– Вполне. – Фукашиги взглянул на вождя, у него возникло неодолимое желание взять этого жирного борова за шиворот и немножко повозить лицом по каменному полу – исключительно в целях профилактики. Увы, хищно поблескивающие копья стражников заставляли отложить этот приятный момент на будущее.

– Я рад, что вы меня так хорошо понимаете. Можете встать. – Вождь кивнул охранникам, те отступили в сторону.

Пленники неторопливо поднялись, Фукашиги отряхнул пыль с колен.

– Чувствуйте себя гостями, вас проводят в ваши покои. Но предупреждаю – если попытаетесь сбежать, то будете немедленно уничтожены. Вечером мы с вами еще побеседуем. – Боа небрежно махнул рукой в сторону выхода, давая понять, что аудиенция окончена.

– Я бы попросил вас вернуть мою одежду. – Фукашиги совсем не торопился уходить. Он был в одних брюках, в том самом виде, в каком его захватили у ручья. – Кроме того, мне необходимо кое-что из моих вещей.

– Что вам здесь нужно, буду определять я, – с язвительной улыбкой ответил Боа. – А теперь идите, и не испытывайте мое терпение.

Великий Боа сидел в своем любимом плетеном кресле и с любопытством разглядывал конфискованные у Богов вещи – их набралось достаточно много. Желтый свет масляных ламп отбрасывал колеблющиеся тени, тихо журчала вода – в дальнем конце пещеры находилось подземное озеро с чистейшей ключевой водой. Эта пещера была любимым местом Боа, своего рода рабочим кабинетом – расположенная глубоко под землей, в лабиринте древних выработок, она позволяла вождю уходить от шума и суеты и в спокойствии обдумывать встающие перед ним проблемы. Лишь несколько особо приближенных воинов знали дорогу в этот потаенный уголок и свято берегли тайну. Боа скрывал местонахождение пещеры даже от членов Совета – впрочем, именно от них-то и следовало скрывать ее в первую очередь. Увы, жизнь вождя чревата как взлетами, так и падениями, вчерашний подобострастный советник сегодня мог плести против тебя нити заговора – Боа был достаточно умен, чтобы предвидеть такую возможность. Он менял состав Совета каждый год, умело организовывал интриги внутри самого Совета – пока советники грызлись между собой, им было не до него. Он применял сотни больших и маленьких хитростей, составлявших в совокупности науку управления, но даже это не позволяло Боа чувствовать себя в безопасности. И только здесь, в затерянном подземном гроте, под неусыпной охраной преданных ему стражников, он чувствовал себя спокойно. Только здесь он мог спать, не боясь быть убитым во сне, только здесь он мог спокойно размышлять о насущных проблемах.

Боа неторопливо перебирал вещи Богов, с опаской и благоговением дотрагиваясь до странных, непонятных ему предметов. Через его руки прошли по очереди фонарик и четыре рации, блоки управления глайдеров и большой блок с «Анаконды», ручные гранаты и кумулятивные мины, и многое-многое другое. Боа понимал, что предметы эти могут таить опасность, а потому благоразумно ничего не нажимал, не крутил и не дергал – что, в конечном счете, полностью себя оправдало. Назначение некоторых предметов было ему понятно, их он откладывал в сторону – сюда вошла разнообразная одежда, два изумительных кинжала из неведомого Боа металла, один из которых вождь тут же нацепил себе на пояс, коробки с едой. Но чем дальше Боа разбирался со всем этим богатством, тем больше понимал, что без помощи Богов ему не обойтись – только они могли рассказать, что есть что.

Правда, в этом таилась некоторая опасность, но Боа на то и был Великим, чтобы находить выход из подобных ситуаций. Он уже давно решил, что ему делать с Богами – придется подержать их какое-то время в неволе, выведав за это время все, что можно, а потом потихоньку убить, схоронив тела в одной из бесчисленных подземных пещер. А советникам и всем остальным он скажет, что Боги ушли в свой мир, пообещав вернуться – для того, чтобы помочь ему, Боа. Этим простым способом он сразу решал множество задач: во-первых, все будут считать, что Богов отпустили, а значит, в случае прихода других Богов ему нечего опасаться. Во-вторых, его власть станет крепче и прочнее – кто осмелится затевать что-либо против того, кому благоволят сами Боги! И, наконец, в-третьих, он научится у Богов их мудрости, научится обращаться со всеми этими странными штуками, а главное – с летающим троном. Правда, при мысли о летающем троне на лице Боа отразилась досада – воины не смогли принести трон в селение, так как каждый, кто прикасался к этому блестящему чуду, тут же падал на землю и жадно глотал воздух, пораженный неведомой силой. Разъяренные воины уже готовились жердями столкнуть этот адский механизм в пропасть, и лишь вмешательство руководившего операцией советника спасло трон. Впрочем, – тут Боа задумчиво вытянул губы, – он найдет способ справиться и с этой проблемой.

– Каан! – позвал Боа, в ответ на его призыв из темноты входного туннеля беззвучно появился стражник.

– Слушаю, мой повелитель!

– Приведите ко мне младшего Бога, я буду с ним беседовать.

* * *

Тим дрожал от страха, ожидая худшего – четверо стражников вели его в неизвестность по хитросплетениям подземного лабиринта. Он очень боялся, хотя Фукашиги и заверил его, что бояться пока нечего и научил, как себя вести и что говорить, если Тима вызовут первым – почему-то капитан был уверен в том, что именно так все и произойдет. Так оно и случилось – Тима без всяких объяснений вывели из их новой тюремной камеры, более просторной и теплой, чем предыдущая, и куда-то повели, ничего не объяснив и не отвечая на вопросы.

Мрачные катакомбы действовали на Тима угнетающе – он вдруг испугался, что уже никогда отсюда не выйдет. Тим готов был отдать все ради того, чтобы оказаться сейчас не то что дома, а хотя бы на «Анаконде». Увы, изменить что-либо он был не в силах, и вся надежда теперь была только на капитана, а потому Тим все-таки попытался вспомнить все, что ему объяснял Фукашиги.

Они шли минут десять, свет масляного светильника в руке одного из воинов то и дело выхватывал из темноты всевозможные повороты, галереи, спуски и подъемы – Тим уже давно оставил всякую попытку запомнить путь.

Вскоре впереди показался свет, они остановились. Высокий стройный охранник – Тим уже успел понять, что именно он руководит остальными стражниками, тихо вошел в освещенную пещеру. Тим расслышал слабые голоса, затем стражник вернулся и взмахом руки позвал за собой.

После темноты лабиринта свет многочисленных светильников показался Тиму очень ярким. Его кинули на колени, в шею и спину тут же уперлись копья. Щурясь от света, Тим поднял голову и вздрогнул – прямо перед ним, в большом плетеном кресле, сидел вождь этих аборигенов.

«Не бойся их, Тим. Побольше наглости и нахальства, не робей. Делай все так, как я сказал, и тебе ничего не грозит».

Тим вспомнил слова капитана, и неожиданно для себя почувствовал поднимающуюся откуда-то изнутри волну ненависти к вольготно развалившемуся в кресле вождю. Стоя на коленях, Тим со злостью думал о том, что эта жирная откормленная тварь позволила себе поднять руку на него, члена экипажа лучшего в мире поискового рейдера! Он, Тим, стоит на коленях перед этой жирной обезьяной!

Как бы то ни было, прилив злости подействовал на него очень благотворно – с неподдельным удивлением и радостью Тим почувствовал, что бояться вождя нет смысла, что этот сытый обрюзгший человек просто смешон в своем желании выглядеть величественно. И когда вождь, наконец, соизволил взглянуть на пленника, Тим уже торопливо вспоминал инструкции капитана.

– Я хочу знать, как тебя зовут, – спросила обезьяна.

– Тим, помощник Капитана.

– Хорошо, Тим, садись. – Обезьяна указала рукой на небольшой низенький стульчик возле своего кресла, Тим молча повиновался.

– Ты мне нравишься, Тим, и я с большим удовольствием хочу сообщить тебе, что собираюсь отпустить тебя и твоего… капитана, – вождь слегка запнулся на незнакомом слове, – на свободу. Но, – вождь поднял указательный палец, – прежде, чем отпустить вас, я бы хотел немного поговорить с тобой вот об этих вещах.