Я вопросительно смотрю на Гофмана, он заговорщицки шепчется с Портой и Вольфом.

— Нy, так что? — нетерпеливо спрашивает Зиг. — Платить будете? Или прийти и забрать этого обрезанца?

Я снова смотрю на Гофмана. Он кивает с откровенным неудовольствием.

— Хорошо, — отвечаю я. — Мы тебе сообщим, когда придем туда с деньгами. Нужно сперва собрать их!

— Будет разумно собрать их побыстрее!

Зиг с демонстративной резкостью кладет трубку.

— Паршивый шакал, — орет Гофман, и так колотит кулаком по столу, что телефон подскакивает. — Это мерзкое дерьмо нужно убрать с пути! Он опасен!

— Герр гауптфельдфебель, теперь мы должны сохранять спокойствие и ясную голову, — выкрикивает Порта. — Может, нам все-таки нужен дикий кот, — говорит он задумчиво. — Такая тварь способна в два счета превратить человека в фарш!

— Не разумнее ли заплатить ему? — говорит Гофман. — Мы можем наскрести пятьдесят тысяч!

— Я могу, а ты — нет, — надменно говорит Вольф.

— Не забывайте, что я тоже в этом деле, — сухо говорит Порта. — Если придется выкладывать деньги, я внесу половину суммы. Но в принципе я против платы шантажистам. Этот гнусный ублюдок не удовольствуется пятьюдесятью тысячами. Он ненасытен. Мы станем его рабами!

— Эмиль Зиг — грязная, подлая тварь, — негодующе кричит Малыш. — Пошли, наделаем в нем дырок! Такие дела нужно быстро улаживать!

— Паршивая крыса, он считает себя умным, — говорит Порта и плюет на пол.

Гофман с трудом сдерживается. До сих пор еще никто не осмеливался плевать на пол в его канцелярии. В бессильной ярости снова пытается пнуть ротную кошку, но, как всегда, промахивается.

— Он был дерьмом, когда мы терпели его в этой роте, — продолжает Порта и берет без разрешения одну из сигар Гофмана.

— Хватит! — предостерегающе рычит Гофман и запирает коробку с сигарами в ящик с гола.

— Может, если сказать Зигу, что лучше быть старым, чем мертвым, — говорит с улыбкой Малыш, — у него хватит ума попросить о переводе в какое-нибудь отдаленное место?

— И вся эта заваруха ради какого-то чертова еврея! — злобно говорит Гофман. — Порта! Ради бога, найди выход. Как правило, ты быстро соображаешь!

— Давайте выпьем по чашке кофе, — предлагает Порта, без приглашения идет и находит драгоценный запас Гофмана. — Кофе прочищает мозги!

Малыш разносит чашки. Проходя мимо гауптфельдфебеля, козыряет ему.

Порта отпивает большой глоток кофе и с удовольствием оглядывается вокруг.

— Можно как-нибудь вечером пригласить Эмиля прогуляться. В одно из мест с лапландскими девицами. Вы знаете их. Поднимайте стаканы и спускайте брюки! На обратном пути стукнем его по башке и спустим в канализационный люк. Покончим одним махом с ним и его corpus delicti[96]!

При мысли о Зиге в канализации Малыш хватается за живот и громко хохочет.

— У нас на Реепербане был стукач по имени Эмиль. Мы звали его Эмиль-карлик, потому что он был карликом. Мы спустили его в канализацию на Давидштрассе. Сперва хотели бросить в реку, но потом одной из девиц пришла блестящая мысль о канализации. Он ушел вниз с громким хлюпаньем, будто вода в унитазе!

— Похоже, ты знаешь все о таких делах. Может, вы с Грегором займетесь этим? — коварно предлагает Вольф.

— Почему бы тебе не пойти с нами? — спрашивает Грегор, нервно раскачиваясь вместе со стулом. — Как, по-твоему, это нужно сделать?

— Идея насчет канализации неплоха, — говорит Вольф, задумчиво потирая подбородок. — Вы можете, конечно, отправиться прямо в его свинарник и стрелять во всех, кого увидите. Наверняка уложите Зига вместе с остальными.

— На меня не рассчитывайте, — категорически заявляет Малыш. — Как нам уходить, когда в рожках кончатся патроны?

— Что-нибудь подвернется по ходу дела, — шутит Вольф.

— Не пойдет, — решительно отвергает эту идею Грегор. — Слишком опасно.

После долгого совещания Малыш с Грегором соглашаются пойти в Петсамойоки и быстро, основательно выполнить свою задачу.

— Зиг каждый вечер возвращается после службы в свою квартиру на улице Старкайя, — объясняет Порта. — Обычно один. Будет проще простого ухлопать его на аллее Йивескуле. Если выстрелите одновременно, один из вас наверняка погасит его свечу.

— А если с ним будет одна из этих лапландских шлюх? — беспокойно спрашивает Грегор.

— Окажется помехой — стреляйте и в нее тоже, — с важным видом говорит Вольф. — Такие женщины должны понять, что опасно путаться с немцами, особенно из полевой жандармерии. Может, это даже послужит предостережением, шлюхи станут отшивать жандармов, и я буду рад это видеть.

— Не нравится мне план, — с беспокойством говорит Грегор. — Первобытные инстинкты подсказывают, что он негодный. Вдруг там окажется толпа любителей пострелять? Пули летят без разбору, им все равно, кого дырявить.

Они с тревогой влезают в десантную гусеничную машину, которую Вольф организовал для этого дела.

— Действуйте, когда Зиг свернет на улицу Старкайя, — предлагает Гофман. — Там темно, как у вас под касками. Прикончить его будет так же легко, как каннибалу сорвать банан.

— Разве каннибалы едят бананы? — спрашивает Малыш с глуповатым выражением лица.

— Не задавай нелепых вопросов, Кройцфельдт, — резко отвечает Гофман. — Отправляйтесь и уменьшите бремя наших невзгод на одно!

Сворачивая на улицу Тёлё, они видят Эмиля Зига.

— Пресвятая Богоматерь Казанская, вот он! — взволнованно кричит Грегор. Совершает громадный прыжок из машины и идет на него, будто танк на лягушку.

Малыш тут же делает поворот и въезжает на тротуар прямо перед Зигом, тот быстро отскакивает, чтобы не оказаться вмятым в стену. Машина врезается в нее.

— Чего не стоишь на месте, трусливая тварь?! — негодующе кричит Малыш.

Зиг издает хриплый вопль и в отчаянии озирается, ища помощи.

— Черт возьми! — рычит Малыш, выскакивая с пистолетом в руке из кабины.

Зиг резко поворачивается. Он понимает, что происходит, и хватается за кобуру, но кобура нового, элегантного типа и расстегивается с трудом.

Малыш поднимает наган и вытягивает руку в его сторону.

— Хана тебе, гнусная тварь! — злобно кричит он.

Зиг молниеносно падает на землю и закатывается под стоящий грузовик.

— Вызывай похоронную команду, он уже труп! — восторженно вопит Грегор и опускается на колени, чтобы застрелить Зига, полагая, что тот под грузовиком. Но видит только его ноги в офицерских сапогах, так топчущие на бегу подтаявший снег, что он разлетается во все стороны.

Не обращая внимания на прохожих, Грегор стреляет по этим сапогам, но лишь попадает в шины финского артиллерийского грузовика. Вся улица в смятении. С грузовика спрыгивают трое полевых жандармов и открывают огонь не в ту сторону.

Несколько солдат из снабженческого корпуса говорят, что видели, как по улице бежали пятеро русских парашютистов, таща за собой на веревке немецкого генерала.

Малыш с Грегором вскакивают в десантную машину и едут за Зигом, который уже довольно далеко.

Зиг бежит по переулку, слишком узкому для проезда их машины.

— Теперь он попался! — орет Малыш, напоминающий бульдога, который нашел собаку, укравшую у него кость.

Они бегут следом за Зигом, уверенным, что удирает ради спасения жизни. Он клянет себя за то, что занялся шантажом.

Позади него двое убийц, несущихся с шумом двух скорых поездов через туннель, готовых сеять вокруг смерть и разрушение.

— Выходи, подлый пес, чтобы я мог всадить в тебя пулю, — орет Малыш. — Мы укокошим тебя! Будь уверен!

В переулке раздаются два выстрела, пули рикошетом отлетают от стен домов. Переулок длинный, но посреди него есть узкий боковой проход, в котором человек может скрыться, если знает, где он находится. Зиг знает. Несколько дней назад он схватил в этом проходе дезертира.

Зиг видит проход и едва не взлетает в воздух, сворачивая в него.

Через две с половиной секунды Малыш с Грегором пробегают мимо, обрызгивая талым снегом стены домов. Зиг видит только светло-серый котелок Малыша, глубоко натянутый на голову.