Мульетта виновато улыбнулась. В следующую секунду ее тело скрутила предсмертная судорога.

– Че-Че! – закричал принц, укладывая девушку. – Быстро иди в медицинский отсек. Попробуешь спасти Мульку. Виктор ранил ее.

– Не могу, – булькнули динамики общекорабельной связи. – Планета взорвалась, и сейчас мы находимся в облаке обломков. Я должен маневрировать звездолетом.

– Быстро сюда!

Робот ничего не ответил. Было непонятно, собирается ли он выполнять приказ. У Жака сейчас не было ни сил, ни желания наставлять его на путь истинный. Пусть действует по своему усмотрению. Смерть Мульки будет на его совести, и он понесет за нее ответственность если не перед Жаком, так перед своим богом. А вот Виктора принц накажет сам.

Жак вошел в лифт. На панели управления было шесть широких кнопок с гридерскими надписями. Куда мог направиться убийца? Одержимое жаждой смерти существо в обличье Виктора? Эта тварь не боится своей гибели, ее рефлексы в сто раз быстрее, чем у любого землянина… Неужели в нем скрывается паразит? Принц наугад нажал первую попавшуюся клавишу и продолжил размышлять. В теле Виктора поселился паразит. Это несомненно. Наверное, он подцепил его, когда летал на Землю. Жак скрипнул зубами: даже если это так, ничто не сможет спасти Витину шкуру. Убийца должен умереть. Таков высший закон. Просто нужно быть осторожнее. Разумные паразитические организмы очень хитры и изобретательны.

Двери лифта разъехались в стороны. Перед Жаком стоял Че-Че.

– Это я вызвал кабину, – проскрипел робот. – Я выполняю приказ, но хочу предупредить вас. Через десять минут мы столкнемся с крупным обломком.

– Учту, – буркнул Жак и пропустил Че-Че в лифт.

– Я всё видел через видеокамеры внутреннего наблюдения, – сказал робот перед тем, как нажать кнопку внутри кабины. – Думаю, Виктор направился в резервный командный пункт. Во всяком случае, я бы на его месте поступил именно так.

– Хорошо. – Жак развернулся и пошел вдоль по коридору.

– Четвертая дверь направо, – услышал он голос робота за спиной. – Не убивайте его, он тяжело болен.

– Пошел в бездну, – огрызнулся Жак, но Че-Че его не услышал. Кабина уже уползла наверх. Робот спешил спасти жизнь Мульетты. Жизнь, которая скорей всего оборвется через десять минут, когда обломок Надежды врежется в борт звездолета.

В коридор выходил длинный ряд дверей. Четвертая справа ничем особенным не отличалась от остальных, но Жак решил начать с нее. Он уже убедился, что робот редко говорит что-либо, не обладая достаточно достоверной информацией. Какое-то движение на границе поля зрения заставило принца на долю секунды замереть. Щелчок электронного реле подтвердил его наихудшие ожидания. В коридоре работала боевая сторожевая система. Жак прыгнул вперед и, почти распластавшись в воздухе, резко оттолкнулся локтем от стены. Первый выстрел из хорошо замаскированного автоматического лучемета оставил горячее дымящееся пятно на том самом месте, где секунду назад стоял принц. Второй луч вспорол воздух там, куда он должен был приземлиться, если бы не изменил траекторию в полете.

Жак волчком крутанулся на месте, буквально проскользнув между новыми лучами. Программа сторожевых автоматов работала безупречно. Она никогда не допускала ошибок, и в этом было ее слабое место. Принц выполнил несколько дурацких прыжков, и машина ни разу не сумела угадать направление его движений. Но этот клоунский танец под выстрелами нельзя было затягивать. Проклятые автоматы имели способность к самообучению. Жак толкнул плечом нужную ему дверь и взвыл от боли. Горячий луч полоснул его по бедру. Принц перекувырнулся через спину и получил еще один ожог на ступне. Положение стало критическим. Он не мог уже перемещаться с прежней скоростью и не мог уничтожить дьявольские смертоносные установки. Для того чтобы заткнуть их изрыгающие огонь пасти, нужно было хотя бы выстрелить, а для того чтобы выстрелить, нужно прицелиться. Это займет слишком много времени. Ему же не дадут и доли секунды.

Сердце Жака сжалось от ужаса, когда он понял, что выбраться из зоны обстрела у него уже не получится. Расстояние до ближайшего безопасного места было слишком велико.

Запасной пост управления встретил Пацика мягким светом и тонким зудением приборов. Почти все стены и даже часть потолка маленького помещения были усеяны цветными лампочками. Время от времени их цветовой узор многозначительно изменялся. Система управления постоянно отслеживала всё, что происходило на звездолете.

В центре комнаты на небольшом возвышении стояло пилотское кресло, перед которым на тонкой гибкой опоре покоился плоский экран и примитивная клавиатура. Это и был пульт управления. Предельно упрощенный и максимально надежный.

Скабед задраил за собой люк и облегченно вздохнул. Теперь он был надежно отрезан от всех помещений фрегата. В коридоре включились автоматические сторожевые устройства, которые не пропустят сюда никого. По лицу Пацика расплылась довольная ухмылка. Дикарям никогда не победить цивилизованное существо. Каким бы хитрым и ловким ни был варвар, он навсегда останется всего лишь говорящим животным.

Скабед подошел к участку стены, на которой не было ни одной контрольной лампочки. Дотронувшись пальцем до синего светящегося кружка, он раздвинул створки стенного шкафа. Внутри, как он и предполагал, находился легкий скафандр с запасом воздуха на несколько суток и встроенной системой анабиоза. Даже если корабль выйдет из строя и закончится воздух в баллонах, в таком скафандре можно впасть в искусственную спячку и спокойно дожидаться помощи хоть тысячу лет.

На полочке рядом со скафандром лежали малозарядный лучемет и коробка с аварийным гравитронным излучателем. С его помощью можно подать сигнал бедствия, если корабельный передатчик выйдет из строя. Излучатель был одноразовым и при активизации взрывался. Это делало проблематичным его практическое применение, но всё-таки с ним Скабед чувствовал себя спокойнее.

Пацик натянул на себя скафандр. Через несколько минут он собирался произвести стерилизацию своего звездолета. Нужно было очистить корабль от всех чужеродных организмов. Но процесс стерилизации мог нарушить работу системы жизнеобеспечения, поэтому он решил обезопасить себя. Уже натянув нижнюю половину балахона, он почувствовал себя гораздо бодрее. В ткань скафандра были вшиты трубки динамической поддержки, поэтому, едва обхватив бедра Скабеда, материал напружинился, местами затвердел и сразу снял напряжение в мышцах. Усталость донорского тела требовала от Пацика дополнительных умственных усилий для контроля над ним.

Верхняя часть скафандра была изготовлена с излишней помпезностью. Расшитые серебристыми галунами знаки различия командира фрегата имели только декоративное значение, так же как и зеркало на груди, они были данью древним гридерским традициям, и не более того. А вот зеркальная пластина на рукаве – вещь полезная. Ею можно отразить лучеметный выстрел или проверить, жив ли поверженный тобой враг. Если его дыхание не заставляет запотевать зеркальную поверхность, значит, он мертв. Правда, Пацик в таких случаях всегда предпочитал делать контрольный выстрел.

Блестящий шлем на некоторое время вывел Скабеда из себя. Круглая, как глобус, совершенно гладкая сфера отражала всю окружающую обстановку. Она должна была неплохо отбивать лазерные лучи, но какой идиот будет стрелять в этот шлем, зная, что луч не нанесет его владельцу никакого вреда. Пацик с неодобрением повертел в руках блестящий шар и со вздохом натянул его себе на голову. Как хорошо, что никто не увидит его в этом шутовском одеянии.

Стыки между частями скафандра немедленно герметизировались, и он слегка надулся, распертый внутренним давлением. Теперь Пацик никак не зависел от систем звездолета. Он сам себе был звездолет.

Немного повертев головой и несколько раз согнув локти, Пацик убедился, что скафандр сидит на нем прекрасно и совсем не стесняет движений. Он взял с полки лучемет и сунул его в кобуру на бедре. Теперь можно было бы принять участие в любом гридерском параде. Одежда соответствовала самым высоким стандартам воинских празднеств.