– Что ты скажешь об этом? – спросил я у Дэна.

– Я не знаю. Здесь ты специалист. Может, прорвало трубу?

Я пересек кухню и нашарил выключатель. Я щелкнул им, но лампы тускло помигали и погасли. Веер голубых искр затанцевал на выключателе, и в нос ударил запах горелой пластмассы. Вода, вероятно, закоротила провода.

– У меня есть фонарь в бардачке, – прошептал я Дэну. – Пойди принеси его, а я проверю, откуда идет вода.

– Конечно, но ты будь поосторожней. Судя по звуку, тут все промокло.

Дэн скрылся за дверью, и сетка опять хлопнула. Я мгновение подождал в одиночестве, а затем направился в холл. Холл был погружен в темноту. Только голубой отраженный свет от замершей снаружи зелени пробивался в окна около парадной двери. Античной формы напольная ваза отливала голубовато-медным светом и на стене смутно угадывалась картина Лейка Кэндивуда. Крадясь к лестнице, я дотронулся до охапки какой-то колючей травы, и меня чуть не хватил удар. Наконец я достиг подножия лестницы из мореного дуба и посмотрел наверх.

Уже более робко я позвал:

– Джимми? Ты наверху? – чертовски хорошо зная, что его там не было.

Наверное, мне просто хотелось услышать свой голос. Из темноты, однако, не было слышно ни ответов, ни шепотов, ни так успокаивающих приветствий. Только капанье и плюханье воды и звук ее поглощения пористым ковром. Я поставил ногу на первую ступеньку и услышал плеск. Я наклонился – ковер промок насквозь. Похоже, вода лилась сверху маленьким водопадом, а значит, вся лестница была затоплена. В этот момент из кухни появился Дэн с фонарем.

– Посмотри-ка сюда, – сказал я ему. – Похоже, у нас наводнение.

Он посветил фонарем на красный лестничный ковер. Он сверкал и был темным от воды, и пятно распространилось на пол холла.

– Это не прорыв трубы, – сказал он. – Это больше похоже на Ниагарский водопад.

Я огляделся. Скоро вода зальет холл и доберется до гостиной, а значит, вся мебель Бодинов будет испорчена.

– Хотел бы я знать, где носит Джимми и Элисон, – сказал я. – Если все-таки прорвало трубу, то это продолжается уже не первый час. И не говори мне, что они уехали и оставили дом, залитый водой. Это чушь.

Дэн с тревогой посмотрел наверх.

– По-моему, лучше пойти и посмотреть, что там творится.

Мгновение мы колебались, кто пойдет первым.

– Водопроводчик ты, – сказал Дэн, вручая мне фонарь; я оказался добровольцем. Я осторожно пошел наверх по промокшему ковру, из-под ног при каждом шаге лилась вода. К тому времени, когда я достиг конца лестницы, ноги у меня промокли.

– Есть там кто-нибудь? – спросил Дэн принужденным шепотом.

– Пара китов-убийц, – сказал я ему. – Воды как раз достаточно.

Я посветил фонарем на панельные стены, на писанные маслом сценки коннектикутской жизни, на маленький полукруглый стол в дальнем конце коридора со стоящей на нем медной вазой с засушенными цветами. В коридоре было пять дверей – три налево и две направо. Двери справа были приоткрыты. Все выглядело вполне обычно. Только осветив мерцающее озеро под ногами, я осознал всю необычность ситуации. Свет фонаря отражался в медленно текущей по полу воде, и я видел свое подрагивающее отражение в медленно движущейся воде, как будто я был моряком, утонувшим в закрытом помещении.

– Откуда идет вода? – спросил Дэн. – Похоже, стены сухие.

Я посветил на двери. Насколько я понимал, вода шла из крайней двери справа, которая была приоткрыта. Вода там была менее спокойной, и слышно было, как внутри что-то капает и плещется.

– Может быть, прорвало бак, – сказал я и прошлепал через коридор. Вода стояла примерно на дюйм, но мои ботинки все равно уже промокли, поэтому меня это мало волновало.

Я сказал себе, что в последний раз покупаю модные ботинки с цепочкой спереди за тридцать один доллар. Лучше пусть они будут немодные, но кожаные.

Я подошел к последней двери. На ней висела керамическая тарелка с нарисованным на ней автомобилем. Еще на ней было написано: «Комната Оливера». Я посветил, чтобы Дэн смог прочитать надпись, и лицо Дэна приняло озабоченное выражение.

Осторожно, светя перед собой фонарем, я толкнул дверь. И снова свет фонаря лишь отразился от чего-то в темноте передо мной.

Капало здесь громче, но еще здесь присутствовал другой звук. Услышав его, я замер, почувствовав, как волосы зашевелились у меня на голове.

Кто-то или что-то булькало в комнате.

– Дэн, – прошипел я. – Дэн, там кто-то есть.

– Шутишь, – сказал он. Его лицо напряглось.

– Я слышу это. Послушай, ради Бога, Дэн! Ты слышишь?

Он прислушался. Кроме нескончаемого капания и плеска, ничего не было слышно.

– Тебе показалось, – сказал он с нервной улыбкой, которая выдавала, что он так не думал.

Я перевел дух и открыл дверь пошире.

Комната была живой и наполненной отражениями и тенями. Я посветил фонарем в дальний конец комнаты, где стояла кровать, но на ней никто не лежал. Я осветил плинтус, шкаф, а затем опять кровать.

– Что я тебе говорил? – сказал Дэн. – Это просто вода.

Я прошел вброд на середину комнаты. Невозможно было определить, откуда идет вода. Единственным отличием было то, что стены здесь промокли почти до потолка. Клетчатые обои отсырели и сморщились, и чуть выше рамки картины виднелась метка, указывающая, докуда добралась вода. Смешно, но казалось, что комната побывала под водой.

В этот момент Дэн сказал:

– Мейсон.

Я обернулся. В лице Дэна определенно было что-то странное. Он показал на пол и повторил:

– Мейсон. Посмотри вон туда.

Я посветил вниз. Кровать была пуста, но я забыл заглянуть под нее. В бледном овале света я увидел, как под кроватью шевелилось что– то белое и странное. Мои руки тряслись, когда я наклонился посмотреть, что это.

– Боже, – сказал Дэн. – Это нога.

Мы схватились за ногу и вытащили ее из-под кровати вместе с тем, что за этой ногой шло. Я уронил фонарь, но он еще работал, когда я поднял его и направил свет прямо в лицо мальчика. Его щеки были бледными, а губы синими; глаза невидяще уставились вверх.

Дэн нажал ему на грудь в безнадежной попытке вдохнуть в него жизнь, но изо рта и носа пошла вода, и стало ясно, что он мертв.

Я его, конечно, узнал, хотя и давно не видел. Это был Оливер Бодин, сын Джимми и Элисон, и он утонул.

– Нам лучше позвонить Картеру, – сказал Дэн. – Теперь это дело полиции.

Я поднялся. Пальцами я еще ощущал кожу Оливера – холодную и мягкую. Казалось, вода шевелится, и тело Оливера, одетое в дорогую пижаму, тоже шевелилось.

– Господи, – сказал я. – Это слишком много для одного дня. Слишком много, черт возьми. Посмотри на этого беднягу.

Дэн тоже встал и кивнул.

– Я не знаю, что здесь произошло. Мальчик явно утонул. Хотя как, черт возьми, можно заполнить спальню водой, я себе не представляю. Медленно это не сделаешь. Окно не запечатано, а дверь открыта.

– Давай лучше проверим остальные комнаты, – сказал я без энтузиазма. – Что если Джимми и Элисон – я имею в виду, может, с ними что-нибудь случилось, а?

– Хорошо, – сказал Дэн. Чувствовалось, что ему хочется идти искать другие тела так же сильно, как и мне.

– Думаю, тебе лучше принести фонарь.

Мы оставили тело бедняжки Оливера Бодина на месте и прошлепали обратно в коридор.

Первой на нашем пути оказалась хозяйская комната. Если не считать мокрых пятен на ковре там, куда сумела добраться вода, все было сухо и пусто. Латунная старомодная кровать с розовым покрывалом была аккуратно застелена, и видно было, что на ней никто не спал. На темном сосновом трюмо лежали нетронутыми щетка для волос, ручное зеркало и парфюмерия Элисон. На стене, рядом с резной сосновой дверью в чулан, висела цветная фотография Джимми и Оливера на пляже в Кейп Код. Я посветил на нее, посмотрел на Дэна и пожал плечами.

Мы сунулись еще в две комнаты. Обе были пустые, достаточно сухие и нетронутые. Мы бегло и нервно осмотрели их, открывая двери шкафов, будто ожидали найти там таящихся чудовищ. Потом мы вернулись в промокший насквозь коридор. Вода спадала, и было ясно, что это не прорыв трубы.