– Вымой ее, – приказал Пацик, сбрасывая шапку и мокрое после дезинфекции пальто. – Сделай все анализы и отсканируй мозг. Я немного отдохну и запишу информацию из ее нервных волокон к себе в подкорку. Она мне понадобится для адаптации на планете.

– Боюсь, у нас нет времени на подобные операции, – сказал кибермозг.

– Почему, Гедабас? – По традиции он называл вычислительную машину тем именем, которое носил фрегат.

– Пятнадцать минут назад из межзвездного пространства в планетную систему вошла яхта типа «космический уборщик». Порт приписки – Зен.

– Зен – это планета, где был потерян след Истока Сущего, – быстро сопоставил Скабед. – Проклятье! Это она! А я собирался ждать ее несколько лет! Пусть Наки сожрет мои потроха и Проконсул надругается над могилами моих предков! Я – недоумок!

Гедабас прервал обряд самобичевания на самом интересном месте:

– Робот готов к ампутации мозга донора.

– Нет! Мне нужен ее мозг. Готовь трансплантацию по схеме «шизофрения». – Пацик торопливо разделся догола. – Два мозга в одном теле – это не самый лучший вариант, но мне нужен доступ хотя бы к ее словарному запасу.

Скабед осмотрел свое мускулистое тело. Печально, что придется на время расстаться с ним. Он жил в нем уже несколько лет, с тех самых пор, когда его угораздило провалиться в кислотное болото на Ларуме. Тогда от Пацика Скабеда осталась одна только голова, насаженная на позвоночный столб. К счастью, мозг уцелел, и его очень удачно пересадили в тело клона. Сейчас всё тому же мозгу предстоит переселиться в тело аборигена с дикой планеты. Как это унизительно!

– Господин Скабед, тело, доставленное вами, не подходит для трансплантации по схеме «два в одном», – сказал Гедабас. – Оно нашпиговано вредными микроорганизмами и, кроме того, имеет зависимость от наркотических препаратов, которые способны повредить вашему…

– Нет времени, – оборвал его Скабед и подошел к лежащей на столе девушке. – Миссия слишком важна, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Почему от нее так плохо пахнет?

– Грязная кожа. Больные слизистые. Вымыть не успеваем, – быстро объяснил Гедабас, предвосхищая приказ Скабеда.

– Ладно, – кивнул Пацик. – Чем естественнее, тем лучше. Пусть воняет, как остальные аборигены. Это вызовет меньше подозрений.

Его совсем не радовала перспектива провести несколько часов в чужеродном теле, но ради большого дела можно превратиться даже в земноводное. Он еще раз брезгливо покосился на девушку. Волосяной покров был у нее не только на голове, но и на лобке, и на подмышках. Безволосому Скабеду было очень противно смотреть на это. Его всегда бесили волосы, растущие на черепах у представителей некоторых рас, но он никогда не предполагал, что эта шерсть может покрывать их едва ли не с ног до головы.

Медицинский робот опутал донорское тело проводами и трубками, закрепил конечности и вскрыл брюшную полость лазерным скальпелем.

– Ваше место готово, – елейным голосом сказал Гедабас.

Скабед с неудовольствием подумал о том, что ему придется жить в животе у зверя с планеты Земля. Его мозг будет помещен в герметичную капсулу и засунут между наполненными дерьмом кишками, мочевым пузырем и желудком.

– Ваше место готово, – повторил кибермозг.

– Я вижу, – огрызнулся Скабед.

– Операционный стол, на котором будет извлечен ваш мозг для трансплантации, готов, – поправился Гедабас.

– Так бы сразу и сказал, – вздохнул Пацик и улегся на прохладный пластик. – Не забудь поместить мое тело в холодильник.

– Да пребудет Испепеляющая Сила с родом Скабедов, – весело ответил кибермозг и при помощи гибкого щупальца сделал Пацику инъекцию, от которой тот быстро погрузился в глубокий, без сновидений сон.

– Уже скоро, – радостно сказала Элеонора и провела пальцем по изображению Земли, сверкавшему на мониторе трогательной капелькой, укутанной в черный бархат звездного неба. Огромная шумная планета легко скрылась под ее мизинчиком. Элька радостно заулыбалась. С тех пор как внешние видеодатчики яхты зафиксировали родную планету, она не отходила от мониторов и не могла говорить ни о чем, кроме «большого летающего арбуза», как называл Землю Виктор.

– Я не понимаю, почему ты составила такой дурацкий план высадки? – мрачно пробурчал Витя, не глядя на экраны.

Он сидел на койке, поджав под себя ноги, и швырял в нарисованную на стене мишень шарики, которые лепил из остывшего и засохшего ужина. Казалось, что прибытие в колыбель человечества нисколько его не волнует.

– Зачем нужно в бешеном темпе телепортироваться неизвестно куда? – в сотый раз спросил он и, тщательно прицелившись, метнул в беззащитную стенку очередную порцию каши. – Давай спокойно выйдем на орбиту, повисим-подумаем, всё рассчитаем. К чему такая спешка? – Виктор сладко зевнул.

– Юноша, вы рассуждаете, как плохой хирург. Сначала вскроем, потом решим, что оттяпать. – Элька прижалась носом к экрану, пытаясь разглядеть Петербург, но город, по своему обыкновению, прятался под толстым одеялом облаков. Зато Москва сверкала огромным драгоценным самоцветом, рассеченным желтыми трещинками проспектов. – Я не могу тратить время на то, чтобы ты умылся и побрился, – продолжила она. – Потому что время – это гравитрон, которого в наших баках с каждой минутой всё меньше и меньше. Надо экономить его при любой возможности.

– Ты говорила, что топлива нам хватит на путь от Надежды до Земли и обратно. – Виктор отодрал прилипший к мишени шарик и положил его обратно в тарелку.

– Хватит, – кивнула она. – Хватит даже на то, чтобы два раза слетать по этому маршруту, но не забывай – нам еще нужно вывезти с Надежды толпу народа.

– Трюмы «Эльсидоры» забиты гравитронной рудой, – напомнил Витя, думая о том, что запасы топлива не имеют никакого отношения к той бессмысленной гонке, которую собиралась затеять Элька. Скорей всего ей хотелось побыстрее воскресить своего Жака.

– Вот именно, мой мальчик, рудой. Ты умеешь получать из нефти бензин? – саркастически поинтересовалась она.

– Понадобится перегонный куб или что-то в этом роде, – неуверенно предположил Виктор и неожиданно вспылил: – А при чем тут бензин?!

– А при том, что руда – это еще не топливо. Короче! – Элеонора отвернулась от экранов и строго посмотрела на Виктора. – Ты отправляешься в губернский город П. для свидания с родителями. Я высаживаюсь в губернском городе Т. и вербую доктора. – Она говорила, не спуская глаз с Вити, словно проверяя степень его лояльности. – Кибермозг яхты запрограммирован таким образом, что, как только мы выходим на геостационарную орбиту, включается гиперпереход на Питер. Я выталкиваю тебя с яхты, а сама отправляюсь трясти своего первого тульского мужа не скажу за какое место. И я не знаю, что с ним сделаю, если этот айболит откажется нам помочь, потом…

– Короче! – Виктор оборвал Элькин монолог и хмуро насупился. Было видно, что он сдался и больше не собирается спорить с ней. – Меня волнует, как я вернусь на яхту. У тебя есть медальон…

– А зачем тебе возвращаться? – Элька хитро сощурилась. Виктор тихо, но отчетливо зарычал.

– Я вернусь немного раньше с помощью медальона, – поспешно сказала она, уткнувшись обратно в монитор, – и включу твой переход. Шар появится на том же месте, куда ты прилетишь, но ровно через сутки после твоей высадки.

– Ладно! Когда прибываем? Мне нужно подготовиться, приодеться, выпороть эту поганую свастику.

Виктор деловито осмотрел комбинезон, доставшийся ему в наследство от покойного скитмура. Он продезинфицировал его в кварцевателе и оторвал лишние рукава, но довести свой выходной костюм до совершенства еще не успел.