– Она сидела на качелях, Джордж. Она была освещена каким-то голубым мигающим светом. Бело-голубым, как фотовспышка.

Кейт сделал внушительный глоток пива и вытер губы тыльной частью ладони. Потом он встал, помассировал себе спину, чтобы избавиться от зуда в позвоночнике, и медленно подошел к окну. Он раздвинул занавески и добрую минуту стоял, повернувшись к нам спиной, всматриваясь в темноту.

– Ты отдаешь себе отчет в том, что видел, правда? – спросил он.

– Знаю только то, что я видел мою жену. Она уже месяц как мертва, и все же я видел ее.

Кейт медленно повернулся и потряс головой.

– Ты не видел своей жены, Джон. Может, ты вообразил себе, что видишь ее, хотя на самом деле было что-то другое. Да, да. Я сам видел это сотни раз. В старые времена моряки смертельно боялись этого. Это называлось «огни святого Эльма».

– Огни святого Эльма? А что это такое, огни святого Эльма?

– Естественные электрические образования. Их видят чаще всего на мачтах кораблей, на радиоантеннах или на крыльях самолетов. «Безумные огни», как их называют в Салеме. Они мигают, как газовый факел. Именно это ты и видел, так? Такой мигающий свет.

Я посмотрел на Джорджа.

– Кейт прав, – сказал он. – Я сам их видел, когда выплывал на рыбную ловлю. На первый взгляд они действительно выглядят страшно нереально.

– Но я же видел ее лицо, Джордж, – заявил я. – Тут не могло быть никакой ошибки. Я видел ее лицо.

Джордж склонился и положил мне руку на колено.

– Джон, верю тебе, если говоришь, что видел ее. На самом деле верю, что ты видел Джейн. Но мы оба знаем, что духов нет. Мы оба знаем, что не могут восстать мертвые из могил. Мы можем верить в бессмертную душу и вечную жизнь, аминь, но мы знаем, что подобное не встречается на этом свете, ведь иначе повсюду было бы полно искупающих грехи душ, не так ли?

Он потянулся за бутылкой «Фоур Роуз» и налил мне еще один полный стакан. Потом продолжал говорить дальше:

– С самого начала ты храбро, очень храбро переносил это. Не далее как вчера вечером я говорил о тебе с Кейтом, что ты так достойно держишься. Но в глубине души ты очень несчастен, и время от времени эта боль дает о себе знать. Это не твоя вина. Просто так все и есть. Мой брат Уилф утонул в проливе однажды ночью 18 лет назад, и ты можешь мне верить, как я тяжко переживал это многие месяцы.

– Миссис Саймонс говорила мне сегодня, что она тоже видит своего умершего мужа.

Джордж улыбнулся и посмотрел на Кейта, который как раз был занят делом наполнения бокала новой порцией пива. Кейт тоже улыбнулся и покачал головой.

– Не переживай из-за того, что наболтала вдова Саймонса. Ведь известно, что с ней… – он значительно постучал себя пальцем по лбу.

– У старого Саймонса не было с ней легкой жизни, – добавил Кейт. – Он рассказывал мне, что она как-то продержала его всю ночь на дворе в одних кальсонах, потому что он хотел воспользоваться своими законными супружескими правами, а у нее почему-то в дыре не свербело. Как, по-твоему, нормальный мужчина вернулся бы к такой женщине, а тем более, дух?

– Не знаю, – ответил я. Я чувствовал себя все более потерянным. Я даже начинал сомневаться, действительно ли я видел Джейн в саду. И была ли это на самом деле Джейн? Мне было трудно в это поверить и еще труднее было точно припомнить, как выглядело ее лицо. Оно было удлиненным, как на картинах Эль-Греко, с потрескивающими волосами. Были ли эти волосы только электрическими скоплениями, огнями святого Эльма, как их называл Кейт. Он говорил, что они мигают, как горящий газ.

Я закончил второй стакан и поблагодарил за третий.

– Если выпью и этот, то не справлюсь с возвращением домой, даже на четвереньках.

– Хочешь, чтобы мы тебя проводили? – предложил Кейт.

Я потряс головой.

– Если там есть что-то, Кейт, то я должен только сам с этим справиться. Если это дух, то в таком случае – мой дух, и никому до этого дела нет.

– Ты должен поехать отдохнуть в отпуск, – сказал Джордж.

– То же самое мне советовал и отец Джейн.

– Он был прав. Нет смысла сидеть одиноким сычом в этом старом доме и раздумывать о прошлом. Ну, наверно, ты все же справишься!

– Ясно. Спасибо, что вы меня выслушали. Мне на самом деле это очень помогло.

Джордж кивнул головой в сторону бутылки.

– Нет ничего лучше хорошего виски для успокоения нервов.

Я пожал им обоим руки и отправился к выходу, но в холле я повернулся к ним.

– Еще одно, – сказал я. – Вы не знаете случайно, почему раньше Грейнитхед назывался Восстанием из Мертвых?

Кейт посмотрел на Джорджа, а Джордж посмотрел на Кейта. Потом Джордж сказал:

– Этого никто точно не знает. Некоторые твердят, что поселенцы из Европы назвали так это место, поскольку собирались тут начать новую жизнь. Другие болтают, что это просто такое же название, как и другие. Но мне лично больше всего нравится версия, что название было дано в честь Третьего Дня После Распятия, когда Христос восстал из гроба.

– Не думаете, что речь шла о чем-то другом?

– Например, о чем? – спросил Джордж.

– Ну… о чем-то таком, что я сегодня пережил. Миссис Саймонс тоже вроде бы имела такие переживания. И Чарли Манци из лавки.

– Чарли Манци? О чем это ты говоришь?

– Миссис Саймонс сказала мне, что Чарли Манци грезится его умерший сын.

– Это, значит, Нейл?

– Ведь у него же был единственный сын.

Джордж надул щеки в знак предрассудочного удивления, а Кейт Рид протяжно свистнул.

– Эта баба на самом деле свихнулась, – заявил он. – Ты вообще не должен слушать ее треп, Джон. Ничего удивительного, что у тебя теперь появляются привидения, если ты с ней разговорил. Ну, ну, еще тут тебе и Чарли Манци. Говоришь, что он видел Нейла?

– Вот именно, – подтвердил я. Мне стало стыдно, что я верил во все, что мне наболтала миссис Саймонс. Я не мог понять, почему я вообще слушал ее вздоро-бред и почему я решил сесть в ее машину. Видимо, я слишком промок, или был пьян, или даже просто был глуп.

– Послушайте, – я обратился к Джорджу и Кейту. – Я уже должен идти. Но если разрешите, Джордж, я прибегу к вам завтра утром по пути в свою лавку. Вы не имеете ничего против?

– Очень прошу, Джон. Ты можешь великолепно позавтракать с нами. Жена и я, мы делаем такие старинные гречневые лепешки. Она готовит тесто, ну, а мне приходится выпекать их. Непременно забегай, Джон.

– Спасибо, Джордж. Спасибо, Кейт.

– Будь повнимательней, слышишь?

Я вышел из-под номера семь и снова погрузился под моросящий дождь. Я свернул вправо, собираясь вернуться домой, но через минуту остановился, заколебался и посмотрел в сторону главного шоссе, где стоял дом миссис Саймонс. До десяти была еще пара минут, так что я подумал, что миссис Саймонс не рассердится, если я нанесу ей визит. Наверняка у нее мало друзей. Мало кто теперь жил у главного шоссе из Салема в Грейнитхед. Большую часть старых домов уже разрушили, чтобы освободить место для бензоколонок, супермаркетов и лавок, продающих забавные сувениры и живую приманку для рыб. Прежние жители Грейнитхеда также ушли, слишком старые, слишком измученные и слишком бедные, чтобы переехать в модные прибрежные резиденции, которые окружали залив Салем.

Дорога заняла у меня добрых десять минут. Наконец я добрался до дома миссис Саймонс – большого квадратного здания в федеральном стиле, с изящным силуэтом, с рядами запертых ставней и фигурным двориком с дорическими колоннами. Сад, окружающий дом, когда-то был ухоженным и старательно спланированным, но теперь одичал и зарос сорняками. Деревьев не подстригали лет пять, и они опутывали ветвями стены, как будто какие-то паукообразные создания, цепляющиеся за одеяния прекрасной принцессы. Однако красота этой принцессы канула в Лету, что я заметил, проходя по выстриженной среди сорняков тропинке. Резные балконы поржавели, в полопавшейся стене были длинные зигзагообразные трещины, и даже декоративная корзина фруктов над главным входом в сад – любимая и фирменная особенность творений Макинтайра – была выщерблена и обгажена птичьими фекалиями.