— Мы ещё встретимся, — она разжала объятия и шагнула в воду.

Только теперь Марков понял, зачем Вайссе так просила отвезти её к морю.

— Лори, нет!!! — он бросился за ней следом.

Она остановилась, обернулась назад и посмотрела на мужа умоляющим взглядом:

— Прошу, любимый! Позволь мне уйти.

— Я пойду за тобой! Я не хочу оставаться здесь один!

Прощальные лучи солнца скользили по воде, и море стало алым, будто пески Красных Хребтов. Ещё одна картинка… Где же настоящая реальность?! Разорвать, разорвать эту бумагу, на которой всё ненатуральное, нарисованное! Разнести в клочья обманчивые декорации! Что там, по другую сторону? Неужели опять пустыня?

Хранительница стояла по пояс в морских волнах. Судя по внешнему виду, ей уже было что-то около восьмидесяти. Целых пятнадцать лет для неё прошли за какие-то два часа.

— Ты должен остаться, — умоляюще проговорила она, обращаясь к Маркову, стараясь убедить его, как маленького, который не желает слушаться. — На меня Создатель не разгневается. Он уже и без того призывает меня к себе. Он только пожурит свою Дочь за то, что поторопилась ему навстречу. А если ты вдруг придёшь, когда тебя не звали? Создатель очень рассердится! Поэтому ты должен остаться здесь.

— Но я так не могу! Не могу!

— Не перечь Создателю, Странник, — сурово и бесстрастно промолвила вдруг Вайссе и добавила мягко с легким английским акцентом. — Прощай, любимый! Не иди за мной. Пожалуйста.

Он стоял по колени в солёной воде и беспомощно взирал на то, как она постепенно погружалась в эти алые, расступающиеся перед ней волны… по грудь… по плечи… по шею… Потом исчезла вся. Сверкающая поверхность вод сомкнулась над седыми волосами. Серебристое и алое. Красные Хребты.

— Нет! — Странник кинулся обратно на берег, рухнул на песок, молотя по нему кулаком, пока не разбил руку в кровь. — Будь оно всё проклято!!! Проклято!!! — потом он уронил голову на руки и затих.

Кромка солнца коснулась края горизонта, и кроваво-красная полоса, разделявшая небо и воду, прощально мигнув, угасла, чтобы родиться вновь следующим утром.

Он очнулся от того, что кто-то осторожно коснулся его плеча. Фигура в белом опустилась на колени с ним рядом.

— Лори?! — он рывком подскочил и с колотящимся сердцем схватил за руку подошедшую к нему женщину.

— Нет, — тихо ответил ему знакомый голос. — Это Си-А. Я испугалась за тебя и решила пойти следом. Я всё видела, Попутчик. Мне так жаль…

Марков отпустил её руку и снова тяжело упал на песок.

— Я не хочу больше жить, — сказал он бесцветным голосом. — Больше нет смысла жить.

— Неправда, есть! — упрямо перебила его Си-А, присаживаясь рядом. — Ты знаешь, многие жрецы Лоо совершали тот же обряд — хоронили себя в воде за несколько минут до смерти.

— Это просто обряд, — едва шевеля сухими губами, произнёс Марков, отстранённо глядя за горизонт. — Всего лишь обряд.

— Нет. В утерянной вами части Священных Свитков сказано, что вода, земля, огонь и воздух — это не только материя, но и энергия огромной силы. На Валле их в этом значении называют стихиями. Стихия убивает, но и даёт возможность родиться.

— Знаю. Валле больше соответствует стихия земли, Лоо — воды. Несмотря на различия верований, всё же чаще умерших хоронят соответственно принадлежности к той стихии, которая родственна Великой Матери данной планеты: в земле, воде… Есть поверье, — тут он запнулся, и к его бледным щекам прилила кровь. Голос перестал быть механическим и лишённым эмоций.

— Вот именно, — прочтя его мысли, кивнула Си-А.

— Но где теперь искать её? И правда это или просто красивая сказка? — он вскочил на ноги.

— Я ничего не утверждаю, — она тоже поднялась следом за Марковым. — Однако, учитывая её возможности, а также намёки, содержащиеся в Священных Свитках, я могла бы предположить, что если Вайссе успела совершить переход до того, как смертельная агония коснулась её рассудка, то она сейчас вполне может находиться в одной из альтернативных реальностей.

— Мне же туда всё равно не попасть! — застонал спасатель, в отчаянии опуская руки. — Даже ты не умеешь совершать подобные переходы.

— Правильно. Но мы ведь знаем кое-кого, кто не только умеет, но и готов поделиться своим умением с другими. Разве нет?

Некоторое время спасатель озадаченно молчал, потом медленно поднял голову. В глазах его затеплилась робкая надежда.

— Неужели ты имеешь в виду…

— Точно.

Он лихорадочно сжал её в объятиях.

— Ты отвезёшь меня туда? Ты сумеешь найти туда дорогу опять?!

— Что за вопросы, Попутчик, — прошептала она, нежно касаясь руками его плеч.

Холодный ветер запутался в тёмных прядях волос, сухой песок забивался в нос и глаза. Это несоответствие — ледяной ветер и обжигающий песок — сводило его с ума. Сквозь туманную пелену маячил бледно-золотистый шар. Возможно, Энна, Лу-Инти или Солнце… Марков напряг зрение, но изображение расплылось, словно желая дать ему понять: не это главное в его поисках.

Он рухнул на колени, потом улёгся прямо на песок, запрокинув голову и бессмысленно глядя в мутно-серое нахмурившееся небо.

«Но почему опять пустыня? — в отчаянии размышлял спасатель, следя за кружащейся в воздухе парой крупных чёрных птиц, похожих одновременно на коршунов Земли и рсен-дэ Лоо. — Почему везде только хребты, пески, бесплодные равнины?»

Он вспомнил наставления Иджи, которые тот дал ему перед тем, как отправить Маркова… Куда, кто бы теперь мог ему сказать?

«Это просто иллюзия, Ни-Шоэ, помни об этом, — повторял Сопровождающий. — Ты можешь мне верить: тебе ничего не грозит. Чтобы понять смысл перехода и проникнуть в новый мир, ты должен изменить себя».

«Скажи, к чему мне готовиться?»

«К этому нельзя никогда полностью приготовиться, Странник. Иди вперёд и не бойся. Всё, что встретится плохого или хорошего на твоём пути, — игра воображения. Ты учишься контролировать своё сознание. Ты учишься смотреть и видеть свой истинный Путь».

Марков шёл по сухому песку, сбиваемый с ног беснующимся, пронизывающим, ледяным ветром вот уже третьи сутки. Один.

Он не боялся смерти и не думал о том, что его ожидает впереди. Смерть была чем-то вроде этого ветра или песка под ногами.

Вчера он целый час, наверное, бежал за девушкой в белом платье с шарфом, накинутым на обнажённые плечи. Бежал, изнемогая, выбиваясь из сил, спотыкаясь о наметённые ветром барханы, увязая в извивающихся песчаных потоках, струящихся по потрескавшейся, бесплодной почве. Аромат ландыша накатывал волнами на его лицо. Он звал её, но девушка не отзывалась, кричал, но она не оглядывалась. Потом спасатель вспомнил, что этой девушки больше нет, и фигура в белом растаяла в воздухе, а Марков опять остался один.

Затем появилась другая, черноволосая, с глазами цвета закатного неба Лоо, с благородными прекрасными чертами, будто у любимой дочери Создателя. Но и она исчезла, как видение, в жёлтых клубах испарений, поднимавшихся от безжизненной почвы.

Марков закрыл глаза. Его представления об окружавшей пустыне и реальном мире смешались, спутались.

«Да, смерть не похожа на тёмный ужас и пустоту, — подумал та-лоо. — Смерть — это перерождение сознания, переход…»

— Ни-Шоэ, очнись!

Марков открыл сомкнутые веки. Он лежал на цветущем лугу возле звенящего переливами ручья. Сотни разноцветных бабочек кружили над крупными синими и белыми цветами. Молодой ясень неподалёку шумел листвой. Марков перекатился на бок и окунул голову в прозрачную воду, жадно глотая живительную влагу.

— С возвращением, — поздравил спасателя всё тот же поддразнивающий голос.

— Что со мной было? — задал вопрос Марков, поднимая из ручья голову.

С его длинных волос капала вода.

— Небольшая прогулка, — отозвался Сопровождающий в своей привычной издевательской манере, за что Марков всегда готов был придушить его, если б только это стало возможным.