Внезапно разорвавшийся в голове звон будильника буквально подбросил меня на кровати, заставив чертыхнуться и помянуть недобрым словом всю падшую ангельскую рать, стряхивая с себя остатки сна и последствия алкогольного дурмана. Вставать так рано совершенно не в моей натуре, и, когда приходится это делать, я ощущаю себя озлобленной орлицей, готовой выклевать глаз первому встречному, особенно после вчерашнего. Хорошо еще, что у меня хватило ума выпить десять таблеток активированного угля, который нейтрализовал последствия моей невоздержанности. О предпосылках загула я стараюсь не вспоминать, иначе не смогу работать.

Что поделать, если мой шеф Андрей Ильич решил, что именно я смогу взять интервью у несравненного Максима Фастовского, а заодно и раскрутить его на пару статей для нашего журнала. Статьи этого модного психолога давно не давали покоя начальству, и, хотя тот драл за них совершенно неадекватные гонорары, наш журнал решил последовать всеобщей мании и сделать не только интервью, но и напечатать пару его текстов. И вот теперь мне приходится ни свет ни заря тащиться в кафе «Бали», чтобы побеседовать с этим светилом отечественной науки. «Наверняка гонора и снобизма там не занимать», – лениво думала я, механически елозя зубной щеткой во рту.

Так, ничего не забыла? Вопросы, диктофон, визитки, запасные батарейки, комп – вроде всё на месте. Где мои ключи? Кошелек тут… На всякий случай надо выпить аспирин. Из зеркала на меня вызверилась лохматая спросонья особа. «Господи, ну почему я? Что в редакции больше никого не нашлось? Хотя да, лето, все в отпусках, только я ишачу тут по причине затянувшегося домашнего ремонта, вместо того чтобы уехать куда-нибудь на море…»

Закатив глаза, я принялась штукатурить лицо, чтобы придать ему относительно приличный вид.

Лихорадочно метнулась на кухню, чтобы выпить полуостывший кофе и хоть как-то взбодриться. Хорошо еще, что сын Петька с бабушкой на даче, да и муж, с которым мы уже больше полугода живем раздельно, уехал в командировку и не достает своими разговорами о восстановлении семьи. Слава богу, что до кафе мне идти пятнадцать минут пешком, а не тащиться в пробках и не мучиться в потоке толпы метрополитена, ведь живу я в сталинском доме в центре Москвы.

Прохладное утро подействовало благотворно. Я почти проснулась и резво добежала до места встречи по еще не начавшему плавиться от жары асфальту. Заняла уютный столик в глубине зала. Восточный интерьер, полумрак, негромкая музыка, услужливые официанты и никаких посетителей – что еще нужно для спокойного разговора? Я люблю это место за то, что о нем знают немногие, хотя оно и находится в центре города. Спрятанное от многих за одной из арок домов, кафе открывается избранным. Я заказала чашечку кофе, достала комп и решила еще раз поискать в сети информацию про моего интервьюируемого. Увлеклась и не сразу краем глаза заметила некое темное овальное пятно у моего стола. Подняв глаза от монитора, сообразила, что вижу перед собой того самого господина Фастовского. Неловко поднявшись с низкого диванчика, я чуть не упала и сама не заметила, как моя рука попала на горящую свечу, стоявшую на столике.

– Вот, черт! – воскликнула я, отдергивая руку. – Здравствуйте!

– Оригинальное приветствие, – отозвался собеседник, с любопытством разглядывая меня так, будто я какая-то неведома зверушка. – Позволите присесть?

– Конечно. Извините. Я обожглась.

– Вам больно? – поинтересовался он, и я неожиданно заметила, как его глаза опасно вспыхнули.

– Ничего страшного, заживет, – ответила я, поглядывая свою покрасневшую ладонь и слегка морщась.

– Дайте руку, – уверенным тоном скомандовал он. – Ничего, у меня с собой есть мазь. «Спасатель». Придется полечить. Напомните, как вас зовут?

Его глаза ловят мой взгляд, и я завороженно смотрю в них, не в силах оторваться. Они прожигают насквозь и делают беззащитной. Это глаза человека, привыкшего добиваться всего, к чему стремится. Проницательные, дерзкие, они иногда выдают тщательно скрываемую необузданность характера.

– Катя. Э-э-э… Екатерина, – отвечаю я и покорно протягиваю руку.

Он достал из сумки мазь, ловко выдавил ярко-желтую пахучую массу на палец и медленно размазал ее по моей ладони. От его прикосновений по телу поползли мурашки, а в животе резко заныло. Тут же я поняла, что рука больше не болит.

– Спасибо. Уже лучше, – поблагодарила я, немного поспешно отдергивая руку. – А вы всегда имеете при себе средства спасения неуклюжих девушек?

– Почти всегда, Катенька, – ухмыльнулся он. – Я должен владеть ситуацией всегда и везде. И у меня это неплохо получается. Вот как сейчас. А вы, я смотрю, боль не любите.

– Разве ее можно любить? – удивилась я, игнорируя неформальное обращение. – По-моему, это противоестественно.

– Как сказать. Порой боль, если она причиняема и принимаема осознанно, стимулирует выработку в организме эндорфинов и помогает тому, кто ее испытывает, снять накопившееся напряжение.

– А, это вы про любителей БДСМ[1]. Не знаю, думаю, это ненормально. Наверняка у этих людей в жизни были какие-то трагедии, которые и привели их к… гм… подобному методу расслабления. Адекватный человек пойдет, к примеру, к вам, профессиональному психологу, и постарается разобраться в своих проблемах.

Я оглядываю своего собеседника. Вижу резко-очерченное волевое лицо в обрамлении светло-пепельных волос собранных в хвост, квадратный упрямый подбородок, хищную изломанную линию чувственных губ и сами глаза, серо-голубые, но такие светлые, что смотреть в них становится страшно. Кажется, их владелец просвечивает тебя рентгеном, проникая внутрь и вытаскивая наружу все, что испуганно копилось там на протяжении жизни. Пытаюсь вспомнить, что мужчины с длинными волосами всегда вызывали у меня чувство брезгливости, но на этот раз не получается. Максим Фастовский не красив, словно фотомодель, но в нем так сильно видна харизма альфа-самца, что невольно всматриваешься в него снова и снова, пытаясь определить основную привлекательную черту. Сильные мускулистые руки расслабленно лежат на столе. Вспоминаю, как он размазывал на моей ладони крем, и мурашки по коже бегут снова, начинаясь от самых ушей и заканчиваясь мизинцами на ногах.

– Что-то не так? – спрашивает он и, не дождавшись ответа, продолжает беседу: – Психологи бывают разные, в том числе и шарлатаны от нау-ки, которые не лечат, а еще больше калечат психику обратившегося к ним пациента. Попробуй отыщи того, кто реально поможет. К тому же у нас в стране до сих пор сохранилось ощущение, что к психологам обращаются только умалишенные люди. Гораздо проще бывает найти закрытое сообщество людей по интересам и снимать напряжение там. Впрочем, это все, разумеется, теория с нашей стороны. Давайте перейдем к практике.

Я вздрагиваю, словно мой собеседник предлагает мне тут же опробовать на себе кнут или как минимум надеть наручники.

– К интервью, – поясняет он.

– Конечно, – облегченно вздыхаю я и включаю диктофон. – Скажите, господин Фастовский, как давно вы занимаетесь частной практикой и много ли у вас пациентов?

– Обращайтесь ко мне по имени, по крайней мере, пока вы не решили перейти в стан приверженцев БДСМ, – ухмыльнулся Максим, – а то у меня появится искушение доминировать. Кстати, вы не могли бы придумать вопросы поинтереснее, раз уж мы с вами начали работать? Я не думаю, что вашим читателям так уж любопытно знать, сколько лет я практикую. Кому нужно, это знают и так. Дайте-ка просмотрю список вопросов.

Зачарованно протягиваю ему бумажку, и он, пробежав глазами пункты, откладывает ее в сторону.

– Здесь совершенно нетворческая атмосфера, так мы с вами каши не сварим. Давайте-ка поступим следующим образом. Вы почитаете мои статьи, а завтра, скажем, к восьми вечера, приедете в мой офис, и мы побеседуем спокойно.