Страшно побледневшая Тамара, тяжело переводя дыхание, слушала эту речь. После минутного молчания она пожала руку баронессы и пробормотала:
— Благодарю вас, Вера Петровна, за то, что вы открыли мне глаза. Будьте уверены, ваши слова не пропадут для меня даром! Только умоляю вас, оставьте меня здесь одну! Я скоро приду к вам. Мне хочется собраться с мыслями, прежде чем выйти в залу.
— Оставайтесь, дитя мое, но, кажется, сюда кто-то идет. Если это кто-нибудь из знакомых, то я уведу его с собой, чтобы не нарушить вашего уединения.
Когда голоса разговаривавших смолкли в отдалении, Тамара прислонилась головой к спинке дивана и закрыла глаза. Ей казалось, что какая-то страшная тяжесть опустилась на нее и навсегда погребла счастье, о котором она мечтала и осуществление которого считала таким близким.
Как удары молота, каждое слово баронессы разбивало ее грезы, показывая во всей наготе нравственную пустоту фантастического героя, созданного ее воображением. Этот очаровательный красавец был человеком без принципов, развратником с пустым сердцем, вступившим в связь с замужней женщиной, от которой он раньше отказался только потому, что она была бедна.
Тамара с горечью припомнила все свои прежние разговоры с князем, и ей стала понятна безнравственность выражаемых им мнений. Ей стали ясны сегодняшние его слова перед балом о супружеских разочарованиях и об утешениях, которых ищут на стороне. И такому-то человеку она доверчиво выдала чувство, которое он внушил ей! Яркая краска залила щеки молодой девушки. Эта унизительная мысль заставила пробудиться врожденную гордость и вернула ей самообладание. Припрячься к триумфальной колеснице этого человека, который ищет в женщине только богатство и для которого ни ум, ни красота, ни добродетель не имеют никакой цены. «Никогда! — прошептала она. — Если бы даже у меня оказалось достаточно денег, чтобы привлечь твое сердце, я не пожелала бы воспользоваться таким позорным средством. Я хочу, я должна забыть этого развратника!» Но несмотря на такое мужественное решение, Тамара глубоко вздохнула, и слезы сверкнули на ее длинных ресницах.
— Где это вы пропадаете, Тамара Николаевна? Я вас всюду ищу! — раздался в эту минуту слегка недовольный голос князя Арсения Борисовича.
Молодая девушка вздрогнула и выпрямилась. Глаза ее испытующе устремились на лицо князя, как бы стараясь прочесть на нем подтверждение обвинениям баронессы.
— Боже мой!.. Слезы, расстроенное лицо?.. Что такое случилось с вами? — спросил удивленный Угарин.
С выражением сочувствия на лице он сел рядом с ней; но вдруг внезапная мысль мелькнула в его уме: «Она видела меня с Еленой и теперь ревнует!» Насмешливая улыбка скользнула по его губам. Это выражение не укрылось от глаз Тамары, и она все поняла. Как будто получив удар хлыста, молодая девушка быстро вскочила со своего места.
— Со мной ничего не случилось, и я очень жалею, князь, что заставила вас искать меня.
При этом в ее голосе звучала оскорбленная гордость. «Ты ошибаешься, — думала она с горечью и гневом, — ты не стоишь моей ревности!»
Молча она позволила увести себя в залу. Когда танец окончился, она обменялась сухим поклоном со своим кавалером. Князь с интересом наблюдал за ней, и ее холодность все больше и больше начинала забавлять его.
— Кто бы мог подумать, что эта маленькая святая до такой степени ревнива! — бормотал он, смеясь и кусая губы.
Тамара со своей стороны всеми силами старалась скрыть свое волнение, и когда Тарусов пригласил ее на кадриль, она с большим вниманием относилась к его любезностям. В первый раз молодая девушка стала внимательно его рассматривать и сравнивать с князем, внушавшим ей в данную минуту почти отвращение. Анатолий Павлович Тарусов, конечно, не обладал классической красотой князя Арсения, и манеры его далеко не отличались таким изяществом и аристократизмом, но все-таки это был очень веселый и любезный молодой офицер, настолько изящный в своем гвардейском мундире, что мог обратить на себя внимание молодой девушки, особенно в подобную минуту.
До конца бала Тамара всячески старалась избегать Угарина, но один раз пришлось-таки столкнуться с ним, усиленно ухаживающим за какой-то дамой, в которой она с изумлением узнала Екатерину Мигусову. Подруги приветливо поздоровались, но с этой минуты в сердце Тамары уважение к князю еще больше уменьшилось.
Вернувшись домой, она наскоро разделась, но сон никак не шел. Воспоминание о первом разочаровании, о первом страдании, причиненном ей, как только она столкнулась с обществом людей, заставило молодую девушку погрузиться в свои мысли. В продолжение четырех лет она обожала князя, окружая его образ каким-то ореолом и приписывая душе его физическую красоту. Постоянная любезность Угарина ослепляла ее. В своей наивной простоте Тамара думала, что человек, явно показывающий женщине, что она ему нравится, только и может, что думать о браке. Теперь эти мечты были разбиты. Герой обратился в обыкновенного практичного человека.
— Я должна забыть его, должна обратиться к разуму и достоинству женщины, — повторяла Тамара. — Сердце должно подчиниться рассудку и необходимости! Погибла только моя мечта… разве я могу любить того, кого уже больше не уважаю?.. О, я буду бороться, но только без Бога, без высшей силы, победа немыслима!..
Тамара соскочила с кровати и бросилась на колени перед образами, висевшими в углу. Слабый, колеблющийся свет лампады освещал строгие лица Святых и сиял на венчиках, окружавших их головы.
Молодая девушка, сложив набожно руки, с верою и любовью устремила свой взор на образ Пресвятой Девы Марии и в горячей молитве просила Богоматерь поддержать ее и помочь ей изгнать из своего сердца эту недостойную любовь. Эта пламенная молитва успокоила ее, и она заснула тихим и крепким сном. Такое душевное спокойствие продолжалось и следующие дни, только Тамара сделалась серьезнее и сдержаннее. Воспитанная в семействе Эвелины Эриксон и сроднившаяся с ее строгими взглядами на добродетель и сдержанность, обязательные для женщины хорошего общества, Тамара не могла привыкнуть к чересчур вольному обращению и беззастенчивому кокетству своей мачехи и большинства дам, с которыми ей приходилось встречаться. Несмотря на блестящее положение, громкие имена, дорогие кружева и бриллианты, которыми они были увешаны, все эти дамы, с их вульгарными манерами, мелкими интересами и завистью друг к другу, страшно не нравились молодой девушке. Что же касается мужчин, то по отношению к ним она сделалась еще более осторожной, сдержанно относясь к любезностям Тарусова и по возможности избегая общества Угарина. Сначала князь пытался разрушить ледяную стену, возникшую между ними, но, видя безуспешность своих стараний, сам стал относиться к ней с холодной вежливостью.
Отношения Тамары с подругами тоже были очень натянуты. Внутренняя связь между ними была нарушена, и молодая девушка скрепя сердце принимала их приглашения, не имея возможности отказаться. Однажды Катя Мигусова повредила себе ногу и по этому случаю просила своих подруг навестить ее в невольном заключении. Тамара сочла своим долгом побывать у нее и выразить свое участие. Но каково же было ее удивление, когда она застала больную в отличном расположении духа и так громко разговаривавшей, что голос ее слышен был за несколько комнат. У нее в это время сидели подруги Надя и Наташа.
Прерванный приходом Тамары разговор скоро вернулся к прежней теме. Речь шла об их общей подруге по пансиону, Ксении, которая выходила замуж за какого-то морского офицера и уезжала с ним в Одессу. Пользуясь этим случаем, присутствующие дамы выказали глубокое знакомство с интимными делами этого семейства и беспощадно критиковали будущих супругов. Затем, с такими же знанием и доброжелательностью, они перебрали целую массу своих знакомых. Двуличность подруг возмутила Тамару, так как она сама видела, как дружелюбно и предупредительно относились они при встрече к этим же самым особам.
Когда эта тема была окончательно исчерпана, разговор перешел на личные интимные дела, причем Надя с восторгом рассказала о своем знакомстве с молодым дипломатом Рожером де Ружемоном. Тамара почти не принимала участия в этой беседе, хотя в душе удивлялась, как может замужняя женщина так увлекаться едва знакомым ей человеком и так беззастенчиво хвастаться его чересчур частыми визитами.
