Кира, явно не ожидавшая такого вопроса, как-то потерянно рассмеялась, судорожно размышляя, стоит ли говорить ему правду, обойтись полуправдой или не говорить вообще ничего.

— Вряд ли это подходит под слово «расстилаться»… Скорее, «расслабьтесь и попытайтесь получить удовольствие».

— Значит на этот раз с тебя коньяк, — заявил Ястребов не терпящим возражений тоном и прикрыл глаза. Под веками… еще не пекло. Просто неприятно пощипывало, как бывало всякий раз, когда он до рези в глазах всматривался в фотографии или, как говаривал Артурчик, «до потери пульса» вычитывал какой-нибудь пространный отчет. — Мне не нравится в данном контексте слово «попытайтесь».

— Когда я говорила тебе, что знаю, что такое «механический» секс, то вовсе не шутила, — Кира чуть расслабилась. — Не буду врать, что меня не радует твое решение, но… Черт, я чувствую себя законченной эгоисткой.

— Почему? Потому что работаю снова я? — Влад поерзал и, смирившись с тем, что удобно все равно не выходит, подобрал под себя ноги и, откинув подлокотник сидения, оперся на него локтем. — Сморожу пошлость, но расплатишься потом… натуральным немеханическим сексом.

Девушка рассмеялась.

— Кажется, тебе нравится эта тема. И да, такая перспектива меня больше устраивает.

— Эмм… ты не подумай, я не озабоченный маньяк, если ты об этом. Просто ты, кто-то левый и необходимость в одно предложение с понятием «секс» не увязываются, — пожал плечами он.

— Я не говорю, что мне не нравится, — Кира пропустила машину и следом вписалась в поворот. Припарковалась у подъезда и повернулась к спутнику, отстегивая ремень безопасности. — Приехали.

— Знаешь, что меня реально пугает? — Влад потер глаза, отстегнулся и задумчиво посмотрел на нее. — Что ты мне нравишься все сильнее с каждым часом.

— Пожалуй, я не буду доставать тебя с вопросом, как именно я тебе нравлюсь, — Кира вышла из машины, мягко хлопнув дверью. — Почему это тебя пугает?

Влад последовал ее примеру, достал с заднего сидения торт, обошел авто и принялся доставать пакеты из багажника. Бедным голодным детям необходимы калории.

— Потому что для длительной эмоциональной привязанности я совершенно не приспособлен. Не предназначен, понимаешь? С ищейкой может жить только ищейка, которая не станет загоняться по поводу косо сказанного слова или позднего явления домой. И я отдаю себе отчет, что весь этот веселый бред, что между нами творится, не может длиться вечно.

— По идее, «весь этот веселый бред» вообще не должен был начаться, — Кира взяла оставшуюся пару пакетов, и захлопнула багажник. Включила сигнализацию и поднялась на крыльцо. — К тому же если он не может длиться вечно, что тебя пугает?

— Мы можем его прекратить в любой момент, — кивнул Влад, следуя за нею. — Но я хотел бы… А впрочем, забудь. Просто забудь.

Он дошел до лифта и не без удовольствия пронаблюдал, как гостеприимно распахнулась дверь, повинуясь нажатию кнопки вызова.

— Можем. И можем сделать это прямо сейчас, — девушка поставила свою ношу на пол и прислонилась к стене. — Хочешь?

— Я должен сказать «да», потому что это правильное и логически верное решение. Но я хочу сказать «нет». Просто хочу, без всякой логики и обоснований. Это так… эмоционально. И странно, — он шагнул в лифт и вопросительно взглянул на Киру. — Идешь?

— Иду, — она не стала комментировать его слова и вошла следом за ним в лифт. Ей просто… нечего было сказать.

Влад ткнул локтем в кнопку нужного этажа и спиной прислонился к дрогнувшей стенке. Почему откровенность, обычная человеческая откровенность изматывает хуже, чем красивое, правильное, продуманное притворство? Может потому, что он привык играть в «обычность» и теперь просто не знал, как лучше поступить?

— Приехали, — Кира вздохнула почти с облегчением, когда с легким шелестом лифт остановился, выпуская пленников четырех металлических стен на площадку. Поставила пакеты на пол, потянулась к сумочке и только потом вспомнила, что ключей у нее больше нет. — Черт, опять забыла…

— Звони. Мне разве что лбом в звонок встрять, — Ястребов усмехнулся и отступил чуть в сторону. Создавая пространство между собой и дверью, которая непременно откроется.

Кира с полуулыбкой покачала головой, и утопила кнопку дверного звонка. Пара мгновений тишины, замок щелкнул. На пороге появился лохматый Дима, окинул обоих каким-то странным взглядом и отступил в сторону, позвав Севу на помощь.

Тот вытряхнулся в коридор не менее лохматый, чем Дима. Но в отличие от последнего, помимо мятых джинсов на нем был фартук со смешным принтом мелированного ежа с кухонной лопаткой и сковородой в лапе. Севка отчаянно шипел, прижимая пальцами мочку уха.

— Кастрюлю снимал, — объяснил он, подхватив у брата пакеты и торт. — Только-только вода закипела и надо было слить.

Влад подтолкнул вперед Киру и закрыл за собой дверь.

Дима пропустил сестру на кухню, но когда Влад попытался последовать за ней — встал на дороге, глядя в упор с усмешкой:

— Ты изменился с нашей последней встречи. Даже «ищейка» не смогла устоять перед обаянием моей любимой сестрички?

— Вообще-то смогла, — Влад безукоризненно-вежливо улыбнулся. Отчетливо повеяло прохладцей. Истинные ищейки индифферентны к окружающим. Им безразлично, что станется с тем или иным человеком. И Дима для него был именно таким вот «тем или иным». — А с чего такие выводы?

— Я помню, каким ты был, когда мы только встретились. Помню, каким ты уходил отсюда. И вижу тебя сейчас. Ты… слишком жив для «устоявшего», — Дима сдвинул брови. — Моя доминирующая «масть» — червы. И я чувствую любую эмоцию. В тебе их слишком много и они все направлены на Киру. Иммунитет не бывает абсолютным, а, Влад?

— Если ты меня пытаешься задеть, то должен понимать, что ничего у тебя не получится в виду моей… несколько ущербной эмоциональности. Так и быть, открою страшную тайну, моя эмоция — Сева. Помнится, ты хотел сестре сделать маленький сюрприз в виде меня? Ну так радуйся, Червонная Королева решила заняться воспитанием ручной ищейки, — Влад пожал плечами, чувствуя как под весом пакетов начинают разжиматься пальцы. — Может, пропустишь, у меня руки сейчас отвалятся?

— Я не пытаюсь тебя задеть, для этого ты слишком мало значишь для меня. И на тебя мне как-то все равно. Но мне не все равно, что будет с моей сестрой. И я не хочу, чтобы она связалась с человеком, которой не способен любить, — Дима взял у него один из пакетов и, не дожидаясь ответа, пошел на кухню.

— Ну и прекрасно, — Влад прошел в кухню и со вздохом облегчения поставил просто неподъемный пакет на свободный стул. Севка тут же подхватил его и принялся рассовывать продукты по шкафчикам. — Там мороженное…

— Да, спасибо, я уже положил в морозилку. Вы знаете, вы очень вовремя, я тут пирог из слоенного теста напек. Не думал, что у Димки такое счастье в недрах холодильника завалялось. Вы есть хотите?..

— Можно перекусить, — рассеянно отозвалась Кира, отходя в сторонку, чтобы не мешать. — Вижу, вы тут совсем освоились. Дим, я купила тебе диван, завтра привезут. Оставила твой телефон на всякий случай. Вряд ли буду сюрпризы, но будь осторожней, хорошо?

Дима чмокнул ее в щеку:

— Спасибо, сестричка. Одну ночь мы как-нибудь перекантуемся.

— Можно я не буду вопить «спасительница ты наша»? — Сева достал из шкафчика чашки и включил чайник. Сноровисто вытащил из духовки противень и принялся разрезать пирог и выкладывать куски на большое блюдо.

— Севыч, прекрати, — Влад отошел к окну, осторожно выглянул во двор, внимательно осматривая припаркованные машины. Конечно, с высоты не увидеть есть кто в салоне или нет, но надежда умирает последней.

— Молчу, молчу, — вздохнул Сева, стараясь не смотреть в сторону Киры.

— Все еще дуешься на меня? — та улыбнулась уголками губ, вскинув бровь, и тут же перевела глаза на брата, почувствовав его пристальный взгляд. — Что?

— Покороче чего-нибудь не нашлось? — Дима скривился так, словно съел лимон.