— Ты же с работы?

— Ну… я там перекусил.

— Колька… ты совсем не умеешь врать.

Он молча отворачивается, смотрит в окно. Почему-то чувствует себя дураком. И виноватым — рядом с Надей. Он снова переводит взгляд на нее. Синие глаза в обрамлении темных ресниц. Аккуратный ровный нос. Красивые розовые губы. Все так похоже. Так болезненно похоже. Что он почувствует, если возьмет вдруг сейчас и поцелует ее в эти розовые губы? Он зажмуривается своим крамольным мыслям. А потом открывает глаза.

Он знает — все не то. И дело даже не в том, что прическа иная — небрежно и, одновременно, изящно собранная на затылке роскошная копна волос. В чем-то ином дело. Это девушка — другая. Красивая, похожая, сестра. Но это не она. Не Люба.

— Я — не она, — Надя словно читает его мысли.

— Я знаю, — он смущен. — Извини. Я не…

— Послушай, — Надя вдруг берет его за локоть, словно опасается, что он сейчас уйдет. — Я не имею привычки лезть в чужие дела. И учить других людей, как жить. Я просто хочу, чтобы ты кое-что знал.

— Что? — хмуро.

— Тот браслет, что ты ей подарил… Она его носит, не снимая. Я сама видела. И мама подтвердила. Она даже спит в нем.

Он моргает — часто-часто, как-то совсем по-детски.

— Коля, пойми, я не…

— Не надо. Не надо, пожалуйста, Надь. Я… я все понял. Спасибо, что сказала.

Надя вздыхает. Что он там понял своей упрямой рыжей башкой? А потом раздается трель звонка.

— А вот и Витя.

— Видел мою последнюю поделку? — друзья сидят перед ноутбуком, с чаем и конфетами.

— Покажи.

— Сейчас. Самому нравится, как вышло. Простенько, но эффектно. Смотри.

Взгляд сначала цепляется за название — красивый синий затейливый шрифт. «Мастерская „SolBerk“. Стеклодувных дел мастера Любовь Соловьева и Егор Беркович. Реализуем свои и ваши фантазии и мечты в стекле». А потом до него доходит смысл. А потом он замечает фотографию.

Сначала видит только ее — белая футболка, голубые джинсы, руки скрещены под грудью, совсем по-мальчишески растрепанные волосы. И какая-то робкая, неуверенная улыбка. А только затем замечает его. Этот Беркович высоченный, стоит у Любы за спиной, положив руки ей на плечи.

— Это Люба?! — выдыхает Ник. Может быть, он что-то не так понял?…

— Она, она, наша девочка. Не ожидал от нее, честно. Но у нее классно получается. Она мне подарила домовенка такого смешного — он у меня в офисе, дома-то Ванька бы до него быстро добрался. Люба сказала, что он будет меня… хм… охранять. Что-то вроде оберега.

— Оберег от вирусов?

— Ну… и от вирусов тоже, — хмыкает Вик. — Как тебе главная страница? Я лично доволен результатом. Фото мне только не очень, если честно, но я не стал говорить Машке, чтобы не расстраивать. Егор хорошо вышел, а Любка какая-то бледная. Зато название мне нравится — Солберк, Солберк… Это я придумал их фамилии соединить! Удачно, по-моему, как ты считаешь?

— Кто этот Егор?!

— А так непонятно? Егор Беркович. Партнер. В смысле, по бизнесу. Ну, по мастерской, то есть…

У Ника очень напряженный взгляд, когда он вглядывается в фото. Чужие мужские руки на ее плечах! Да что ж за мука-то такая!

— Коль, послушай… Я не люблю лезть в чужие дела. Но я точно знаю, что Егор для Любки — просто друг. Ну, он учил ее и все такое. Но… между ними ничего не было.

— Ты-то откуда знаешь, мать твою?!

— А вот не надо Евгению Андреевну всуе поминать — она тут вовсе не причем. Успокойся. Я их видел вдвоем — когда мы дизайн и движок сайта меняли. Это же видно — по тому, как они общаются. Что они друзья — и только друзья. Не любовники.

— Угу. Мы тоже были с ней… только друзьями. Когда-то.

— Тут ты прав. Но ты еще подожди немного — может быть, и Люба с Егором тоже перестанут быть «только друзьями».

— Сволочь ты, а не друг!

— Уж какой есть, — пожимает плечами Вик.

Он за пару дней излазил весь простенький сайт мастерской «SolBerk» вдоль и поперек. Изучил все выложенные работы. С закрытыми глазами мог представить ТО фото. Название, соединившее их фамилии, придуманное лучшим другом-предателем, настойчиво стучало в голове. Ник вообще перестал что-либо понимать. Люба… хрупкая изящная Люба, рафинированная красавица, интеллектуалка, занимается… вот этим?! Он посмотрел пару роликов на ютубе про стеклодувов — и ему стало страшно за нее. Раньше ни черта не понимал. А теперь… теперь не понимает еще больше, хотя куда уж!

Егор. Что еще за Егор?! То Марк, то Егор! Откуда они все на его голову? Витька говорит, что он ей друг. Зачем Любе такой друг? Он дал ей то, что не смог дать сам Ник?

А спустя еще два дня Ник, шагая с работы, совершил весьма импульсивный, несвойственный ему поступок. И набрал номер, увиденный на сайт и засевший теперь намертво в голове. Нику ответил низкий мужской голос.

— Беркович, слушаю.

— Здравствуйте. Я бы хотел приобрести у вас… сувенир.

— Здравствуйте. Код изделия помните?

— Эээ… нет.

В трубке вздохнули.

— А что это? Опишите?

— Мандаринка.

— А, — Беркович вздохнул с облегчением. — Понял. Есть в наличии. Где и когда вам удобно?

Они встретились возле «Багратионовской». Егор приехал раньше, и Ник его сразу узнал, как только вышел из метро. Тот стоял спокойно и неспешно курил. Нормальный с виду парень, ну, патлатый, но лицо умное, интеллигентное. Отчего же такое острое желание врезать ему, да так, чтоб зубы повылетали? Ник глубоко вдохнул. Выдохнул. Зачем он вообще это затеял? Эту покупку, встречу? Посмотреть хотел, понять что-то? Понятнее не становится. Фиговее — да.

— Наверное, меня ждете? — Беркович обернулся на его голос. — Я за мандаринкой.

— Тогда вас, — тот улыбнулся, скупо, но вполне искренне, протянул руку. — Добрый вечер.

— Добрый, — пришлось ответить на рукопожатие.

— Вот ваш сувенир, — Егор протянул Нику пакет. — Проверяйте. Отличный выбор, кстати. Хорошая работа — простая, но сочная и лаконичная.

Ник раскрыл картонную коробку с мелким принтом. Внутри — ярко-оранжевый шар, как настоящий, словно присыпанный сахаром, с темно-зеленым листком.

— Оно? — интересуется Беркович.

— Оно, — соглашается Ник. — Это ваша работа?