— Полковник, мы должны немедленно найти для нее удобное помещение. Я спрошу молодого Сандерсона, что у него есть в распоряжении.

Веллингтон вышел, чтобы посоветоваться с лейтенантом, которому было не привыкать выполнять самые разные обязанности, потрафлять различным причудам своего командира и находить выход из любых ситуаций, какими бы щекотливыми они ни казались.

— Что ты задумала? — спросил Джулиан тихо. — Меня ты не обманешь этими фокусами — дева, теряющая сознание… А, Виолетта?

Тэмсин подняла на него невинные глаза. Ее лицо было обиженным.

— Ума не приложу, что вы имеете в виду. Я уж не помню, когда последний раз спала в постели. У меня просто нет сил.

У нее были все основания чувствовать себя измученной, но все же почему-то она его не убедила.

— Этот Сандерсон замечательный малый, знает подходящее местечко, где вы сможете отдохнуть, — Веллингтон, потирая руки, вернулся к огню. — Он говорит, что знает одну славную женщину, которая охотно займется вами, моя дорогая. А когда отдохнете, приходите пообедать со мной и моими офицерами.

Его глаза, изучавшие ее лицо, были зоркими и проницательными, несмотря на обманчивую мягкость его слов.

— А попозже мы обсудим, какую помощь сможем оказать друг другу.

— Вы очень добры, сэр, — сказала Тэмсин с усталой улыбкой.

— Полковник, позаботьтесь об ее устройстве, а потом приведите ее сюда обедать, — сказал командующий.

— Право же, мне пора вернуться к своей бригаде, сэр.

— Да-да, конечно. Но позже, мой друг, позже. На это возразить было нечего. Джулиан вздохнул и подчинился. Он коротко кивнул Тэмсин:

— Пошли.

Неуверенно она поднялась на ноги, но похоже было, что лорд Сент-Саймон утратил свою рыцарскую галантность. Он по-прежнему стоял у камина, а взгляд его оставался таким же твердым и ироничным. Ладно, подумала Тэмсин, подождем… на этот момент она добилась, чего хотела. Веллингтон относился к ней скорее с симпатией, чем враждебно, и полковник все еще оставался рядом.

Она одарила Веллингтона слабой улыбкой, выражавшей благодарность, и нетвердой походкой побрела к двери, полковник следовал за ней по пятам. Как только дверь за ними захлопнулась, ее поведение резко изменилось. Она бросила на Джулиана шаловливый взгляд.

Он глубоко вдохнул воздух и обратился к адъютанту главнокомандующего :

— Лейтенант, как мне разыскать это помещение?

— Это у вдовы Браганца, сэр, — ответил Сандерсон. — Беленый домик позади госпиталя. Я послал туда ординарца предупредить, так что она вас ждет.

Он посмотрел на Виолетту с нескрываемым любопытством.

— Хозяйка говорит только по-португальски. А… дама?

— Конечно, говорю, — нетерпеливо вмешалась Тэмсин: этот вопрос показался ей абсурдным. Всю свою жизнь, она провела, скитаясь вдоль границ Португалии, Испании и Франции.

Джулиан молча направился к лестнице и зашагал по ступеням, девушка последовала за ним. Наконец они оказались на улице.

— Не спешите так, я и в самом деле устала.

— Ты можешь выбрать для своих штучек другого простака, — сказал он принужденно. — Не знаю, что ты задумала. Но мне, черт возьми, плевать на это. Чем скорее я смогу от тебя избавиться, тем лучше.

— Характер, характер, — пробормотала Тэмсин. — Хотела бы я знать, что такого я натворила, чтобы вызвать подобный приступ раздражения. Думаю, вы из тех людей, что дают волю своему скверному настроению при любом удобном случае. Я слышала о таких, хотя, к счастью, близко с ними не сталкивалась.

— Ты закончила? — прервал он этот монолог, не зная, то ли ему смеяться, то ли кричать от досады.

— Нет еще, — возразила она огорченно. — Но, если вы не способны даже выслушать человека… — Она пожала плечами.

— Напротив, — объявил он. Губы его были крепко сжаты. — Я готов. Давай объяснимся. Хочешь кое-что услышать?

Тэмсин не ответила. Она перескочила через лужу с живостью, несколько противоречащей ее утверждению о полном упадке сил, и бодро сказала:

— Дом вдовы, должно быть, вон тот, слева. Он единственный беленый на этой улице.

Сеньора Браганца, привыкшая к женщинам-партизанкам, не выказала особого удивления по поводу вида Тэмсин. Она настояла на том, чтобы прежде показать гостям весь дом, и наконец привела их в комнатку наверху, под самой крышей, так же как и домик, чисто выбеленную.

— Замечательная комната, — сказала Тэмсин, перебивая словоохотливую вдову, начавшую было превозносить достоинства помещения. — Все, что мне сейчас надо, — это постель. И горячая вода.

Вдова покинула их, чтобы позаботиться о воде, и Джулиан, до этого времени молча глядевший в окно, отрывисто бросил:

— Я ухожу.

— О, нет нужды так спешить, — отозвалась Тэмсин, быстро подойдя к двери и загородив ему дорогу.

Она улыбнулась:

— К чему такая щепетильность, милорд полковник? У нас есть время. Есть даже постель.

— Меня это не интересует, — отрезал он грубо. — Отодвинься.

Она покачала головой — на губах ее мелькала все та же плутоватая улыбка. Она кинула на постель ружье, ловким движением плеча освободилась от перевязи, позволив ей упасть на пол. В следующий момент ее руки оказались на поясе. Джулиан застыл на месте, в его мощной фигуре, будто изваянной из камня, теперь живыми были только глаза. А она тем временем сбросила бриджи и начала расстегивать рубашку. Показались маленькие, совершенной формы, дерзко вздернутые розовые соски. Тэмсин отошла от двери и шагнула к нему, не спуская глаз с застывшего лица.

Руки будто бы сами собой легли на ее груди, и он ощутил, как они заполнили его ладони. Он смотрел сверху вниз на нежный узор голубых вен, просвечивавших под молочно-белой кожей. Быстро билась жилка на шее, и в такт этому биению вздрагивал ее затейливый серебряный медальон.

Тэмсин замерла, словно вслушиваясь в его прикосновения, а руки скользили вниз, по ее груди, стройной талии, коснулись спины, его пальцы пробрались за пояс и поползли вниз к упругой округлости ягодиц.

— Черт бы тебя побрал, девушка, — произнес он, и голос его звучал хрипло в тихой темноте комнаты. — Черт бы тебя побрал, что ты со мной делаешь?

— Можно поставить вопрос иначе; что вы делаете со мной? — сказала она, и ладони ее сошлись за широкой спиной, ноги плотно прижались к его бедрам, ощутив твердость стремившейся вырваться из плена одежды плоти.

Чары были нарушены скрипом деревянных ступеней и звуком шаркающих шагов. Пелена рассеялась. Он резко отдернул руки, будто обжегшись, повернулся и выскочил из комнаты, едва не задев сеньору Браганца, тащившую наверх дымящийся медный кувшин с водой. Джулиан оказался на улице. День уже клонился к вечеру. Воздух сотрясал непрерывный грохот артиллерийской пальбы.

Сент-Саймон поспешил к конюшне, чтобы взять лошадь, и грум, заметив синий огонь, полыхавший в его глазах, плотно сжатый рот и мрачно выдвинутую вперед челюсть, отшатнулся. Полковник выехал из Эльваса и двинулся к лагерю, к своей палатке, к успокоительной прозе военной жизни.

Должно быть, он начал терять рассудок. Она была грязной, хитрой, переменчивой, как ветер, продажной интриганкой, способной на любые капризы, и все же… все же… Она волновала его до глубины существа.

Тэмсин видела из окна, как он шагал по улице с такой поспешностью, будто за ним гнались все дьяволы ада.

— Как неучтиво с вашей стороны, милорд полковник, — бормотала она про себя. — Неужели вы способны чего-нибудь бояться? Но, конечно, не меня?

Едва заметная усмешка тронула ее губы, и она отвернулась от окна, чтобы обсудить с вдовой Браганца плачевное состояние своей одежды.

— Где наша гостья, Джулиан? — спросил главнокомандующий, когда полковник вошел в его апартаменты.

— Я послал Сандерсона, чтобы он проводил ее сюда, — ответил Джулиан, кивком приветствуя остальных пятерых членов штаба, собравшихся на обед к Веллингтону.

— Ну и каково ваше впечатление о ней, Джулиан? — поинтересовался майор Карсон, подавая ему стакан шерри. — Просветите нас.