– Эй, погодь! – заволновался Глеб, вскинулся следом суетливо. – Тоже, знаете, не по-людски… мы с ней вместе вон сколько! Попрощаюсь хоть!

Глухонемой оскалился, ружье поднялось, но бородач лишь махнул рукой – пускай.

– Дина, стой, ну! Куда сразу идешь-то?! – Реплики следуют по накатанной, коверканные, дурашливые. Каких еще ждать от трусливого «мешка», пытающегося сохранить лицо?

Девушка до ответа не снизошла – остановилась лишь да подбородок вскинула брезгливо.

– Ну вот и ладненько, вот и хорошо! – пробормотал он, догоняя. – Обняться всегда надо, мы ж люди, не звери какие! НЕ УПИРАЙСЯ, ПАДАЙ СО МНОЙ.

– Что?!

– ЕДЬ НА БРЮХЕ И НИЧЕГО НЕ БОЙСЯ!

Она не успела ничего понять, – объятия Глеба сковали кольцом, увлекая за собой. С обрыва, вниз, в пропасть!

Это было как в детстве – ужас и восторг падения, крик и хохот внутри, все кубарем. Склон каменистый, щебенка в бок, трава, кусты, быстрее… стоп! Оборвалась круговерть внезапно – каменным выступом, где орущую Дину поймали за рюкзак, жестко стопоря.

– Все, уже все! – крикнул Глеб, втягивая девушку в расселину. – Поздно уже бояться, аллес!

– Ты… ты! – Бешеный адреналин в ее крови требовал выхода, плакать хотелось и хохотать. Справилась – самообладания ей всегда хватало. – Ты, гад… где мы?!!

– В пещерах. Тут вся гора как муравейник, отсидимся пока.

– А если следом пойдут?

– Занятно будет. Лучше бы им, конечно, считать нас погибшими героями, но сомневаюсь. На дураков не похожи.

Пещера была древней – это Глебу еще Петрович разъяснил. Километры гротов, куча выходов, живопись наскальная, манившая сюда археологов, спелеологов и прочих любителей древности. С крушением советской эпохи интерес этот поугас, а входы, вроде этого, забыли все, кроме некоторых местных.

– Почему не уходим?

– Куда? Я сам дальше входа не нырял, да и с тактической точки зрения тут удобней.

– Не поняла.

– Элементарно, Ватсон. Веревка у них вряд ли есть, спускаться будут как мы, только медленно. Заходить станут по одному, со света в темноту…

Говоря честно, Глеб надеялся, что сектанты не рискнут в пропасть лезть.

Зря надеялся!

Получаса не прошло, как сверху посыпались камушки, и на карниз спустился человек, перехваченный под мышками веревкой. Дернул конец, распуская узел, ружье уставилось стволами вперед, шагнул осторожно, по-кошачьи. Он даже не успел понять, откуда высунулись руки, схватившие оружие, и почувствовал удар ногой в пах со всей мочи. Затем удар в грудь своим же прикладом. Человек вскрикнул и рухнул спиной вперед. Глеб успел увидеть молодое, совсем незнакомее лицо. Двадцатью метрами ниже парня встретили камни, и бурная Хотунь поглотила его вмиг.

– Вот так примерно, – сказал Глеб вникуда, потом высунул ружье наружу и пальнул экономно, одним стволом по летящим сверху камушкам.

Попал, кажется, наверху вскрикнули, зашумели, камнепад стал гуще.

– А не фиг к нам с мечом, или что у вас там! – завершил монолог, отступая подальше от входа. Подготовка их неизвестна, но стреляют хорошо – слишком хорошо для чокнутых! И в рукопашке не дураки – во всяком случае, один.

Подождем…

Ночь. Пещера. Огонь. Древние инстинкты, пришедшие из первобытных косматых времен. Странное наслаждение для цивилизованного туриста, обратившегося к непонятным для него самого «истокам» – холоду, жесткой лежанке и неустроенности. Бр-р!

– А ловко ты их!

– Кого?

– Ну этих, сегодня… – В интонации Дины особой теплоты не чувствовалось. Совсем иначе бы надо благодарить своего спасителя, ну да ладно. – Я, если честно, думала…

– Думала, я родился сразу с колуном и «флаконом»? – усмехнулся Глеб, прикуривая от синего огонька над таблеткой сухого горючего. Нашлось такое, как ни странно, в стильном рюкзаке гламурной туристки. От возможных гостей огонек был прикрыт, а стволы трофейного ружья были направлены в сторону выхода из пещеры. Гости, впрочем, больше не совались. Единственная попытка выбраться из пещеры обернулась для «сидельцев» свистом пули над их головами, отбив тягу к дальнейшим экспериментам.

– Подождем, – сказал Глеб уверенно. – Ну не профи же они, не платят им за это! Задубеют и свалят!

Так и сидели с тех пор, не пытаясь сменить диспозицию. Ждали. У Глеба в поясном кошельке отыскался НЗ для подобных случаев: сало, хлеб, чеснок и фляжка с сорокаградусной жидкостью. Другая фляга, с водой, осталась при мотоцикле – десятью метрами выше их убежища.

– Ну, не то чтобы родился…

– Сам дошел до жизни такой, – кивнул Глеб понятливо. – А знаешь, тут ты как раз угадала. Все дело в позиционировании.

– В ЧЕМ?!

– В нем самом. Ты вот глядишь на мою рожу и думаешь, что мне таких слов знать не положено. А я, может, просто кайф ловлю от жизненной простоты. Бухаю, не бреюсь, и зеркало паутиной заросло.

– Опускаешься, – вынесла Дина краткий вердикт. – Какие ж вы, мужики…

– Так мужики и есть. Не метросексуалы какие-нибудь, чего с нас взять-то?!

Пикировка забавляла, уводя мысли в сторону от малоприятной реальности. От человека, сброшенного со скалы, от базы, ставшей за полгода почти родной. Петровичу проблемы ни к чему, вмиг рассчитает, а другую работу в этих краях еще поискать надо, размышлял Глеб. Это если с милицией все обойдется. Идиотов-сектантов Глеб в расчет пока не брал – слишком сказочная история на фоне прочих проблем.

– Почему ты постоянно бормочешь? – продолжила Дина. Вяло продолжила, по инерции. Тоже от мыслей прячется, привычным женским способом? – Бубнишь себе под нос, как старый дед!

– Привычка, – отозвался Глеб миролюбиво, решив проявить понимание. Мы ведь в ответе за спасенных-прирученных… если уж черт дернул! – Природа-матушка на людей по-разному действует. Одни становятся мудрыми отшельниками с благородной седой бородищей, другие – как я.

– Спиваются, с неопрятной щетиной?

– Слушай, сударыня, а не пошла бы ты! – сорвался он, наконец. – Претензии будешь хахалю дома высказывать! Или мужу, если кто-то с тобой, языкастой, рискнул закольцеваться! Завтра вылезем из этой задницы и пойдешь искать счастья своим ходом!

– Что, устал уже? – усмехнулась она. – Утомился, герой? Ну сдал бы меня сегодня ЭТИМ, ты ж хотел!

– Рот закрой, – сказал Глеб угрюмо. – Хочешь умереть – вали на выход, я не держу. Ну?!

Девушка смолчала – только усмешка превратилась в тонкую нитку. Дернула клапан рюкзачка, ладони нырнули внутрь так резко, что подумал, что она вынет оттуда пистолет.

– Извините за беспокойство. Надеюсь, этого хватит?!

Деньги – рубли, баксы, еврики. Не то чтобы сильно много, но купюры сплошь сотенные. Дина сдернула по нескольку бумажек с каждой пачки, остальное исчезло во внутренностях Columbia.

– На фига тебе столько с собой? Гляди, народ тут бедный и за сто рублей могут…

Девушка не ответила – сидела теперь в стороне с видом крайне аффектированным. Фиг с ней, тем более что деньги и впрямь не пахнут.

– Спокойной ночи, сударыня.

Н-да, киногероя из него не получалось. Даже на Данди Крокодила не тянул, который, при всей неотесанности, был-таки ЖЕНТЕЛЬМЕНОМ, разя наповал и рептилий, и впечатлительных журналисток. Вдобавок стильный был чувак – у них там, в Австралии, модельеры со стилистами почаще кенгуру встречаются. Одна шляпа с клыками чего стоит! При этой мысли Глебу стало смешно, он вытер руки о засаленный камуфляж и вынул из кармана пачку сигарет. Потянуло на свежий воздух, подальше от психологии.

Ночь была шикарная – как большинство здешних ночей, пропахших разнотравьем. Обрыв, река, звезды. Закурив, подумал, что «на воздух от психологии» его тянет уже давно.

– Жил бы и жил себе! – заверил Глеб невесть кого между парой затяжек и вдруг осознал, что сигарету держит непривычно – в кулаке, пряча огонек. Лет пятнадцать уже так не держал! – Не живется спокойно, дурачок? – спросил у себя, любимого, ощутив вдруг щенячью глупую радость.