Нужно было собраться с силами.

Урсула сделала глубокий вдох.

— Почему ты не ждала меня в гостиной? — спросила она.

Уинифред с безжизненным лицом по-прежнему стояла у лестницы.

— Фредди…

Уинифред как будто не слышала ее.

— Фредди, — повторила Урсула, — где у вас телефон?

Нет ответа.

Урсула оставила подругу в прихожей, а сама пошла по коридору, ведущему на кухню. Включив свет, она обнаружила деревянный короб телефона, приделанный к стене. Блестящая черная трубка была снята с рычага и болталась на тонком проводе. Урсула быстро подошла и вернула ее на место.

Прежде она не бывала в этой части дома. Урсула заглянула в дверь и осмотрела кухню. Не устояла против соблазна включить свет — нужно было удостовериться, что в доме не осталось ничего жуткого или странного. Кухня, слава Богу, оказалась самой обычной, с чугунной плитой в углу, длинным деревянным столом в центре и посудной полкой над раковиной. Здесь, судя по всему, недавно прибирались — на столе лежала только коробка бисквитов. В раковине виднелся край синего посудного полотенца. Урсула с интересом, возможно впервые, задумалась, на какие средства Уинифред ведет такой образ жизни. Очевидно, кто-то регулярно приходил к ней убираться — возможно, девушка из местных, — но в то же время было ясно, что в доме больше никто не живет. Вспомнив о времени, Урсула поняла, что приходящая прислуга, судя по всему, вскоре появится.

— Что ты делаешь?

Голос Уинифред за спиной заставил Урсулу подпрыгнуть.

— Ничего. Искала телефон, — негромко ответила она, повернулась и увидела подругу, стоящую в коридоре; на ее лицо падал свет из кухни. Уинифред смотрела на нее с каким-то странным выражением. Пугающее сочетание усталости, страха и гнева — просто львица, которая решает, напасть ей или бежать.

Уинифред указала на телефон.

— Не беспокойся. — Она как будто читала мысли Урсулы. — Мэри не приходит по выходным. Тетушкина щедрость не простирается так далеко.

Урсула поняла, что должна призвать на помощь все свои силы и сделать то, что следует.

Она подняла трубку — телефонистка ответила. Урсула набралась храбрости и попросила, чтобы ее соединили с единственным человеком на свете, перед которым она боялась оказаться в долгу. С лордом Оливером Роземом. Мейфэр, Брук-стрит, 31. Королевский адвокат и доверенный юрисконсульт ее отца был единственным, кто мог помочь.

Телефонный разговор, последовавший за этим, стерся из ее памяти. Урсула могла припомнить лишь обрывки их беседы и голоса, один из которых принадлежал ей. Она не помнила его первой реакции — в памяти осталось только спокойствие, с которым он приказал ей оставаться внизу и ни в коем случае не подниматься в спальню. Затем с оттенком легкого сарказма лорд поинтересовался, знает ли мистер Марлоу о дружбе его дочери с мисс Стэнфорд-Джонс. Урсула покраснела; когда она познакомила отца с Уинифред, тот предостерег дочь: «Никогда не доверяй женщине, которая носит брюки и курит трубку».

Девушки сидели в гостиной, за опущенными шторами, когда лорд Розем возвестил о своем прибытии энергичным и сильным стуком в дверь. Урсула, сидевшая рядом с Уинифред на кушетке, схватила подругу за руку, затем встала. Та не двигалась с места и не поднимала глаз.

— Я открою, — сказала Урсула.

Она пересекла комнату, ее шаги эхом отозвались в коридоре. Она едва успела отворить, как высокого роста человек буквально оттолкнул ее и немедленно захлопнул за собой дверь. Одним быстрым движением он снял плащ и шляпу и положил их на столик.

Лорд Розем выпрямился, взглянул на Урсулу холодным, оценивающим взглядом серо-голубых глаз и сказал:

— Вы должны уйти. Немедленно.

— Но…

Урсула не ожидала ничего подобного. Она ждала гнева, который придется утихомиривать. Высокомерия, к которому уже привыкла. Но такое? Приказ, отданный бесстрастным тоном, казался нелепым.

— Вы должны сейчас же удалиться. Кто-нибудь видел, как вы входили сюда?

— Я… я не знаю. Кроме кебмена, кажется, никого поблизости не было. Но как это связано с…

— Вас не должны здесь видеть. Остерегайтесь скандала. Подумайте о своем отце. — Лорд Розем взял сумочку Урсулы и протянул ей.

К ним приблизилась Уинифред.

— Лорд Розем, слава Богу. — По ее щекам потекли слезы. — К черту все, — сказала она, пытаясь стереть их тыльной стороной ладони.

В дверь снова постучали. На этот раз очень тихо.

— Должно быть, инспектор Гаррисон, — сказал лорд Розем. — Мисс Стэнфорд-Джонс, будьте так любезны, впустите его. Он согласился оказать мне услугу. Я велел ему прийти сюда, чтобы осмотреть место преступления. Он знает, что вы — моя клиентка. Ничего ему не говорите, слышите? Ничего. Просто проводите наверх. Покажите инспектору комнату и немедленно возвращайтесь вниз. Вы меня поняли?

Уинифред кивнула и пошла открывать.

Лорд Розем крепко сжал руку Урсулы.

— Выйдите через черный ход. Полагаю, это здесь. — Не дожидаясь ответа, он повлек Урсулу (довольно грубо, как ей показалось) по коридору, в неосвещенную кухню.

Урсула споткнулась и попыталась высвободиться из его сильной хватки.

— Но…

— Я хочу, чтобы вы немедленно удалились, — с нажимом повторил тот. — И тихо. Здесь вы больше ничем не можете помочь.

Урсула открыла рот, собираясь возразить, но что-то в его взгляде заставило ее передумать. Лорд Розем прижал палец к губам. Медленным, почти заговорщицким жестом. Он неотрывно смотрел на нее.

Урсула услышала звуки тяжелых шагов по скрипучим половицам у себя над головой. Ненадолго наступила тишина — лишь на пару секунд, — а потом она схватила лорда Розема за руку и оттолкнула прочь.

— Не волнуйтесь, — заявила она, надеясь, что ее голос не дрожит. — Я ухожу. Но вы присмотрите за ней, хорошо? Я позвонила вам только потому… ну, я сказала Фредди, что вы сумеете помочь. И пообещайте мне, что с ней не случится ничего плохого.

— Я когда-нибудь подводил вас или вашу семью? — мрачно поинтересовался лорд Розем.

У девушки не нашлось ответа.

Она открыла заднюю дверь и выглянула в холодный полумрак. Близился рассвет. Лондон просыпался. Знакомый стук колес по булыжной мостовой, отчетливое цоканье копыт (мимо проезжали груженые телеги) и прочие признаки того, что в городе вновь наступает утро.

Урсула успела сделать лишь пару шагов, когда лорд Розем снова схватил ее за локоть.

— Прежде чем вы уйдете… — начал он.

Урсула обернулась и раздраженно посмотрела на него.

— Быстро отвечайте, вы ничего не трогали и не двигали наверху?

— Ради Бога, — отозвалась та, потирая руку. — Вы считаете меня ребенком. Конечно, я ничего там не трогала.

Лорд Розем отошел; дверь закрылась. На востоке над домами занималось тусклое голубоватое сияние. Урсула поняла, что следует спешить. Мистер Марлоу, любитель рано вставать, скоро выйдет из своей комнаты. Биггз лишь на какое-то время сумеет скрыть ее отсутствие.

Полковник Уильям Рэдклиф сидел за своим столом красного дерева, глядя на лист белой бумаги и вспоминая о Венесуэле.

Он покинул необъятные просторы Ориноко и пустился в неторопливое путешествие по ее узким притокам. Он наблюдал за тем, как весло погружается в коричневато-белесую воду и цепляется за переплетения корней, скрытых под поверхностью реки. Он вспомнил ощущение, которое внезапно охватило его, — уверенность в том, что смерть близко. Реющий в жарком воздухе и щекочущий ноздри запах разложения был повсюду. Призрак поводил глазами, отыскивая его, как тот черный ягуар, который долгие дни крался за ними по темным заболоченным берегам.

Рэдклиф скомкал листок; в его ушах по-прежнему звенел пронзительный крик обезьян-ревунов. Он с трудом вник в смысл только что полученных известий. Да и как отцу перенести смерть дочери? Свежая рана причиняла жгучую боль, воскрешала в памяти все прошлые потери. Сможет ли он жить, зная о том, что ее гибель связана с ужасными событиями двадцатилетней давности?