. Рука, левая, на перевязи. И чистая рубашка и штаны. Узнаю одежду из собственных запасов – такие выдаются всем новичкам. Ролло застывает в изумлении, увидев, чем занят владелец такого огромного лена. Я же аккуратно навожу глянец на собственный меч. Это очень долгая и нудная работа, которая делается вручную, и доверить её любому из моих мастеров я просто не могу. У меня – точная копия моего офицерского меча. Конечно, изготовить его из монокристалла, как делают во флоте Империи, невозможно. Но вот отковать нечто похожее из лучшего оружейного имперского металла мне удалось. Чуть изогнутое узкое лезвие длиной сто двадцать сантиметров с длинной рукояткой и узорчатой гардой у меня вышло. Двенадцать медных диби, поставленных столбиком друг на друга, рассёк с одного удара, на лезвии не осталось и следа. В общем – вещь. Достаточно гибок и прочен одновременно. И вот теперь я наношу тончайший слой специальной пасты, а потом тру и тру изделие об абразивный брусок…

– Удивлён? Настоящий воин сам делает себе оружие. Иначе, как он может довериться клинку, который не знает?

– Ваше… Сьере барон, могу ли я…

Я на мгновение останавливаюсь, киваю на одежду:

– Эрайя дала? И забинтовала?

Парень краснеет, потом вдруг вскидывает голову:

– Почему вы называете графиню дель Суори так, словно она крепостная?

Машу рукой:

– Да не заводись. У нас, в Парда, всё просто. Мы люди деревенские, привыкли к такому обращению. А твою графиню я в прошлом году купил. На рынке Саль. Так что она – моя крепостная. По факту и по купчей. И если моя матушка пригрела девчонку, то это её прихоть. А для меня она – никто. И её титул ничего в Парда не значит. Так то, парень. И давай, не будем лучше говорить о ней. Могу и не выдержать. Да и не станет такое способствовать твоему найму.

Прекращаю тереть лезвие о камень, поднимаюсь с колен, и… Ссссииии… Словно свист ветра… Ролло вздрагивает, с глубочайшим удивлением и почтением смотрит на меня, а я подмигиваю:

– Ты думаешь, что я только булавой махать умею? Ха!

Выдёргиваю волос из овчины, на которой сидел, кладу на лезвие меча, дую… Щёлочки глаз на опухшем лице на мгновение расширяются, и парень кривится от боли, тут же хватается за лицо, охает. Забылся…

– А твой доспех этот меч разрежет, словно куриную грудку. Поверь.

Короткая тишина, я снова посыпаю клинок порошком, но тут рыцарь приходит в себя:

– Сьере барон… Возьмите меня… В дружину… Я опытный воин. Две кампании прошёл… Жив, как видите…

– В дружину? А не будет тебя зависть точить, что вот у тебя командир сопляк… Сколько тебе лет, кстати?

– Девятнадцать, сьере барон…

– Вот… На три года старше меня, получается… Пусть я и больше, и сильнее тебя. И у меня есть всё, включая девчонку, из-за которой ты вчера нарвался на неприятности. Кстати, она тебя и спасла. Так лежал бы сейчас в земле, любовался, как пшеница на полях растёт. Снизу, естественно…

– Это как, сьере барон?

Не понимает парень, и я поясняю:

– Из могилки безымянной. И это в лучшем случае. Молись за Эрайю – она тебе жизнь оставить умолила меня.

– Я её и искал. Долго искал. Почти год. Хотел сразу её себе забрать, да со жребием не повезло. Но хоть она другим не досталась… Только моей была…

С подозрением смотрит на меня, я махаю рукой:

– Твоей и осталась. Так что у тебя ещё дочка появилась…

Он сопит. Молчит. Сказать то нечего. Только смотрит. А, Нижайший с тобой:

– Ладно. Казарму мы построили. Тебя туда отведут. Остановишься пока там. Пока, я сказал. Кормишься на кухне, на общих основаниях.

Вскидывает голову:

– Как сервы?!

– А что, завтрак тебе не понравился?

Его челюсть отвисает, и он вновь кривится от боли:

– Вы так кормите своих крепостных?!

– Это ты ещё не в урочное время явился. Одни остатки достались…

– Матерь Высочайшего… Куда я попал?…

Шепчет он, а мне смешно:

– Ладно. Слушай дальше. Отлежишься в казарме. Других воинов пока нет. Ещё не явились. Но этой осенью или следующей весной нам придётся воевать. Потому, проверю тебя ещё раз, как выздоровеешь. Если понравишься – будешь учить сервов военному ремеслу. Чего?

– Но обучать сервов владению мечом… Это же рыцарское оружие!

– И что? Мне то какая разница? Ополчение есть? Есть. Вот и взбрела мне в голову блажь вооружить своих ополченцев получше. Благо, возможность есть, да и средства. Ты уж извини за доспех, но я позорить себя не позволю. Приму на службу – получишь настоящее оружие. Но учти – спрашиваю я строго. Хотя и плачу не мало.

– Значит, возьмёте?

Гримаса кривит его лицо – ну, естественно, улыбка получается не очень. Поэтому киваю на дверь – иди в казарму.

– Эрайя!

Та тут же появляется из-за двери моей кузницы, Ролло в недоумении, а я смеюсь:

– Что, думал, я не знаю, что она здесь? Сопит, как лошадь, аж уши закладывает…

Обращаюсь к девчонке:

– Отведёшь его в дом для наёмников, что мы закончили на той неделе. Поселишь внизу. В любой комнате. Пусть недельку отдохнёт, потом проверим его по-настоящему. И решим окончательно, брать его, или не брать на службу.

На её лицо набегает тень – как же так…

– И просвети парня о наших порядках. Чтобы не попал в неприятности по незнанию. Поняла?

– Да, сьере Атти…

Приседает в полупоклоне, потом хватает Ролло за руку, утаскивает с собой. Я сижу, полирую клинок своего будущего меча и улыбаюсь – эх, вы, двое… Да у вас всё на лицах написано… Недолго Эрайе гулять осталось – поедет Ролло со мной на Совет Властителей в Ганадрбу уже женатым, семейным человеком… Это даже слепой увидит. Дуралей. Самка всегда инстинктом выбирает самого сильного самца. А в этом прайде лев – я. А не ты…

Глава 15

Осень. Золотая пора. Листья в лесу всех оттенков, от сочно густого стронциевого, до багрово красного. Грибы, ягоды. Звери нагуляли жирок на зиму. Потому сейчас даже добродушные, можно сказать. Пришил наёмники от сьере Ушура. Две роты, как и было оговорено. Плата – два золотых фиори в месяц. На роту. Плюс кормёжка и ремонт оружия за мой счёт. Поначалу то пытались меня, как в древности говорили, развести. Да обломились. Принесли меч, мол, на тренировке сломался. Давай новый, хозяин. Я глянул и заржал, вы чего, мужики? Тут излом уже ржавчиной пошёл, а вы говорите, сегодня сломали. Ну, замяли это дело, короче. Так что ребята пьют, в меру, естественно. Алкашей мне не надо. Едят – кормёжка у нас убойная, хотя в округе засуха. Ну да мои сервы не просто канавы копали, а осушали болота, которых здесь предостаточно, резали торф, добывали глину и песок, ну ещё и на руду наткнулись. Болотную, разумеется. Немного, по моим меркам, но на годик хватит. Хотя по качеству до имперского ему далеко. Но у меня же есть хром и никель… Ещё нововведение – объявлено по всем моим деревням, что отныне и впредь каждый праздник урожая, оказывается, есть в Фиори и такой, будут проводится соревнования баронства по стрельбе. Из луков и арбалетов. Среди мужчин и женщин. Победителю – освобождение на год от налогов, комплект домашней скотины из лошади, стельной коровы и десятка овечек, либо серебряный бари по желанию. Но от налогов – обязательно. Ну и двум последующим – полгода и корову с овцами, три месяца и овечек. На хорошее дело не жалко. Кто решил участвовать в соревнованиях, должен получить в замке тетиву и комплект наконечников. Стрелы и лук сам сделает – орешника в лесах полно. Дополнительно – все новые деревни обнести частоколом, дерево взять в лесу, но не больше. Мало ли – волки ворвутся, оголодав, порежут скот, загрызут людей. Мне убыток. Народ просто на задницу сел, услыхав такое – барон об их жизни и безопасности заботится. Переживает. Надо же… Неслыханно. Ага, об их безопасности… О собственной шкуре! Если нападут соседи – так пока будут деревни штурмовать, замаются. Сервы из луков их хорошо проредят! Да и шум с дымом нас предупредят. На въезде в Парда, благо дорога в наши долины единственная, заставу поставили. Там всегда десять человек и два десятка коней наготове. Меняются каждую неделю. Сидят в блокхаузе, срубленном из толстенных дубовых брёвен. Если что – обязаны высыпать в реку мешок краски, Парда речка быстрая, донесёт извещение за несколько часов… Ну а потом можно и уходить в баронство – навстречу уже пойдут наёмники. За то им и платят. Пятьдесят мечников. Столько же копейщиков. Да полторы сотни арбалетчиков. Последние уже мои. Да и арбалеты моей работы. В смысле – моих мастерских. Не очень большой, но мощный. Кованый доспех с кольчугой прошивает с пяти десятков шагов насквозь. А бьёт на три сотни. Убойно по коже. А вообще дальность, по моим прикидкам, метров шестьсот… Отбирал людей по человечку, за верный глаз и холодную голову. Кое кто из них и раньше в боях бывал, в ополчении своих сеньоров. Так что дело им знакомое, теряться не станут. Ну и муштруем их потихоньку. Не сам, естественно, мои наёмники. Ещё – Ролло. Как я и говорил, нанял рыцаря. Гонор он быстро растерял. И оказался довольно простым парнем. Особенно, после того, как я показал ему, что сам умею. Он чуть молиться на меня не стал, пришлось помаленьку его подтягивать, натаскивать. Конечно, тяжело рыцарю пришлось, особенно, когда стал растяжки делать, мышцы и связки заскорузлые разрабатывать. Но втянулся, хотя, как мне доносили, иногда плакал ночами во сне от боли. На него я скинул своих сирот. Всё-таки, пять сотен мальчишек и девчонок от шести до десяти лет, лишившихся родителей и близких. Вот и поручил я Ролло заняться с ними начальной военной подготовкой. Выделил им долинку в укромном месте, в горах, построили им мои плотники длинные бревенчатые казармы, печки сложили, и айда, ребятишки, учится военному ремеслу настоящим образом. Пять – шесть лет, будут у меня такие волки! Чтобы зря деньги не расходовать – грибы, ягоды на них повесил. Как часть тренировки. Не просто так по горам да долам шастать – мешок с песком на спину, да браслеты увесистые на ноги. Пусть качаются. Ну, естественно, урок – собрать сегодня столько то. Не набрали – всем штрафные работы. Но в меру, естественно. Приезжал и сам, показывал хитрые приёмы, обучал особым методам. Сидят такие на полу, глаза горят, руки сами в кулачки сжимаются, мол, знать бы мне такое раньше… В общем, неслыханное в Фиори опять затеял. Особенно, когда и девочки у меня курс начальной подготовки стали проходить. Так что, думаю, отобьёмся. Пока ещё тепло, а работы в полях закончены, сервы, что не заняты в мастерских и промышленности, копают ров, точнее, восстанавливают старый, совсем обвалившийся. Но это не дело. Решил я новый замок поставить. Из кирпича, со всеми удобствами, как говорится. С канализацией, центральным отоплением, водопроводом, благо научились, наконец, из болотной руды трубы лить. А там и до батарей отопления недалеко. Но это пока лишь планы. Соседи мои было загоношились тоже, ка урожай собрали, да до них быстро довели, что Атти дель Парда справит своё шестнадцатилетие лишь в месяце Лютом, а это, почитай, уже глубокая зима. Потому осенью нападать ни граф, ни барон не стали. Перенесли это дело на лето. Или весну. Думаю, что узнаю на Совете Властителей… Ролло, кстати, как я и думал, женился на Эрайе. Выпросил у матушки для неё свободу, а потом и свадебку сыграли. Скромно, но всё-таки, как положено. С венчанием в храме Святого Клапауция, пока деревянный сладили, но будем возводить громадину из кирпича на ближнем, к Саль, пределе. Чтобы, если что, сервы могли в нём запереться и отсидеться от лихих людей. Так что время летит, дни становятся всё короче, снег лёг плотным ковром, а ко мне пробита дорога, потому что круглосуточно идут обозы в Парда и обратно: доски, кирпич, черепица, ставшая остро модной в одно мгновение, ещё – ковры, ткани, но последних немного. Тяжело с нитками. Столько, сколько требуется, никак не можем изготовить, а построить механическую прялку не могу. Нужна точная обработка деталей, а у меня допуски – плюс-минус сантиметр…Мечтаю построить суппорт, но пока опять руки не доходят. Вечно у меня так, пока жареный петух в заднее место не клюнет… Сегодня смотрел доспехи для моих вояк. Долго возились со штамповкой, точнее, сами то штампы быстро отлили и обработали. А вот с молотом намучались до ужаса! Ну никак не получалось у нас сделать достаточно мощную и надёжную передачу от реки до завода. Столько силы зря терялось… В общем, плюнул, да просто запряг лошадей. Ходят по кругу, молот работает. Вот так вот. Ну и первым делом занялись доспехами. Война ведь на носу. Кольчуги плести – долго и муторно. Потому не стали. Обошлись кожей. На неё – стальные пластины. Именно стальные. Хромоникелиевые. Отштампованные. На грудь, бока, руки, спину. Отливали листы, потом молотом рубили, перекрывая швы. Сверху, по последнему ряду и стыкам на плечах – погоны и бармица. Тоже литая. Проверяли нашими арбалетами – до десяти шагов держит. А потом стрела уносит человека, одетого в наш доспех, с коня. Но не пробивает. Ещё бы! В древности в Империи из подобного металла делали броню на боевые колесницы, танками их называли… Шлемы одинаковые. Доспехи одинаковые. Кони в масть подобраны под каждого седока. Сбруя тоже одинаковая. В общем, к поездке в Ганадрбу готовы. Да тут…

35
{"b":"195412","o":1}