Только Рамдхан остался на берегу и ждал шагов Миры. Он ждал каждый вечер до полуночи, но никто больше не приходил, чтобы принести ему вареную рыбу и чапати.
Город черной богини
Прошло двенадцать дней, двенадцать бесконечных дней в Калькутте{30}. Я сидел в номере «Гранд-отеля», самого дорогого в столице Западной Бенгалии: сто двадцать рупий в день за ночлег и питание — месячный заработок сельского учителя. Обессиленный и подавленный, сидел я в своей комнате. В ушах звенело от гудения кондиционной установки; в памяти всплывали разговоры, которые я вел, мелькали заголовки из газет и журналов:
«Калькутта с ее 3000 трущоб — кошмар!»
«Калькутта — столица холеры!»
«Калькутта — город революции!»
«Калькутта — город анархизма!»
Перенести пребывание в Калькутте тяжело, но я знал, что поехать туда необходимо, ибо только в этом городе можно по-настоящему понять и почувствовать Индию. Сыны Калькутты помешаны на своем городе, они его любят и одновременно ненавидят; я тоже помешался на Калькутте и хотел описать ее за одну ночь, подготовленную сотнями других ночей. Темень была полная. Наступила она внезапно, как всегда наступает ночь в Калькутте.
Калькутта, имеющая пять миллионов жителей, — большой город. Все ее население сосредоточено в центре города, так как малярийные болота препятствуют его расширению.
Неру назвал Калькутту с ее тремя тысячами трущоб кошмаром, и это действительно так. Кошмар этого города тяготеет и надо мной. За двенадцать дней я видел нищеты больше, чем может вместить человеческая фантазия, и, как ни странно, несмотря на это, у меня нет оснований сомневаться в огромной жизненной силе бурлящего города. Отчаяние скорее вызывала мысль о том, как наиболее ощутимо передать на бумаге атмосферу Калькутты.
Золотое платье
Певицу звали Дамаянти, и в ее судьбе не было бы ничего необычного, если бы Кришна, ее любимый брат, не поехал разыскивать сестру в Калькутту. Родители Дамаянти были крестьяне из деревни на берегу Нармады, которая летом пересыхала, а в сезон дождей становилась полноводной. Счастье благоприятствовало родителям Дамаянти: ведь у них было три сына и только одна дочь. Они арендовали кусок земли и жили так себе, ни хорошо, ни плохо. А это по сравнению с другими крестьянами означало, что жили они хорошо.
Деревня находилась в глубине Индии и была отрезана от всего мира; крестьяне узнавали о больших городах только из рассказов паломников да из пестрых журналов, которые приносили торговцы.
Однажды произошло событие, о котором йотом говорили долго. В деревне появился молодой человек на мотороллере. Он сказал, что приехал из Калькутты и разъезжает по важным коммерческим делам.
Дамаянти тогда исполнилось шестнадцать лет. Это была стройная, очаровательная девушка со светлой кожей. И, увидев ее впервые на поле, молодой человек забыл все свои важные дела. Он пробыл в деревне неделю и был гостем в доме родителей девушки. Однажды вечером, в сумерках, он гулял с ней по берегу реки, а когда они возвратились домой, то молодой человек попросил у главы семейства руки Дамаянти{31}.
Так как молодой человек, кроме украшений невесты, не просил никакого другого приданого, отец, помедлив немного, согласился.
Кришна, любимый брат Дамаянти, сначала колебался, но потом дал согласие на брак сестры. Вскоре Дамаянти надела свое выходное платье, золотые браслеты и попрощалась с жителями деревни.
На заднем сиденье мотороллера она проехала пол-Индии и наконец добралась до Калькутты. Люди на улицах пугали ее и приводили в смятение; она почти не решалась выходить из комнаты. С тайным страхом ждала Дамаянти того дня, когда ее суженый, который на берегу реки говорил так много красивых слов, представит ее своей семье.
Долго ждать не пришлось. Однажды вечером молодой человек привел ее в дом своего шефа, получил вознаграждение и отправился на мотороллере в очередную деловую поездку.
Шеф молодого человека содержал бордель. Дамаянти понравилась шефу, и он решил оставить ее для себя. Так девушка, толком даже не знавшая, что с ней произошло, и считавшая владельца борделя отцом молодого человека, стала его любовницей.
Первое время Дамаянти часто вспоминала родную деревню и горько плакала, по постепенно привыкла к жизни в Калькутте.
У нее в комнате был радиоприемник, она научилась различным песням и пела их своему хозяину, что оберегало ее от борделя, о котором она ничего не знала.
Однако понемногу Дамаянти стала надоедать своему хозяину. Он купил ей дорогое платье, сотканное из золотых нитей, и отдал внаем шансонеткой в «Гранд-отель». Девушка хорошо зарабатывала, поэтому ей разрешалось брать из получаемых денег двадцать рупий в неделю как чаевые, до тех пор пока она не отработает свое платье, стоившее четыреста рупий. Но она не могла каждый вечер выступать в одном и том же платье. Хозяин купил ей второе, затем третье, и долг ее все возрастал.
Кришна целый год с нетерпением ждал весточки от Дамаянти и, не дождавшись, отправился в Калькутту на поиски. Город безжалостно поглотил его и втянул в свой круговорот. Полуголодный, день за днем проводил он на берегу Хугли и был рад, если подвертывалась случайная работа. Но Кришна не терял надежды, продолжал свои поиски, и каждый, кто встречался с ним, чувствовал на себе его пристальный взгляд.
Инстинкт, предчувствие, а скорее всего слепая случайность приводили его по вечерам к «Гранд-отелю», где в баре пела его сестра. Ночи юноша проводил на мостовой среди длинных рядов таких же бездомных, как и он, а Дамаянти, возвращаясь домой, каждый раз проходила мимо брата. Он ничем не отличался от других голодных, которым снились страшные сны на камнях мостовой.
Дамаянти в конце концов уволили: завсегдатаям Гранд-отеля» нужны были новые впечатления. Безуспешно попытавшись найти ей новое место, хозяин рассердился и решил пристроить девушку в своем доме.
Хотя Дамаянти и не знала, что задумал хозяин, последний раз она выступала в подавленном настроении. Она привыкла к атмосфере бара и не знала, что ее ожидает в будущем. Ей вспомнились родная деревня на Нармаде, родители и брат, рисовые поля, храм деревенского божества и вечера на реке, куда она ходила с Кришной через дамбу ловить рыбу.
Немудреные песенки, которые Дамаянти каждую ночь пела в баре, стали ей вдруг дороже бриллиантов. Она представила себе, как хорошо было бы петь их дома, в деревне.
С такими мыслями шла она по ночным улицам Калькутты, которые словно застыли в искусственном свете дуговых фонарей. Стены домов еще излучали тепло, ночной воздух был душен от застоявшейся, заполнившей все жары. Приближался день. Грузовики, вывозившие обычно на рассвете тела умерших, готовились к выезду.
Погрузившись в свои мысли, Дамаянти пробиралась мимо спящих на мостовой, и вдруг ее взгляд остановился на знакомом лице, на которое упал луч света. Сначала она испугалась, подумав, что демон дурачит ее. Сумочка ее выскользнула на землю, золотое платье выпало из рук и накрыло спящего. Он проснулся, и тут Дамаянти увидела, что перед ней на камнях мостовой действительно лежит ее брат Кришна. Кришна поднялся и обнял ее. Несмотря на все разочарования, он был убежден, что найдет сестру. И вот она здесь!
Наступало утро, знойное и такое же душное, как вечер; первые тележки с овощами и фруктами тянулись к базару. В комнате Дамаянти спал ожидавший ее возвращения хозяин борделя. Проснувшись, он показал Кришне долговые обязательства и заявил, что Дамаянти обязана работать до тех пор, пока не заплатит долги.
Кришна с трудом понимал, в чем дело. В конце концов он сообразил, что хозяин хочет оставить Дамаянти в своем борделе, и приказал сестре немедленно следовать за ним. Дамаянти послушалась и пошла к двери. Она без колебаний оставила все, что было в ее комнате.
