Она готова была провести в таком положении вечность.

— Если я попрошу прощения, ты позволишь мне сказать, что я чувствую? — спросил Эндрю и признался: — Я ощущаю себя идущим по тонкому льду с того самого момента, как встретил тебя. И с тех пор ты являешься самым главным человеком в моей жизни.

— Это действительно так? — спросила Бриджет и, повернувшись к нему, порывисто обняла за шею. — Я чувствовала то же самое. Ты очень сильно влияешь на окружающих, мой агент.

Они с любовью смотрели друг на друга.

— Поверь, — сказал Эндрю, — я чувствую себя шестнадцатилетним юнцом, который собирается на свидание с принцессой. Мне кажется, все знают об этом и смеются за моей спиной. Кто я такой, чтобы принцесса обратила на меня внимание?

— Глупый, я-то не смеюсь над тобой, — прошептала Бриджет. — Поступай, как хочешь. Не спрашивай меня сейчас ни о чем. Давай подождем. Мне очень хочется, чтобы ты, когда придет время, задал свой важный вопрос, а я дала тебе на него важный ответ.

— Умница,— сказал он и поцеловал ее. — Но кое-что я скажу тебе уже сейчас.

— Относительно этой пятницы?

Она в ожидании уставилась на Эндрю, который вдруг улыбнулся и объявил:

— Я купил дом в Белгрейвз. Мой кузен Юджин позвонил и сказал, что появился другой претендент, так что мне пришлось поторопиться.

— Другой претендент? Могу представить, — кивнула Бриджет. — И именно твой кузен Юджин сообщил тебе об этом? И ты не знаешь, кто он?

— Абсолютно верно, а почему ты спрашиваешь?

— Да так, просто. — Она едва сдержала лукавую улыбку. — Так, значит, ты купил его? И что же теперь будешь с ним делать?

— Об этом ты узнаешь в пятницу вечером.

8

Надин болтала без умолку. Бриджет глубоко вздохнула, не вслушиваясь в то, что говорит ей горничная. Единственное, о чем она думала, так это о предстоящем вечере, который определит успех или полный провал ее дорогого дяди Роберта в его борьбе за пост премьер-министра.

Она надела длинный черный плащ. Эндрю вот-вот должен был подъехать.

— Надеюсь, он принесет с собой корзину? Как же без нее? Во что-то же вы будете складывать все, что останется на столе после презентации? — продолжала шутить Надин. — Кстати, вот ваш кошелек, я думаю, он вам пригодится.

Бриджет кивнула. И в это время прозвучал звонок.

— Приехал, — сказала она и поспешила в прихожую.

— Я оставлю свет в доме включенным! — крикнула ей вслед Надин. — Желаю удачи!

Бриджет распахнула тяжелую парадную дверь и повисла на шее у Эндрю.

— Что там кричала тебе Надин? — спросил он, поцеловав ее.

— Я не прислушивалась, — ответила она, переводя дыхание.

Он был неотразим. Черный смокинг, белоснежная рубашка, простая, но элегантная черная бабочка. И белоснежный шарф...

— А ты классно выглядишь, — заметила Бриджет.

— А у тебя под плащом есть платье? Ты собираешься так отправиться на вечеринку? Смело!

— Очень остроумно!

— Прости, я не хотел тебя обижать.

Они спустились по ступеням, вышли из калитки на тротуар и сделали несколько шагов к его «порше». Эндрю открыл ей дверцу, помог сесть и, обойдя машину, устроился рядом и завел мотор. Недолгий путь до отеля, где должна была пройти презентация Фонда, они проехали, говоря о пустяках и намеренно не касаясь предстоящего события. Лишь когда прибыли на место и, оставив машину на попечение служащего, пошли к ярко освещенному входу, Бриджет попыталась пошутить на эту тему, но шутка вышла натянутой, оба слишком волновались.

— Премьер-министр все еще собирается присутствовать на торжестве? — спросила она. — Хотя бы об этом ты можешь мне сообщить? Ведь если он не приедет, я должна немедленно внести коррективы в программу вечера.

— Он явится. Вместе с женой и моим шефом. Прибудет минут через двадцать.

— Но ужин не может начаться раньше, чем через два часа. Премьер-министр должен был приехать так, чтобы у него оставалось время только на небольшую речь, а потом сразу же сесть за стол.

— Послушай, я не могу рассказать тебе все и сейчас, — ответил Эндрю, сжав ей руку.

— Хорошо, я не настаиваю. Продолжай изображать из себя секретного агента. Скажи мне только одно: премьер и его жена останутся на ужин? Или они хотят сделать что-нибудь ужасное и тут же уехать?

— Успокойся. Все будет в порядке. Премьер, насколько я знаю, даже речь приготовил. Ну, не речь, так — несколько фраз.

— Господи... — удивилась Бриджет. — Только не говори, что он собирается оставаться до конца презентации. Наш премьер не знает, что такое несколько фраз. Он будет говорить не меньше часа. Пока не принесут десерт. Мне кажется, он любит сладкое.

— Откуда такие сведения? — спросил Эндрю.

— Ты не устаешь удивлять меня, — вздохнула Бриджет. — Об этом знает вся нация, но все делают вид, что это единственный недостаток главы государства и его можно простить. Кто же напоминает человеку о слабостях?

Эндрю усмехнулся. А они-то думали, что берегут конфиденциальность личной жизни премьера!

— Ты должна мне обещать, Бриджет, — мягко попросил он, — что бы я ни говорил и ни делал, ничему не удивляйся, не задавай никаких вопросов, а только подыгрывай мне.

— Ох, как бы я хотела сказать «нет», — честно призналась она. — Однако у меня связаны руки. Я верю, что ты не причинишь дяде Роберту вреда больше, чем того требует ситуация.

— Если он не понимает, что собственная жена подставляет его, то мне нечего сказать...

— Ясно, — прошептала Бриджет и кивнула, служащий в это время пригласил их в банкетный зал. — Давай не будем об этом говорить, пока все не закончится.

Зал, вместивший множество столиков, выглядел торжественно, как и подобало в данном случае. Цветочные композиции удачно дополняли изысканный дизайн помещения, скатерти гармонировали со стенами и портьерами. Не было никаких политических лозунгов и официальных атрибутов. Во всем чувствовалась респектабельность и отменный вкус устроителей. Тускло поблескивало столовое серебро, на гранях хрустальных бокалов переливались разноцветные блики, китайский тончайший фарфор отливал благородным белым матовым цветом...

— А ничего, — похвалил Эндрю.

Бриджет даже не слышала этой похвалы, потому что принялась проверять складочки на скатертях. Потом ей потребовалось выяснить, накормили ли приглашенных музыкантов, прежде чем они начнут играть. Кроме того, надо было проверить, правильно ли разложили карточки приглашенных.

— Ты знаешь, — сказала Бриджет, на минутку отрываясь от дел, — я совершенно сбилась с ног. Но все усилия пропадут даром, если этот ужин все-таки не состоится. Поклянись мне, что премьер останется.

— Сейчас поклянусь. Сколько раз?

— Что сколько раз?

— Сколько раз клясться?

— Раз пять или шесть, больше ему не съесть, — засмеялась Бриджет, понимая, что у нее от волнения потихонечку отъезжает крыша.

Пока они разговаривали, Эндрю уголком глаза наблюдал за появившейся в дверях мощной фигурой Джеба Лейкерса. Значит, глава правительства уже находился где-то в здании.

— Приехал премьер, — прошептал он.

— Вот как? — Бриджет начала оглядываться, ища глазами агентов службы безопасности, которые обычно предваряли его появление.

— Я так понимаю, что мы должны спуститься вниз в гостиную. Твой любимый дядя Роберт с женой скорее всего уже там, — ответил Эндрю. — Ты готова?

— Да. Но подожди. Мне нужна Энн. Она заменит меня в случае, если мне нужно будет отлучиться. — Бриджет еще раз оглядела зал. — Ничего не понимаю, ей следовало быть тут еще час назад.

— Ее не будет сегодня, — сказал Эндрю, делая первый шаг к раскрытию своего плана. — Представь себе, она решила вернуться в родной Бирмингем.

— Куда-куда? Нет, она не могла этого сделать? По крайней мере, не сегодня. Она...

Эндрю взял Бриджет за локоть и повел к одному из выходов в коридор.

— Не забывай, что ты сегодня обещала быть спокойной и непоколебимой. Уже пора начинать выполнять обещание.