— Расскажи им, Мередит, — попросил Дойл с почти неразличимой ноткой страдания в голосе.

Лимузин ехал плавно, но когда у тебя ожоги второй степени, еще недавно бывшие ожогами третьей степени… Вряд ли ход какой угодно машины покажется плавным.

Просьба его больше была похожа на приказ, но страдальческая нотка в голосе заставила меня подчиниться. Нотка — и еще то, что я его люблю. От любви каких только глупостей не творят.

— Вы знаете, кто на нас напал? — спросила я.

— Работу Тараниса я везде узнаю, — сказал Айслинг.

— Рис с Галеном нам сказали, что Таранис спятил и атаковал вас магией, — ответил Усна. Он подтянул колени к груди, обвил их руками и выглядывал теперь из-за волос и джинсовых коленок. Поза как у испуганного ребенка, и мне даже захотелось спросить, не трудно ли ему сидеть посреди обработанного людьми металла. Малые фейри, запертые в железной ловушке, могут и погибнуть — так что тюремное заключение для волшебного народа может стать и смертным приговором. К счастью, из нас немногие нарушают человеческие законы.

— А что стало поводом? — поинтересовался Айслинг.

— Не знаю наверняка, — ответила я. — Он просто взбесился. Я вообще-то даже не знаю толком, что потом было, потому что меня завалили телами.

Я посмотрела на Эйба, лежащего у меня на коленях, на Холода с Дойлом.

— Так что там было?

— Король напал на Дойла, — сообщил Холод.

— Вряд ли тебе кто из них скажет, — вмешался Эйб, — что Дойл сохранил глаза только потому, что догадался вскинуть пистолет к лицу. Чары слегка рассеялись. Таранис мети в лицо, причем хотел убить — ну, или изуродовать. Векими не видел, чтобы старый пердун так хорошо пользовался своей силой.

— А разве ты не старше его? — спросила я, опустив к нему взгляд.

Он улыбнулся:

— Старше, это верно. Только в душе я все равно щенок, а Таранис состарился духом. Мы обычно внешне не старимся как люди, зато внутри точно так же можем постареть. Точно так же растет нежелание меняться с переменой времен.

— И пистолет отвел Таранисову руку силы? — удивился Усна.

— Да, — ответил Дойл и показал здоровой рукой: — Не все, как видишь, но отвел.

— Пистолеты делают как раз из тех материалов, которые ненавистны фейри, — сообразила я.

— Насчет новых пластиковых не так уверен, — сказал Дойл. — Металлические — да, но пластиковых даже малые фейри не боятся, так что вряд ли они отведут чары.

— А почему малые фейри не боятся пластика? — спросил Усна. — Он же тоже человеческими руками сделан.

— Может, дело не в человеческих руках, а в металле, — предположил Холод.

— Пока не убедимся, пусть стражи носят металлические пистолеты, — приказал Дойл. Все кивнули, соглашаясь.

— Когда Дойл упал, — продолжал рассказ Холод, — люди забегали и закричали. Таранис еще раз применил руку силы, по не направленно — он как будто растерялся, не мог выбрать цель.

— А когда он перестал жечь, нам с Галеном велели выводить принцессу, что мы и сделали, — подхватил Эйб. — И тогда Таранис пальнул в меня.

Эйб вздрогнул и чуть сильнее сжал мне ногу. Я наклонилась, поцеловала его в макушку:

— Бедняжка, прости, что тебе досталось.

— Я на службе был.

— Он метил именно в Аблойка? — спросил Айслинг. — Или в принцессу, и промахнулся?

— Холод? — глянул на заместителя Дойл.

— Думаю, он попал, в кого метил, но когда Аблойк упал, Гален подхватил принцессу и ушел так, как мне случалось видеть только однажды — тогда сама принцесса так перемещалась внутри холма, — ответил Холод.

— А, так Гален все-таки не открывал дверь!

— Не открывал, — подтвердил Холод.

— Гален тебя пронес сквозь дверь? — спросил Усна.

— Не знаю. Мы только что были внутри, и вдруг оказались снаружи. Совершенно не помню, что случилось у двери.

— Вы расплылись в туман и исчезли, — сказал Холод. — В первую секунду, Мередит, я даже не понял, это работа Галена или новый трюк Благих, которые все же умудрились тебя выкрасть.

— А потом что было? — продолжила я расспросы.

— На короля бросилась его собственная стража, — сказал Эйб.

— Серьезно? — спросил Айслинг.

Эйб широко улыбнулся.

— О да. Изумительный момент.

— На короля напали самые доверенные из его подданных? — не мог поверить Усна.

Эйб улыбнулся еще шире — даже лицо пошло морщинами:

— Здорово, правда?

— Правда, — согласился Усна.

— И короля с легкостью приструнили? — удивился Айслинг.

— Нет, — сказал Холод, — он еще трижды применил руку силы. В последний раз Хью встал перед ним и защитил остальных собственной грудью.

— Хью Повелитель Огня смог выдержать в упор направленный удар силы Тараниса?

— Да.

— У него обгорела рубашка, но кожа казалась нетронутой, — вспомнила я.

— А как ты его увидела, если Гален тебя унес из-под огня? — спросил Айслинг.

— Она вернулась, — без особого удовольствия сказал Холод.

— Не могла я вас бросить на растерзание Благим.

— Я Галену приказал тебя увести, — возразил Холод.

— А я приказала не уводить.

Холод пристально на меня посмотрел, а я в ответ уставилась на него.

— Ты не могла бросить Дойла раненым, а может умирающим, — тихо сказал Усна.

— Может и так, но еще, если я собираюсь когда-нибудь править — по-настоящему править — двором фейри, я должна быть вождем в битвах. Мы не люди, чтобы прятать командиров за спинами солдат. Вожди сидхе идут впереди.

— Ты смертная, Мерри, — напомнил Дойл. — К тебе не все правила применимы.

— Если я слишком уязвима, чтобы править, так тому и быть, но править я должна, Дойл.

— Кстати о правлении, — вклинился Эйб. — Расскажите-ка им, как Хью предложил сделать нашу принцессу королевой Благого двора.

— Ушам не верю, — выдохнул Усна, в остолбенении глядя на меня и Эйба.

— Клянусь, что все правда, — сказал Эйб.

— Хью повредился в рассудке? — спросил Айслинг. — Прошу прощения, принцесса, я не хочу тебя оскорбить, но Благие никогда не пустят на Золотой трон принцессу Неблагих с примесью крови людей и брауни. Если, конечно, за два века моей ссылки двор не изменился до неузнаваемости.

— Что скажешь, Усна? — спросил Дойл. — Ты в таком же недоумении, как Айслинг?

— А что за доводы привел Хью в обоснование такой перемены мыслей?

— Он говорил о лебедях с золотыми ошейниками, о возвращении в Благой двор зеленой собаки… — сказал Холод.

— Мама говорила, что Ку Ши не дала королю избить служанку, — припомнил Усна.

— А ты никому не сказал? — возмутился Эйб.

Усна пожал плечами:

— Показалось не слишком важным.

— Видимо, часть придворных сочла поведение собаки плохой приметой для Тараниса, — сделал вывод Дойл.

— А еще он спятил окончательно, — сказал Эйб. — Сбрендил как мартовский заяц.

— Вот в этом и дело, — заключил Дойл.

Айслинг посмотрел на меня:

— Тебе на самом деле предложили трон Благого двора?

— Хью говорил о голосовании среди придворных — если оно пройдет не в пользу Тараниса, в чем он уверен, он предложит проголосовать за меня как за бесспорную наследницу.

— Что ты ответила? — спросил Айслинг.

— Что мы должны обсудить все с нашей королевой, прежде чем я отвечу на столь щедрое предложение.

— Вот интересно, обрадуется она или взбесится? — заметил Усна.

Вопрос я сочла риторическим, но все же ответила:

— Понятия не имею.

— Не знаю, — сказал Дойл, а Холод добавил:

— Хотел бы я знать.

Того гляди, мы окажемся как меж двух огней между монархом сумасшедшим и монархом попросту жестоким. А я давно уже поняла, что для жертвы при таком раскладе особой разницы нет.

Дойл с Холодом выпытали у Усны прочие «не важные» новости, сообщенные его матерью. Их оказалось немало. Похоже, Таранис довольно давно действовал без смысла и без логики. Когда мы въезжали в ворота поместья Мэви Рид, Айслинг спросил: