Урсула почувствовала, что расстановка сил каким-то образом изменилась и что неведомые силы, объединяющие Роберта Марлоу и лорда Розема, теперь защищают и ее.

— К сожалению, весь день я буду в Ист-Энде. Мы с женой викария раз в месяц работаем в приюте для бездомных женщин в Степни, — ответила она и краем глаза заметила, что лорд Розем улыбнулся. — Может быть, вы сможете приехать в понедельник, инспектор?

Гаррисон поклонился.

— Значит, в понедельник, мисс Марлоу.

И он ушел.

Лежа в ванне, Урсула наблюдала за тем, как пар клубами поднимается к окнам. Она расслабилась и откинула голову, коснувшись затылком воды. Девушка закрыла глаза и почувствовала, что мрак отступает. Все ее тревоги как будто ушли вместе с ним. Она хотела, чтобы они там и оставались, далекие и скрытые. Но вскоре воспоминания о той ночи, когда погибла Лаура, нахлынули с новой силой. Урсула села, крепко обхватив колени; несмотря на то что в ванной было жарко, она дрожала.

Кухонный нож и шприц. Психическое расстройство, ставшее причиной сексуальных извращений. Слова Гаррисона ранили ее, словно осколки разбитого стекла. Хотя она и пыталась аккуратно их сложить, подгоняя друг к другу, ничего не получалось. В глубине души Урсула знала, что Уинифред невиновна. Настоящий убийца был на свободе, и она преисполнилась решимости это доказать.

Вынужденная провести остаток дня и вечер в постели, Урсула наконец получила разрешение выйти из дома и прогуляться по Грин-парку под присмотром одного из сотрудников Гаррисона. Отец рано утром уехал на одну из своих ткацких фабрик в Ламбете. Миссис Стюарт и Джулия хлопотали вокруг девушки, словно наседки, доведя Урсулу до бешенства. В конце концов она объявила, что хочет подышать свежим воздухом, схватила шляпу, пальто и шарф и выскочила за дверь.

Честер-сквер была залита тусклым светом ноябрьского солнца. Урсула заметила, что над крышами собираются облака, и пониже надвинула шляпу, скрывая повязку, наложенную поверх ссадины на правом виске. Широкими шагами она пересекла улицу и уже собиралась повернуть на Экклстон-стрит, когда из такси, стоящего на обочине, ее окликнул какой-то мужчина:

— Мисс Марлоу?

Урсула, не обращая на него внимания, зашагала дальше. Краем глаза она видела, что констебль внимательно наблюдает за ними.

— Меня попросила приехать Анна. Анна Прозниц.

Урсула остановилась как вкопанная.

— Анна? — переспросила она.

Мужчина вылез из такси и бросил сигарету на землю. На нем были коричневые брюки, мятый галстук и фуражка.

— Из какой вы газеты? — подозрительно спросила Урсула.

Мужчина ухмыльнулся:

— А вы проницательны. Из «Звезды». Меня зовут Невилл Хэкет.

«Звезда» была радикальной газетой, которой заправлял ирландец-националист.

— Итак, мистер Хэкет из «Звезды», что вам от меня нужно?

Урсула была настороже. Ома больше года не виделась с Анной, их последнюю встречу трудно было назвать дружеской. Анна не одобряла отношений своего сына с Урсулой, и когда Алексей зимой 1908 года захотел уехать в Париж, мать решила, что отчасти в этом повинна мисс Марлоу.

— Всего лишь передать пару слов, — бодро отозвался Хэкет. — Анна интересуется, будете ли вы сегодня на собрании. Она хочет поговорить о мисс Стэнфорд-Джонс.

— Зачем?

Хэкет снова осклабился.

— А вы еще не видели газет?

— Нет. — (Мистер Марлоу захватил утренние газеты с собой.)

Хэкет протянул ей экземпляр «Дейли мейл». На первой странице была фотография Уинифред — под заголовком «Суфражистка[6] арестована по обвинению в убийстве».

Урсула закрыла глаза.

— О Господи…

Ее худшие опасения оправдались.

Трясущимися руками Урсула взяла газету и принялась читать.

— Ее арестовали вчера вечером, — сказал Хэкет. — В любом случае Анна хочет с вами это обсудить.

— Спасибо. Передайте, что я готова с ней встретиться.

Журналист приподнял шляпу, но перед тем как вернуться в такси, помедлил.

— Кстати, много ли вы знаете об этом убийстве?

— Не очень, — уклончиво ответила Урсула.

— Я подумал, что, может быть, вы поделитесь со мной чем-нибудь интересным.

Урсула с отвращением взглянула на него, но тут же решила, что при установлении связей между гибелью Лауры, самоубийством полковника Рэдклифа и давней экспедицией ей могла бы оказаться небесполезной помощь представителя прессы.

Констебль по-прежнему внимательно за ними следил.

— Вам следует заняться гибелью полковника Рэдклифа, — сказала Урсула, направляясь дальше по улице.

— Это ведь самоубийство? Смерть дочери его подкосила, ну и все такое.

— Думаю, здесь кроется нечто большее.

— Вот как?

— Да. — Урсула слегка улыбнулась и помахала констеблю, стоявшему на противоположной стороне улицы. — Может быть, существует связь, которую упустила полиция.

— Вы правы! — Мистер Хэкет ухмыльнулся. — Спасибо, милочка. Я над этим поразмыслю.

Он забрался на заднее сиденье такси. Автомобиль отъехал, и девушка заспешила домой.

— Все хорошо, мисс? — спросила Бриджит, когда Урсула влетела в прихожую.

— Отлично! — ответила та и схватила со столика в коридоре сумочку. — Бриджит, мне нужно уйти на пару часов.

— Погодите, мисс! — воскликнула Бриджит и от волнения уронила метелочку из перьев. — Я доложу мистеру Биггзу. Хозяин сказал, вам нельзя гулять одной…

— Даже и не думайте! — твердо возразила Урсула. — Я ненадолго.

Она торопливо выбежала из дома и быстро зашагала к станции «Слоун-сквер».

Урсула вышла из метро на «Саут-Кенсингтон» и добралась автобусом до Альберт-Холла. Сегодня там проходило важное собрание Женского союза. Предстояло узнать, поддержит ли премьер-министр, мистер Эсквит, в палате общин Примирительный билль, сулящий домовладелицам избирательные права.

Альберт-Холл был заполнен сторонниками и сторонницами Женского социально-политического союза. Урсула огляделась в поисках Анны и вскоре обнаружила, что та в одиночестве стоит у двери, глубоко засунув руки в карманы темно-зеленого жакета. Под мышкой миссис Прозниц держала записную книжку в кожаном переплете и экземпляр «Вуменз уокер». Постоянный сотрудник издаваемого лигой журнала «За избирательные права», Анна была одной из первых, кто поощрил Урсулу к занятиям журналистикой (до того как узнала о ее безрассудном романе со своим сыном).

Урсула сделала глубокий вдох и начала пробираться через толпу, чтобы поздороваться.

— Анна! — позвала она, подходя.

Та подняла голову и устремила на нее печальные карие глаза. Такие же глаза были у Алексея.

— А я слышала, что вы в Манчестере. Что привело вас в Лондон? — Урсула пыталась говорить легко.

— Разные дела, — ответила Анна с характерным русским акцентом и отвела взгляд.