Она странно на меня посмотрела и отпустила. А после рейса вызвала в штаб, и сказала:

– Учти, если твоя махинация вскроется, и тех коней приведут назад, то я с тебя шкуру спущу.

Я заверил её, что всё в порядке, и тех коней она уже больше не увидит. Несколько дней она нервничала, но ничего не происходило, и Валентина Борисовна успокоилась. За тот сезон я получил огромную для школьника зарплату – двадцать пять рублей, но у Валентины Борисовны заработал репутацию махинатора. Ну, и в завершении темы, маленькая байка про Валентину Борисовну. Мне её рассказали ребята через несколько лет после школы. Кому-то она покажется фантастикой, но я в неё верю. Было это где-то в конце шестидесятых, когда появились первые «Запорожцы».

Вот на таком «жуке» один ростовчанин приехал в станицу до кого-то в гости. Едет он по улице, а дорогу не спеша переходит Валентина Борисовна с хозяйственной сумкой в руке. Мужик притормозил, пропуская её, а мотор на малых оборотах заглох. Ему бы завести машину, да и ехать себе дальше, так нет. Высунулся в боковое окно, и оскорбительно высказался в адрес сельских женщин, медленно, по его мнению, шевелящих кормой. Ни слова не говоря, Валентина Борисовна поставила сумку на дорогу, подошла сбоку к «Запорожцу», нагнулась, ухватилась снизу за машину, напряглась, и мощным рывком перевернула её на крышу вверх колёсами. Пока ошалелый водитель выбирался из кабины, она взяла сумку и ушла. Побегав вокруг машины, мужик кинулся в милицию писать заявление на неизвестную хулиганку, опрокинувшую автомобиль. Милиционеров тоже надо понять, не каждый день такие заявления. Первым делом они проверили его на алкоголь. Убедившись, что мужик трезвый, ему стали задавать всякие ехидные вопросы, намекая на встречу с инопланетянкой. В конце концов, дежурный вызвал гаишников. Те выехали на место и оформили протокол о ДТП, после чего выписали мужику штраф. На его возмущение инспектор сказал, что более идиотского объяснения причины ДТП он не слышал, и если водитель будет настаивать на своём, то рискует попасть в психушку. В тот же день этот мужик спешно покинул станицу, сказав, что ноги его больше не будет в этом сумасшедшем месте. Я думаю, что Валентина Борисовна на всю оставшуюся жизнь внушила ему уважение к пешеходам.

Ручная ворона? Ну, это сильно сказано. Ворона по имени Верка была, но не ручная, а обычная дикая. Я с ней просто дружил. Дрессировать её было не нужно, сама была сообразительная. Ей нужно было только показать, что от неё требуется, а остальное она делала сама. Давно известно, что некоторые вороны любят играть просто так, из интереса, а это признак высокого животного интеллекта. Верка была выдающейся птицей.

Я её никогда не пытался в руки взять, и она это ценила. Не боялась, бывало, рядышком сидела, но как равная, не хотела игрушкой ручной быть. Птицы вообще мало склонны к тактильному контакту, в отличие от зверей. Тех большинство можно приручить, даже диких. Ребята кого только не пробовали. У одного был ручной ёжик, у другого хорёк. Бегали за хозяином как собачки. У кого-то был учёный заяц. Я на такую экзотику был не падкий. А вот ручные птицы встречаются гораздо реже. Хотя, если задаться целью, то можно приручить хоть дикую, хоть домашнюю птицу. Ведь приручают же орлов и соколов. Домашняя птица вовсе не ручная. Попробуй взять в руки обычную утку или курицу. Можно только хитростью или силой, изрядно при этом побегав. Ручное животное не боится руки человека, а часто даже любит её. И птицы здесь особняком. Но иногда случается.

Когда я работал на винзаводе, в ту пору там работал Пётр Холодков, у которого дома жил ручной селезень. Обычный домашний белый утак. Ручным его сделала страсть к выпивке. Да, что там говорить, он был конченый алкаш! Сам Петро в этом плане был человек воздержанный. Вопреки сложившемуся мнению, на подобных производствах работают люди трезвого образа жизни. Естественный отбор, потому что любители неумеренной выпивки, и, тем более пьяницы, очень быстро отсеиваются. Но у Петра были приятели, любившие собраться у него в выходной, поиграть в домино, и всё такое. Петро не был жлобом, и бутылочку, другую винца для беседы не жалел. Располагались в садочке за маленьким столиком, а селезень крутился неподалёку, подбирая всякий мусор, вроде шелухи от семечек. Он любил семечки, и порой ему их кидали. И как-то раз один из приятелей шутки ради налил в блюдце вина и предложил назойливому селезню. Тот с удовольствием выпил и показал зрелище. Пьяная птица вела себя почти как пьяный человек. Мужики ухохатывались, глядя на то, как, качаясь и падая, селезень гонялся за утками, а потом затеял драку с петухом, после которой вырубился и заснул на земле, широко раскинув крылья. Селезень получил кличку Лёня, по имени впервые налившего ему вина мужика. После этого случая Лёня утратил всякий страх перед людьми, стал наглым как танк, и старался не упустить случай выпить. Зорко следил, и как только собирались трое или больше мужчин, он был тут как тут. Путался в ногах, щипал за брюки, и издавал характерные звуки. Когда ему наливали, то выпив, он своей головой на гибкой шее лазал по карманам сидящих за столиком в поисках семечек на закуску. Самому Петру всё это не нравилось, и однажды он запретил наливать Лёне, мол, нечего портить птицу. Но этот запрет способствовал превращению селезня из любителя в хронического алкоголика.

Загрустивший Лёня однажды исчез, а к вечеру явился домой крепко поддатый. Метрах в трёхстах находился райповский продмаг, и пронырливая птица, влекомая пагубной страстью, нашла туда дорогу. Как водится, за магазином, среди пустых ящиков часто распивали, и необычный селезень вскоре стал своим в доску для местных булдырей. Там у него была своя консервная банка, а много ли птице надо? Ложку, другую не жалко. Закусывал тем же, что и все – помидором, конфетой или объедками сушёной рыбы. Болел с похмелья как человек – трясся и испытывал жажду. И ведь как выучился просить! Начнут разливать, а он свою банку притащит и стучит по ней клювом. Бывало, говорят:

– Налей Лёне, смотри, как его колотун бьёт с похмелья.

Вскоре его уже знала вся улица, и если говорили: – «Смотри, опять Лёня на бровях домой ползёт», то все понимали о ком идёт речь. Зрелище, и в самом деле, было тяжёлым. Как и со всяким, ведущим подобный образ жизни, с ним происходили разные неприятности – то под велосипед попадёт, то лапу отдавят. Пару раз попадал под машины, но чудом оставался живой, проскакивая между колёс. Давно известно, что пьяным везёт. Нормальную трезвую утку задавило бы наверняка. Приличный внешний вид он утратил – неухоженные грязные перья торчком, хромает, крыло волочится. Типичный ханурик. Идёт, идёт – упадёт. Полежит под забором и дальше ковыляет. Жена Петра увидит его, стыдить начинает, а он, услышав родной голос, падает и вырубается. Она берёт его за лапу или крыло, и брезгливо как тряпку полуживого забрасывает в угол двора. Сам по себе Лёня пищевой ценности уже не представлял, и его не резали, предоставив судьбе. Как и положено алкоголику, он умер от цирроза печени, что диагностировал ветврач. Петро из любопытства свозил его на вскрытие. Лёнина печень была как камешек.

Нет, Верка была не из таких. На дружбу навязалась сама. Мне тогда ещё лет десять было. Как-то раз сидел я в палисаднике и играл с Бурком. Кидал ему мелко нарезанные кусочки сала или сырого мяса, а он ловил их в воздухе. Иногда промахивался, ведь я ему трудности создавал. Он знал, что это игра, а не кормление. За этой игрой ворона сперва наблюдала с дерева, а затем перелетела ближе и села на забор. Поскольку её не гнали, она осмелела, и стала подбирать с земли кусочки, которые не смог поймать Бурко. Вначале он агрессивно отнёсся к конкуренту, но я его успокоил, решив, что с вороной игра ещё интереснее. Ворона тоже поняла, что это игра, и она в неё принята. В общем, правила игры изучили все, и мы частенько так развлекались. Кобель постепенно к вороне привык, а потом они подружились, да так, что он стал подпускать её к миске. Баба Фрося не бурчала, но смотрела неодобрительно. А после одного случая наши отношения перешли на новый уровень. К тому времени я окрестил птицу Веркой, и она каркала в ответ на это имя. Как-то утром она прилетела, села на забор, каркнула и взлетела. Сделала небольшой круг, снова села, каркнула и опять взлетела. Вид встревоженный. Трудно было не догадаться, что у неё какая-то беда. И только я за калитку, она давай летать туда-сюда, направление показывать. По нему я и отправился. Метрах в двухстах по границе огородов росли большие акации, а на них были вороньи гнёзда. Гляжу, на дерево лезет мелкий хулиган с целью бессмысленного разорения гнёзд. Пара ворон с карканьем встревожено кружила над деревом. Я согнал пацана оттуда, и дал ему подзатыльник. Верка успокоилась, и прилетев в тот же день, бросила к моим ногам цветной осколок стекла. Я понял, что это благодарность, и взял в руки этот осколок. Ворона обрадовалась, и давай таскать мне под окно всякую блестящую мелочёвку. В основном хлам – камешки, стёклышки, проволочки, но попадались и монеты. За деньги и прочие ценные вещи я стал премировать её вкусными кусочками, и она быстро освоила систему человеческих ценностей. Хлам таскать перестала, а деньги, ключи обычные и гаечные, ложечки, серёжки и прочее шли регулярно. Подозреваю, что иногда она приносила не только найденное, но и украденное. Во всяком случае, один раз мне пришлось со скандалом отдать соседскому мужику наручные часы, которые Верка стащила у него из под носа, когда он мылся в летнем душе.