На следующий день я оставила Карлиона с Меллиорой и направилась в вересковые пустоши.

У скалистой вершины холма Деррайз я остановилась и посмотрела на замок — величественный особняк, выстроенный из корнуоллского камня, окруженный парком, в котором блестели на солнце несколько рыбных прудов. Я не могла не сравнивать себя с Джудит, которая родилась в этой роскоши и теперь была одной из несчастнейших женщин на свете, тогда как я, родившись в бедной рыбацкой лачуге, стала миссис Сент-Ларнстон. Я постоянно сравнивала — и постоянно поздравляла себя с тем, что сумела многого добиться. Я все больше убеждалась в том, что мой характер стал сильнее; и если он одновременно становился жестче — ну что ж, жесткость — это и есть признак силы.

Я спустилась с холма и поехала к поместью Деррайз. Встретив по дороге каких-то работников, я попросила их указать мне дом мисс Карвилайн. Довольно скоро я нашла его.

Я привязала лошадь к забору и постучала в дверь. После непродолжительного молчания послышались неторопливые шаги. Дверь открыла невысокая женщина с морщинистым, как печеное яблоко, лицом. Судя по всему, она передвигалась с палкой. Она уставилась на меня поблескивающими из-под нависающих косматых бровей глазами.

— Простите меня за визит без приглашения, — сказала я. — Я — миссис Сент-Ларнстон из Эббаса.

— Я знаю. — Она кивнула. — Значит, вы — внучка Керензы Би?

— Я — невестка Джудит, — холодно произнесла я.

— Что вам от меня нужно? — спросила она.

— Я приехала поговорить. Я беспокоюсь о Джудит.

— Тогда заходите, — сказала она немного радушнее.

Я последовала за ней в комнату. Она провела меня к стоявшей перед очагом, в котором горел торф, деревянной скамье с высокой спинкой. Камин напоминал пещеру в скале, и в нем не было никаких решеток, чтобы защититься от огня, — такой же был в доме бабушки Би. Я села рядом со старухой.

— Что случилось с миссис Джудит?

Я поняла, что эта женщина достаточно прямолинейна, и поэтому решила подыграть ей.

— Она слишком много пьет, — с ходу заявила я.

Мои слова шокировали старуху. Ее губы дрогнули, и она стала задумчиво дергать длинные жесткие волоски, которые росли из бородавки у нее на щеке.

— Я приехала, потому что беспокоюсь о ней. А еще я подумала, что вы, возможно, дадите мне совет.

— Какой?

— Если бы у Джудит был ребенок, — сказала я, — это наверняка помогло бы ей. Она перестала бы столько пить, да и здоровье ее улучшилось бы. Я говорила с ней об этом. Она, кажется, в отчаянии и считает, что у нее не может быть детей. Вы хорошо знаете ее семью…

— Они бесплодны, — сказала бывшая нянька. — У них всегда была эта проблема. Им трудно даются дети. Некоторые несут это проклятие всю жизнь.

Я не осмеливалась смотреть на нее, поскольку боялась, что эта проницательная старуха прочитает в моих глазах удовлетворение и поймет его причину.

— Я слышала, что существует какое-то семейное проклятие, — рискнула заметить я. — Говорят, много лет назад в семье родился монстр.

Старуха присвистнула.

— Во всех старинных семействах полно разных сказок и преданий. Проклятие связано вовсе не с монстром. Дело в бесплодии… и пьянстве. Одно цепляется за другое. Такие женщины обычно впадают в отчаяние. Принято считать, что женщины этой семьи обычно не вынашивают сыновей… Вот они заранее и решают, что бесплодны. На самом деле они становятся такими. Говорят… некоторые из них не могут устоять перед выпивкой, и это действительно так.

— Значит, вот в чем проклятие семьи! — воскликнула я. Потом спросила: — Как вы думаете, Джудит сможет родить ребенка?

— Кто знает? Она уже давно замужем — и до сих пор никаких признаков. У ее бабки было двое. Одного она выносила, а другого потеряла. Это был мальчик — но слабенький. Мать моей молодой хозяйки была из Деррайзов. Супруг взял ее фамилию, чтобы род не прервался. Кажется, им становится все труднее выжить. Моя молодая хозяйка была так влюблена! Я помню, как она волновалась, когда он приезжал. Мы говорили, что такая любовь непременно принесет плоды. Но что-то не похоже на это.

«Нет, — подумала я, — у Джудит не будет сыновей. К тому же ее отношение к Джастину сильно изменилось. Эббас достанется моему Карлиону».

Я была рада, что съездила к Джейн Карвилайн. Никто не мог сказать точно, что у Джудит и Джастина не будет сына, но мое настроение улучшилось, ибо я утвердилась в мысли, что это весьма маловероятно.

— А пьянство… оно до добра не доведет, — пробормотала старуха, покачивая головой.

— С тех пор как приехала Фанни Понтон, — продолжила я, — стало еще хуже.

— Фанни Понтон с ней?

— Да, она приехала и стала ее камеристкой. Вы не знали?

Женщина печально покачала головой.

— Мне это не нравится. Я никогда не могла выносить Фанни Понтон.

— Я тоже. И уверена, это она тайком приносит спиртное в дом.

— Почему Джудит не приехала ко мне? Я бы ей сказала. Я давно уже не видела ее. Скажите ей, что я соскучилась. Раньше, бывало, она частенько навещала меня. Но в последнее время…

— Наверное, когда появилась Фанни, — вставила я. — Мне хотелось бы выдворить ее. Но Джудит и слушать об этом не хочет.

— Она всегда была добра к тем, кто ей служит. Так вы говорите, что она стала пить с тех пор, как появилась Фанни? Это неудивительно, если учесть, что…

— Да? — подбадривала я ее.

Джейн Карвилайн наклонилась ко мне и сказала:

— Фанни Понтон пьет тайком от всех.

Я оживилась. Застать бы ее пьяной — вот тогда у меня нашелся бы повод, чтобы избавиться от ее присутствия в Эббасе.

— Вы нечасто увидите ее пьяной, — словно прочитав мои мысли, продолжала Джейн. — Но бывают случаи, когда она пускается во все тяжкие. Я всегда могла сказать, когда это произойдет. Хитрость… Особый взгляд. Вялость… Да, я могла это предвидеть. Я пыталась ее поймать, но всегда опаздывала. Фанни запиралась у себя в комнате, объясняя это тем, что она, дескать, приболела. А потом напивалась до беспамятства, как я понимаю. Но утром она вставала свежая как огурчик. Она хитрая, эта Фанни Понтон… И это очень плохо… плохо для моей молодой хозяйки. Эти пьяницы — они такие! Они хотят, чтобы все вокруг были похожи на них.

— Если я увижу ее пьяной — сразу же уволю, — пообещала я.

Старуха схватила меня за руку — грубые пальцы поцарапали кожу. Она была похожа на омерзительную птицу, и я невольно скривилась.

— Следите за признаками, — прошептала она. — Если будете наблюдательны, сможете поймать ее. Будьте наготове.

— А как часто у нее случаются запои?

— Не думаю, что она может продержаться дольше, чем месяц-полтора.

— Я буду следить. Уверена, моей невестке будет лучше, если я смогу избавиться от этой женщины.

Старуха предложила мне стакан своего вина из бузины. Я уже хотела отказаться, но подумала, что это будет неразумно. Мы с ней заключили договор. Мы пришли к соглашению о том, что присутствие Фанни рядом с Джудит нежелательно. Я приняла стакан и выпила. Вино, довольно крепкое, согревало. Из-за вина и жаркого огня в камине лицо мое раскраснелось. Я знала, что женщина внимательно рассматривает меня, внучку Керензы Би, о которой наверняка судачили по всей округе, даже в поместье Деррайз.

— И попросите Джудит навестить старую Джейн, — напоследок сказала она, увидев, что я собралась уходить.

Я пообещала. Возвращаясь домой, я подумала, что довольна поездкой. Теперь я была уверена, что Джудит не сможет родить сына. К тому же очень скоро я найду повод уволить Фанни.

Проезжая мимо Ларнстон Бартон, я заметила Рубена Пенгастера. Он стоял, прислонившись к воротам, и держал в руках голубку. Я поздоровалась.

— О, да это же миссис Сент-Ларнстон! Добрый день, мадам.

Широко шагая, он двинулся мне навстречу, и я была вынуждена остановиться.

— Как вам это нравится? — спросил Рубен, протягивая мне птицу, которая смирно сидела у него в руках. Ее перья переливались на солнце, и меня поразил контраст элегантной красоты птицы и огромных, как лопаты, рук Рубена с грязными ногтями.