Том разгладил усы кончиками пальцев.

— Благосклонность вашего отца необыкновенно важна для меня. Я всего лишь надеюсь отплатить мистеру Марлоу за доброту, оказывая знаки внимания его дочери.

Урсула прикусила губу и задумалась, прежде чем ответить.

— Конечно, Том. Вы сами знаете, мой отец высоко ценит все, что вы для него делаете.

— Будьте уверены, я бы с той же охотой сделал все, буквально все для его замечательной дочери.

Урсула подавила смешок и тайком принялась разглядывать Тома. Может быть, он мог бы оказаться ей полезен. Она помедлила, потом произнесла:

— Если честно, кое-что вы можете для меня сделать. Видите ли, моя подруга попала в неприятную историю, и я пытаюсь ей помочь. — Урсула умышленно говорила самым беззаботным тоном. — Здесь замешано имя одной женщины… и… может быть, человек, более искушенный в жизни, знает, кто она? — Ее голос оборвался.

— Пожалуйста, продолжайте, — сказал Том.

Урсула поборола замешательство.

— Мне слегка неловко… видите ли, я думаю, что леди, о которой идет речь… возможно, у нее не слишком хорошая репутация.

Том подался вперед.

— Будьте уверены, мисс Марлоу, я воплощенная конфиденциальность.

Урсула заговорщицки понизила голос:

— Вы когда-нибудь слышали о мадам Лонуа?

Том мгновенно побледнел.

— Судя по лицу, слышали, — поспешно сказала Урсула. — И видимо, у нее в самом деле не слишком хорошая репутация.

— Вы правы, — отозвался Том; его щеки медленно начинали розоветь. — Она держит заведение, которое есть не что иное, как приют беззакония… по крайней мере насколько мне известно…

Едва Урсула открыла рот, чтобы заговорить, в комнату вошел отец.

— Том, хорошо, что ты приехал. Мне нужен твой совет касательно Мак-Клинтока, — громогласно объявил он.

Камберленд вскочил и с готовностью пожал руку мистеру Марлоу:

— Всегда к вашим услугам, сэр!

Марлоу повернулся к Урсуле:

— Ступай переоденься к ужину, детка. Нечего тебе слушать нашу болтовню.

Урсула, уязвленная снисходительным тоном отца, но тем не менее обрадованная возможностью отделаться от Тома, поднялась.

Том взял ее за руку.

— Мисс Марлоу, если я могу оказать вам какую бы то ни было помощь по этому вопросу, — пожалуйста, обращайтесь ко мне не задумываясь.

Роберт Марлоу изогнул бровь.

— Надеюсь, мы продолжим нашу увлекательную беседу, — пылко закончил Том.

Урсула вздрогнула. Она уже начала сожалеть о том, что дала ему малейший повод истолковать свое поведение как предлог к дальнейшим ухаживаниям. Девушка высвободила руку, пробормотала «спасибо» и, стараясь не встречаться взглядом с отцом, быстро вышла.

Через час Том уехал, и Урсула, ожидая, когда Биггз позовет к столу, вошла в отцовский кабинет. Роберт Марлоу стоял за своим столом и, напевая, вскрывал разнообразные конверты при помощи ножа с рукояткой слоновой кости. Урсула улыбнулась (присутствие отца неизменно ее успокаивало) и взяла последний выпуск «Стрэнда».

Намереваясь забыть о пережитых за день унижениях, она успела погрузиться в чтение последнего романа Артура Конан Дойла «Сквозь пелену», когда постучал Биггз и объявил, что ужин подан. Мистер Марлоу слегка подтолкнул Урсулу, вынуждая ее встать и отправиться в столовую.

Как всегда, они сидели друг против друга за длинным столом красного дерева. Миссис Стюарт принесла красивую вазу с букетом лилий и расставила на серванте серебряные кофейные приборы. Стол ярко освещали свечи в бронзовых канделябрах, а также недавно проведенное электричество.

Урсула рассеянно играла суповой ложкой, пока отец читал какое-то письмо. Он, видимо, был полностью поглощен своим занятием, и за столом царила необычайная тишина.

— Папа… что-то тебя беспокоит? — наконец спросила Урсула, когда подали пирог с куропатками.

— М-м-м?.. — Отец поднял глаза и подал знак Бриджит унести тарелку.

Урсула заметила взгляд служанки, исполненный смятения. Кухарка наверняка захочет знать, почему любимое хозяйское блюдо осталось съеденным лишь наполовину.

— В чем дело? — раздраженно спросила Урсула, кладя нож и вилку.

— О чем ты?

— Ты почти ничего не ешь. Почти ничего не говоришь. В Олдхэме все в порядке?

— Все отлично.

— Тогда что? — Урсула встревожилась. — Джордж что-нибудь сказал?

Джордж был управляющим олдхэмской фабрики.

— Только то, что Шеклтона следовало бы пристрелить.

Дэвид Шеклтон был членом парламента и представителем рабочего комитета. Они с Робертом Марлоу частенько ссорились.

Урсула помолчала.

— Это связано с письмом? Плохие вести? — спросила она после паузы.

Отец помедлил.

Служанка вошла в столовую, неся сладкий крем и сливы.

— Полагаю, мы можем побеседовать позже. Спасибо, Бриджит, — сказала Урсула.

— Давай пройдем в кабинет, — отозвался мистер Марлоу. — Поговорим там.

Урсула встала. При свете электричества она вдруг заметила, как постарел отец. Как выделяется седина у него на висках. Какими глубокими кажутся морщинки вокруг глаз и рта…

Она прошла вслед за отцом в кабинет и прикрыла за собой тяжелую, обитую деревянными панелями дверь. Оказавшись внутри, девушка сняла туфли и устроилась в кожаном кресле перед горящим камином. В присутствии отца вся сумятица в душе, последовавшая за разговором с лордом Роземом, как будто улеглась.

Марлоу тяжело опустился в кресло напротив.

— Прости, милая, — сказал он, — но сейчас у меня голова занята серьезными вещами.

Урсула заерзала.

Он перевел взгляд на огонь, потом снова на дочь. Мистер Марлоу словно вспоминал о чем-то давно позабытом.

— Твоя мать… — рассеянно заговорил он. — Как ты похожа на нее…

Снова взглянул на огонь и замолчал.

— Папа… — начала Урсула.

Он вздохнул и глубже погрузился в кресло.

Урсула встала и опустилась на колени перед ним.

— Папа, пожалуйста, скажи…

Это снова вернуло его в действительность.

— Лаура Рэдклиф, — произнес мистер Марлоу.

— Лаура Рэдклиф? — тревожно повторила Урсула.

— Не изображай из себя дурочку, родная, — сурово отозвался отец. — Я знаю о твоем визите к мисс Стэнфорд-Джонс. Розем все мне рассказал.

Урсула ждала вспышки гнева, но вместо этого отец продолжал:

— Я знал полковника Рэдклифа много лет назад… Лаура была его старшей дочерью.

Урсула нахмурилась. Она никогда прежде не слышала, чтобы отец упоминал фамилию Рэдклиф.

— Я читал письмо его жены, — продолжил мистер Марлоу. — Она сообщает, что полковник умер. Покончил с собой. — Отец откинулся на спинку кресла, так что лицо оказалось в тени. — Когда он получил весть о смерти Лауры, то застрелился.

— Господи, какой ужас! — воскликнула Урсула. — Ты хорошо его знал? Ты знал Лауру?

Она готова была засыпать его вопросами, но что-то в отцовских глазах — нечто темное и загадочное — заставило ее остановиться. Обычно Урсула умела угадывать его настроение и читать мысли, заглядывая ему в глаза. На сей раз это оказалось невозможным.

— Мне жаль, папа. — Больше она ничего не смогла придумать.

Мистер Марлоу вздохнул, скрестив руки на груди.

— Нужно действовать осторожно, — медленно произнес он. — Очень осторожно. — Потом, как будто вспомнив нечто ужасное, он наклонился к дочери и проговорил с пугающей настойчивостью: — Я не вынесу, если потеряю тебя, как потерял твою мать. Не смогу жить…

— Милый папа! — воскликнула Урсула, хватая его за руку. — Никогда не говори о том, что ты меня потеряешь!

Урсула читала в постели роман Уэллса «Анна-Вероника», когда услышала, что отец ушел. Она привыкла к его ночным прогулкам (год от года они случались то чаще, то реже), но до сих пор ей не приходило в голову поинтересоваться их целью. Хотя девушка догадывалась, что излюбленной отцовской «гаванью» был дом миссис Помфри-Смит, она вдруг встревожилась. Отец всегда казался таким сильным и властным, но сегодня он выказал слабость. Несмотря на это — а может быть, именно вследствие этого, — Урсула решила воспользоваться его отсутствием и предпринять небольшое расследование собственными силами. Отношения отца с полковником Рэдклифом заинтриговали и озадачили ее.