— Боишься, что не устоишь перед Марго?
— Влепить бы тебе подзатыльник…
— Но-но, руки не распускай! Я твоему тестю пожалуюсь!
— Я боюсь, что Надя за этот год совсем к черту нервы истреплет — и себе, и мне.
На Вика действительно жаль смотреть. И объективно — ну, не виноват парень. Что запала на него это Маргарита. Тем более, есть на что западать. Женитьба Витьке пошла на пользу — из милого лохматого ботаника Вектора превратился в секси-блондина с проницательным прищуром голубых глаз, брутальной стрижкой и в неизменно стильном костюме. Люба сестру понимает — стеречь надо такое сокровище зорко. Да только и другое Любе совершенно очевидно: в одном Вик не изменился — как был по уши влюбленный дурак в свою Королеву Надин, так и остался.
— Слушай, а вот скажи мне, Витенька, как ты считаешь: Надя — умная?
— Дурацкий вопрос.
— А ты ответь.
— Умная! Очень. На мою голову.
— Тогда скажи мне — что делать умной, деятельной женщине, которая сидит дома с маленьким ребенком?
На лице Вика мелькает виноватое выражение. Видимо, сам думал об этом, и неоднократно.
— Люб, ну а что мы можем сделать? Ваня маленький еще. От няни Надя категорически отказывается, да и все равно рано ей на работу выходить — она еще грудью кормит. Надюша и не рвется, собственно, знаешь ли. Ванькино благополучие нам важнее. Просто…
— Вить, я не говорю о выходе на работу.
— Тогда я не понял тебя.
— Надя у нас кто? Юрист?
— Юрист.
— Специализация у нее — семейное право, верно?
— Мы играем в игру «Дай ответ на очевидный вопрос»?
— Нет, — Люба переводит взгляд на монитор. — Вот же решение. Такое же, как для меня или схожее.
— Что?… Ты о чем?
— Сделай ей интернет-приемную. Консультации по семейному праву по скайпу. Ну, ты же умный, придумай что-нибудь. Чтобы она могла, не выходя из дома, работать понемногу. Как только Надя займет свой мозг, — Люба постучала указательным пальцем по виску, — она перестанет есть твой.
Вик сначала молчит, переводя взгляд с Любы на монитор и обратно. А потом вдруг широко улыбается.
— Любка, я тебе говорил, что люблю тебя?
А у нее вдруг каменеет лицо, начинает дрожать подбородок.
— Вить, не надо так говорить, пожалуйста…
— Эй, ты чего? Любаш, ну я же как брат…
— Все равно не надо. У меня аллергия на эти слова.
Он хочет что-то сказать еще, это видно. Но так и не решается.
— Ладно, понял. В общем, спасибо за совет. Тогда, если у нас все — давай по домам?
— Давай. Ты меня добросишь до метро?
— Обижаете, Любовь Станиславовна. Только до подъезда.
— Ну, как у нас продажи?
— Пап, ты где таких слов и интонаций нахватался?
— Я человек разнообразных интересов в жизни, — отец облокачивается на стол. — Как там твой магазин?
— Да ты знаешь… как ни странно… на этой неделе продала три фигуры. Не знаю, откуда информация так быстро расходится. Витька, правда, что-то там оплатил за свой счет — какие-то рекламы на поисковиках, я не очень поняла. Но люди пишут, интересуются.
— Так это ж замечательно!
— С одной стороны, — Люба потерла висок. — А с другой — это времени занимает кучу. Все равно, надо встречаться с людьми, отдавать им покупку, а ее еще надо упаковать и…
— Тебе нужна помощь?
— Нужна, — кивает она. — И я даже знаю, чья!
— Егор, у меня к тебе предложение.
— Какие люди пожаловали! — Беркович искренне рад, подходит, целует в щеку. — Давно ты у меня не была.
— Да не так уж и давно — месяц, наверное.
— Поболее. Ну, что там за предложение? Руки и сердца?
— Сердце занято, извини. А вот руку…
— Заинтриговала, — усмехается Егор.
— Слушай, Егорий, ну зашиваюсь я одна с этим магазином. Времени нет. Да и не хочется им заниматься, если честно.
— И ты хочешь спихнуть это на меня?
— Не спихнуть! Давай сделаем совместный магазин-мастерскую. Твои и мои работы. Ты все равно уже сбытом занимался. А тут готовая площадка. Удобная, кстати! Вик переделает нам дизайн, будет наш совместный проект. Что скажешь, Егорушка? — Люба использует запрещенный прием в виде жалостливого взгляда. На Егора таким не прошибешь, и она этому отчасти рада — значит, действительно, никаких романтических чувств у него к ней нет. Он складывает руки на груди.
— А что будешь делать ты, Люба?
— Работать. Со стеклом.
— Хитрая какая. А ты не думала совсем бросить работу в редакции?
— Не, пока не могу. Мне это тоже интересно и важно. Ну, Егооор… Ну, пожалуйстааа…
— Ладно, шут с тобой. Давай свою руку и бери меня замуж.
— Ура!
Глава восемнадцатая, в которой Виктор и Надежда осуществляют по одной результативной передаче, а Варвара забивает победный гол
— Ну, ты и тяжелый, парень, — Ник ловко устраивает крестника на сгибе локтя. — Откормила ты богатыря, Надежда Станиславовна. У самой спина не отваливается? Эй, хулиган, ухо мне и самому пригодится!
— Да отпусти ты его, — Надя смеется. — Я стараюсь отучать потихоньку от рук. И, правда, тяжелый уже стал.
Ваня, только-только освоивший передвижение на двух конечностях, постоял немного, а потом привычно шлепнулся на попу и пополз по своим делам.
— Ну, что скажешь?
— Да все в порядке. Про операцию можно забыть. Но консервативное лечение все продолжать до полного закрытия пупочного кольца до нормального размера.
— Спасибо тебе, Коль.
— Да я-то тут причем? — он пожимает плечами. — Это же все вы делали, все рекомендации исполняли. Точнее, наверное, в основном, ты. Так что себя и благодари.
— Ладно, — Надя решает не спорить. — Тебя покормить?
— Нет, — он качает головой. — Спасибо, не хочу.
— Не хочешь?!
— Нет.
