Недалеко от Колизея возвышаются гигантские своды базилики Масценция, где проходили состязания по борьбе. Надо сказать, что идея организаторов Олимпиады провести некоторые соревнования в обстановке древнеримской старины была остроумна. Могучие тела борцов на фоне древних стен базилики, гибкие прекрасные тела гимнасток в окружении величественных терм Каракаллы, марафонский победитель, финиширующий у арки Константина, — всё это придавало какой-то неповторимый, своеобразный характер состязаниям, протягивало невидимую, но ощутимую нить от атлетических ристалищ древности к современным спортивным схваткам.

…Итак, ночной Рим. Приезжий прошёл мимо Колизея, мимо базилики Масценция. Вот и Форум. Серо-белый днём, такой знакомый по тысячам фотографий и открыток, он ночью чарует по-особому. Будто таинственные ночные цветы, горят зелёные и красные лампочки на трибунах этого странного, единственного в своём роде театра, показывающего всегда один и тот же спектакль без действующих лиц, без сюжета, где актёры — это музыка и огни. Представление «Звук и свет» — чудесный танец огней и мелодий, и мало было олимпийцев, не посвятивших ему свободного вечера.

Но вот гаснут огни улиц и площадей. Замирает вечерний поток машин, с грохотом опускают жалюзи самые поздние кафе и траттории. Триста пятьдесят специальных ночных уборщиков олимпийских сооружений выходят на работу.

Рим засыпает. Засыпает, чтобы ранним утром, залитый солнцем, умытый голубым безоблачным небом, вновь проснуться, наполниться шумом машин, звонками трамваев, криками газетчиков, шелестом спешащей на работу толпы. Просыпается Рим. Просыпается и Олимпийская деревня.

Сменяется у входов неусыпная стража. Развеваются на ветру флаги стран-участниц. Грузовики один за другим въезжают за шлагбаумы, привозя запасы для олимпийских ресторанов. Маленький четырнадцатилетний римлянин Джулио выходит на свой пост. Шестьдесят часов провёл он у ворот деревни и собрал 2786 автографов. И чьих только здесь не было! И В. Куца, и Ю. Власова, и Л. Латыниной, и Дж. Оуэнса, и В. Рудольф, и А. Хари…

Первыми в деревне просыпаются марафонцы. Все ещё спят, а они уже бегут свои бесчисленные круги по асфальтированным дорожкам, нахлобучив на головы белые шапочки, которые являются неотъемлемым признаком всех марафонцев и ходоков в мире.

Затем к сим ранним птахам присоединяются японские боксёры. Шумно выдыхая воздух, они носятся перед своими домиками, азартно поражая воображаемых противников. Как известно, с настоящими противниками получилось не так удачно: японцы на Играх завоевали одну бронзовую медаль. Один за другим выходят на зарядку спортсмены. Вот наши борцы побежали на зелёное поле, и начался напряжённый футбольный матч между командами «вольников» и «классиков». Со счётом 3:0 выигрывают «вольники». К сожалению, сильней они оказались лишь на футбольном поле. На борцовском ковре наши «вольники»… Ах, не хочется вспоминать!

Выходят баскетболисты. Выходят бегуны. Мало считаясь с правилами деревни, Х. Эллиот мчится по ухоженным газонам. За ним устремляется разъярённый садовник, и будущему олимпийскому чемпиону с трудом удаётся спастись бегством. «Мировой он рекордсмен или нет, — в азарте кричит садовник, — я всё равно догоню его!» (Не потому ли так быстро бежал Эллиот на олимпийском стадионе?)

Последними выходят штангисты. Им некуда спешить: у них основные битвы начинаются по вечерам и заканчиваются чуть ли не под утро.

Цепочка спортсменов тянется к столовым. Олимпийская деревня приступает к трудовому дню.

Удивительно пёстро её население. Здесь можно встретить людей всех цветов кожи. Чёрные, словно ночь, представители африканских государств; темнокожие индийцы, жёлтые японцы; шведы-альбиносы; гигантская американская метательница негритянка Эрлин Браун и её тонкая, как тростинка, соотечественница Вильма Рудольф; самый высокий человек в деревне Янис Круминьш и «железный коротышка» Чарлз Винчи. А такое сборище спортивных знаменитостей всех поколений вряд ли где можно было когда-либо встретить. Уж не говоря о нынешних чемпионах, собрались сюда Э. Затопек и В. Куц, Р. Баннистер и Г. Хегг, Дж. Оуэнс и Л. Беккали, М. Уайтфильд и Х. Мак-Кинли, Х. Фютерер и Х. Абрахамс.

А как ярко выглядели спортсмены в своих одеждах! Здесь были тренировочные костюмы, майки, трусики, шорты, народные костюмы, головные уборы всех цветов и форм, фасонов и тканей. Зелёно-жёлтые — бразильцев, клетчатые — канадцев, тёмно-синие — американцев, красные — турок. Тюрбаны, шляпы, кепки, береты, чалмы. Бесконечное разнообразие нагрудных знаков, надписей, эмблем, гербов и значков.

Олимпийская деревня была крепостью, которую охраняли, по выражению одной американской газеты, тщательней, чем итальянский золотой запас. Действительно, полицейские — конные и пешие — возвышались вдоль ограды, у ворот, у главного входа, внутри, на перекрёстках в самой деревне. Контролёры, люди безжалостные и непоколебимые, как сама судьба, стояли у калиток и тщательно сверяли фотографии на пропусках с физиономиями предъявителей этих пропусков. И не дай бог, если кто-либо отпустил усы или сменил причёску — следовала тщательная проверка.

Особенно тяжело приходилось журналистам. Им больше чем кому-либо необходимо было проникнуть на обетованную землю Олимпийской деревни. И усилия, которые они применяли для этого, должны занять достойное место в анналах истории гениальных изобретений и человеческой предприимчивости.

Так, фотокорреспонденты «Пари-матч», нацепив форменные робы доставщиков кока-колы и запрятав в ящики с напитком аппараты и блицы, сумели обмануть бдительную стражу. Один французский журналист заявил, что он член олимпийской волейбольной команды, но забыл своё удостоверение — пусть посмотрят в списках. Контролёры долго листали их и в конце концов пропустили журналиста, решив, что сами потеряли нужный список.

Ежедневное утреннее взвешивание борцов происходило в помещении школы, находившейся на территории деревни. Сгонщикам же веса приходилось порой срочно бегать в баню, стоявшую за оградой, и снова возвращаться на взвешивание. Изучив эти детали, один турецкий журналист переодевался в тренировочный костюм, одолженный им у своих соотечественников, накручивал на голову полотенце и, взяв старт у бани, сломя голову проносился мимо контролёров, провожавших его сочувственным взглядом: бедняга опаздывает на взвешивание!

Попав же в деревню, журналисты уже не знали ни отдыха, ни покоя. Они разыскивали предполагаемых чемпионов, тренеров, руководителей делегаций. Они охотились за поваром нашей делегации Володей, они спрашивали, где можно найти слесарей, сваривавших для Круминьша специальную кровать. Они гонялись за Биллом Нидером, обижаясь, что он не может сообщить им с точностью до сантиметра, на сколько он толкнёт ядро, и поражались, что Юрий Власов не только не напоминает мастодонта, но имеет красивую фигуру и беседует с ними без переводчика. Они снимали, фотографировали, записывали без конца и без края.

И всю ночь стучали телетайпы, разнося во все концы света всё новые сенсации. Впрочем, не только сенсации. Надо отдать газетам справедливость, они в основном подробно и объективно освещали ход игр, а вместе с радио и отлично работавшим итальянским телевидением расширили трибуны олимпийских стадионов для десятков миллионов человек из всех стран земного шара.

Рабочий день борцов начинался рано.

Взвесившись и торопливо позавтракав, участники олимпийского турнира по борьбе рассаживались в автобусы и отправлялись к месту соревнований. Утром путь длился недолго, но по вечерам, чтобы вовремя добраться до цели, приходилось пользоваться услугами мотоциклиста-полицейского, который с шумом и треском мчался впереди каравана автобусов.

Итак, покрутив и попетляв по узким улицам итальянской столицы, автобусы прибывали наконец к цели.

Участники высаживались и, придавленные беспощадной даже в 10 часов утра римской жарой, медленно тащились к воротам базилики, волоча свои спортивные мешки.

Базилика Масценция находится в самом многолюдном и популярном месте Вечного города. С одной стороны её возвышается Колизей, у подножия которого как раз и останавливались автобусы, с другой — дремлет тысячелетним сном древний Форум.