— Этот ваш друг — парень? — небрежно спросил Рик.

— Нет. Девушка. Я ее встретила, когда как-то раз летом работала в Йосемайтском национальном парке. Мы обе были в местном отеле официантками. А я еще подрабатывала и как гид, водила туристов. Не хотите услышать образец моего “туристского голоса”? — с игривой улыбкой спросила она.

Рик кивнул.

— Хорошо. Сейчас. Слушайте, ребята, все, — окликнула она остальных, чтобы им тоже “туристский голос” пошел на пользу, и откашлялась перед рассказом. — Ладно, начнем… Великолепная Ма-унт-Рейнир поднимается на две мили над окружающими Каскадные горы холмами. Это один из величайших сверкающих пиков Северо-Запада. — Она намеренно придала голосу бодрые ноты. — Индейцы называли эту снежную гору Такома. И она всегда заснежена, славится своими снегопадами, зарегистрированными как мировые рекорды, они покрывают гору снегом на девяносто три фута, как было зарегистрировано на метеорологической станции “Рай”.

Холли сделала секундную паузу, чтобы перевести дыхание.

— Каждый год более семи тысяч альпинистов пытаются подняться на Маунт-Рейнир и спуститься с противоположной стороны. Около половины из них возвращаются, не добравшись до вершины. Эта гора внушает ужас. Ее окружность у основания более ста миль! — драматически подчеркнула свою информацию Холли.

— А что значит круж… кружность? — спросил Бобби.

Холли перевела строгий взгляд на Рика, чтобы не рассмеяться.

— Не кружность, Бобби, а окружность. Это значит — длина круга.

— По-моему, гора похожа на букву М со снегом на голове, — решил Джордан.

— У нее вид как у моего фунтика с мороженым после того, как я слизала верхушку, — застенчиво вставила Марта.

— И правда у горы такой вид, — согласилась Холли.

— Ay них там есть мороженое? — заинтересованно спросил Джордан.

— Посмотрим, когда приедем, — пообещала Холли.

Получилось так, что они остановились, чтобы купить мороженого, у старой сторожки “Рая”. Вместе с участниками семинара и детьми их группа составляла человек тридцать, и понадобилось четыре пикапа, чтобы доставить всех сюда. Скай и Уит повели ребят на прогулку по мощеной тропинке, а Холли устроила себе перерыв — уселась на скамейку возле сторожки, наслаждаясь видом и мороженым в форме фунтика.

— Симпатичные серьги, — сказал Рик, потрогав их пальцем и заставив нежно покачиваться, прежде чем сесть рядом с ней.

— Мне подарили их на этот день рождения, — проговорила Холли хорошо знакомым ему голосом, с придыханием, которым она пользовалась, только когда он бывал рядом.

— Угу, я заметил.

Интересно, что еще он заметил, подумала Холли. Хорошо бы удерживать его внимание на чем-нибудь прозаическом, вроде украшений.

— А вы знаете, что это такое? — спросила она, касаясь серьги, которую он только что трогал.

— Конечно, знаю. Это серьги. Я могу не знать многого, но кое-что все же знаю, поверьте.

— Я имела в виду, знаете ли вы, какие это серьги.

— Понятия не имею. Я никогда не считал себя специалистом в женских украшениях.

“Зато уж в женщинах… ” — подумала Холли, а вслух 5казала:

— Это “Ловцы снов”.

— Они похожи на паутину с застрявшими в ней перьями. — Рик покосился на ее ухо с серьгой.

— История о “Ловцах снов” одна из моих самых любимых. Думаю, что она ведет свое происхождение от индейцев онеида, живших на северо-востоке Соединенных Штатов. Короче говоря, в истории рассказывается, что “Ловец снов” фильтрует все сны и только хорошим позволяет проходить через отверстия в круге. “Ловцов снов” помещали над колыбелью младенцев, чтобы защитить их, и потом люди хранили этот талисман всю жизнь.

— Думаете, они защитят вас от кошмаров?

— Я всегда стараюсь надеяться…

Рик хорошо помнил ее слова, сказанные два дня назад, о том, что девяносто девять и девять десятых процента времени она считает себя защищенной от влияния отца. Остальное же время ее мучают кошмары.

А у него свои кошмары. Время быстро бежит, а он не знает, что делать. Проклятие, он теперь даже не знает, какой путь правильный. Это Холли так подействовала на него. Она так действует на каждого, кто общается с ней. Она изменяет людей. Заставляет их думать.

Как ни противно было Рику это признавать, идеализм и пылкость Холли не просто притягивали его, он чувствовал, как постепенно что-то с него стирается, слышал призыв к той части его натуры, которую считал давно отмершей. Он видел, как хорошо Холли работает с детьми. Застенчивая маленькая девочка, которую он заметил в ее классе несколько дней назад, буквально расцвела от доброго внимания Холли. Проклятие, все дети обожают ее.

Но Рик не ребенок. И все равно Холли заставила его чаще думать не о несправедливостях, а о возможностях, открывающихся в жизни. Но в их перечень не входит возможность иметь с ней любовную связь, какой бы заманчивой, черт возьми, она ни была.

Не говоря о том, что в его бизнесе такая практика запрещена. Он взялся за это дело не для того, чтобы принимать на себя какие-то обязательства. Ведь при всей свободе духа, какой обладала Холли, она не была женщиной того сорта, у которой делают остановку на одну ночь. Романтическая история ее жизни подтверждает это.

Нет, любовь с ней невозможна. Правда, принятое решение не остановило Рика — он нагнулся и слизнул упавшую каплю шоколадного мороженого с ее подбородка.

— Ой, мороженое капает? — спросила она, с кошачьей грацией облизывая губы. — Все? Больше нет?

— Есть. — От взрыва желания у Рика сел голос. Какие бы чувства он ни испытывал к ней, их не могли удовлетворить объятия прошлой ночи. Эта легкая проба, позволившая ему ощутить, какова она на вкус, еще больше разожгла его аппетит.

— Есть? — Холли повернулась к нему. — Где еще на мне мороженое?

— Здесь. — Он провел пальцем по ее правой щеке. Маленький холодный комочек остался на кончике пальца. Намеренно медленно, не сводя глаз с нее, он поднес палец ко рту.

Такой простой жест, и длился он долю секунды, но эффект на Холли произвел удивительно сильный. Она почувствовала внутри, в самой глубине, томительный жар. Будто у нее начиналась лихорадка. Будто ее куда-то затягивало…

— Ребята, что вы собираетесь делать? Вроде как целоваться, а? — вдруг раздался голос Джордана.

Холли виновато вздрогнула и чуть не уронила остатки фунтика с мороженым себе на колени.

— Джордан, что ты здесь делаешь?

— Ищу, где бы помыть руки.

— Джордан, я же сказал тебе, подожди меня, — подходя, громко произнес Уит. — Пойдем, туалет вон там.

И оба так же внезапно исчезли, как и появились.

Глаза их встретились, Рик умел передавать свои мысли, не говоря ни слова…

Не теряй рассудок, велела себе Холли и с облегчением отметила, что кровоподтек у него под глазом вроде бы проходит и не собирается превратиться в полноцветный синяк. Это наблюдение помогло ей не утонуть в таинственной глубине его глаз. Сделав над собой еще одно усилие, она потупилась, ускользая от магнетической их притягательности.

— Да… Что вы думаете об этом месте? — спросила она.

— Здесь здорово.

— Здорово? — Холли с отвращением уставилась на него. — Здорово?

— Вы имеете что-то против этого слова?

— Для описания такого вида — да.

— А как бы вы описали его?

— Захватывает дыхание. Великолепно. Незабываемо. Посмотрите туда. — Она махнула рукой. — Что вы видите?

— Вижу гору и на ней снег.

— Этот снег, к вашему сведению, самая большая система ледников в континентальных Соединенных Штатах.

— Так кто теперь рассуждает аналитически? — усмехнулся он.

Холли не обратила внимания на его насмешливую реплику.

— Что еще вы видите?

— Сосны и траву.

— Траву? — Она в отчаянии округлила глаза. — Это луг. С ковром полевых цветов.

— Вот как, с ковром?

— Да, именно так. Эта местность знаменита своими летними полевыми цветами. Посмотрите внимательнее, разве вы не видите, сколько там цветов! Белые, фиолетовые, ярко-красные, желтые… Этот луг похож на фантастический гобелен, сотканный из голубого люпина, с мазками фуксии и желтого губастика.