– Приехали!

– Чего?!

– Приехали мы, говорю! – повторил Вован, озираясь вокруг. – Нам в город рано, здесь потусим!

Сказано – сделано. Глеб стукнул в окошко кабины, грузовик тормознул, кемеровская троица десантировалась. Обошлось без слез и рукопожатий, хоть Тату и норовила «по-сестрински» облобызаться с Диной.

– Прости меня, подруга, виновата я перед тобой!

– Бывает. Ты следи за своими парнями, они у тебя проблемные.

– Да ладно, че там! – блеснула девица хитрющими глазами. – Лишь бы у нас, девочек, был мир!

На том и расстались. Трасса вскоре сменилась пригородным шоссе, вместо кемпингов начался частный сектор, а все это вместе означало град-столицу Златогорск. Маленькую, но гордую град-столицу, где приезжим со славянскими лицами затеряться совсем не просто.

– Ну и что ты решил?

– В смысле?

– Поедешь со мной?

– В Новосиб, что ли? – прищурился Глеб, почесав неопрятную бороду. Грузовик с балагуром Валерой уже отъехал, рядом шумел городской автовокзал. Идти, собственно, было некуда. От тайги отдохнуть пора, в Москве его давно никто не ждет…

– И в качестве кого?

– Друга, – ответила Дина просто. – Ты сильный, смелый и надежный, я тебе верю. Меня ведь и там могут найти. А расходы, разумеется, компенсирую.

– Вот так, значит? – усмехнулся Глеб. – Платный друг-телохранитель? Ладно, уговорила. Как раз моя профессия!

…А причину недавних слезных прощаний с троицей они поняли чуть позже – когда Дина залезла в рюкзачок и недосчиталась изрядной суммы.

– Вот уроды! Когда только успели?!

С деньгами «ушли» косметичка и дорогущий телефон на пару с зарядником, что огорчило Дину сильнее всего. В милицию решили не заявлять – в свете последних событий недолго самим сесть на нары. Взяли билеты, потрепанный «икарус» принял их на борт, и трасса развернулась под колесами бесконечной серой лентой…

Чужое брать нехорошо – большинство из нас этому учат с детства, но не все потом этому верят. Веселая троица кемеровчан, к примеру, давно жила согласно совсем другим правилам из серии «не попадайся». Этим вечером они сняли номер на троих в дорогой гостинице, напитки и еда оказались на уровне, а траханье вышло привычно веселым. С Тату, разумеется – парни были строгими натуралами. Задремали все трое вповалку, счастливые и пьяные. Не услышали даже, как щелкнул замок входной двери. Тату в полудреме открыла глаза, взгляд наткнулся на темные фигуры у кровати, но разум оценить увиденное не смог.

– Че не спите, пацаны? – пробормотала, переворачиваясь и натыкаясь на голые тела. – Во, блин, вы здесь? А это…

Луч фонаря ударил в лицо, Тату завизжала, тут же получила оплеуху.

– Не надо кричать, – приказал один из гостей. – Слушайте меня и отвечайте на вопросы. Где телефон?

– Да вот он, – сказал второй гость, чье лицо терялось за слепящим светом фонаря. – Заряжается. А хозяйка где?

– Ептыть, – удивился не вовремя здоровяк Коля, открывая глаза. – Вы че тут, а? Свет выруби, говорю!

Алкоголь сыграл с Колей злую шутку, заставив подняться с постели навстречу гостям.

– Че, нашли, да?! Эти вас наняли?! За телефон повелись?! Я вас щас!..

Третий из гостей сделал шаг навстречу, и Коля охнул, заваливаясь обратно. Стекленеющие глаза, перекошенный рот, рана совсем маленькая – аккуратный прокол под ребрами слева. Белая простыня набухает темным. Проснувшийся Вован икает, глядя на очень знакомый предмет. На кинжал глядя, узкий и длинный, с распятием вместо рукояти. Другой клинок возник перед лицом Тату, заставив ее взвизгнуть.

– Не кричи, блудница, – сказал человек ласково, и острие описало в воздухе полукруг. – Нам не нужны ваши жизни, а душам вашим мы не хозяева. Сейчас вы расскажете про женщину с рыжими волосами и про ее спутника. Все до последнего момента, как на исповеди. Излагай, блудница, и пусть Господь вразумит тебя говорить только правду…

Майора Гайтанова звонок застал за скучнейшим, но необходимым делом – подшиванием документов. Пробиваешь шилом три дырки, протягиваешь нить, потом нумеруешь. Каждый лист на учете (сплошные грифы «секретно» да «сов. секретно», за которые потом изволь отчитаться).

Зазвонил телефон. Голос в трубке принадлежал Лехе.

– Здорово, Констанц! Ты там еще не прирос к своей шайтан-машине?!

– Уже корни пускаю, – ответил майор искренне, покосившись на экран компа. Фотографии-скринсейверы: Гайтанов с автоматом, Гайтанов и Кремль, еще Гайтанов. Загорелый, поджарый, деятельный.

– Есть предложение получше?

– Хм… ну как сказать. У нас тут странный «убой», я тебе рекомендую поприсутствовать. Сектанты или еще какая хрень.

– Опять сектанты? – Знакомый зуд отозвался где-то на уровне пупка. – Ладно, говори адрес. Шайтан-машина подождет!

Отель с гордым именем «Белый марал» занимал участок в две сотни квадратных метров. Бревенчатые стены, хороший кондишн, вежливая обслуга. У Гайтанова на такие заведения зарплаты хватало не всегда.

– Сейчас глянете, что за перцы, – пообещал Леха (он же – старший опер местного угро капитан Кулешов), проводя Константина по резным деревянным лестницам. – Групповушники, одна койка на троих! Там у них все и случилось!

Большая комната, живописные постеры на стенах, постель… тоже живописная.

– Ну вот, сам видишь.

– Вижу, не слепой, – кивнул Гайтанов, разглядывая тело на койке. Здоровенного парня без всяких признаков одежды, зато с явным признаком насильственной смерти под ребрами слева. Бурые пятна на простыне, эксперт ищет «пальчики», следователь из СУСК[5] пишет протокол осмотра. Типичная 105-я[6], в общем, никакой тебе подследственности органам ФСБ! Даже не «альтернативка»!

– Это кто ж его так?

– Вопрос, конечно, интересный! Мы уцелевших развратников развели по разным номерам, но поют вполне складно. Рекомендую начать с девушки, она хоть выглядит приятней.

Слукавил шельмец – ничего особо приятного в блондинке не было. Опухшие глаза, тушь размазана, руки трясутся. Полный постстрессовый набор.

– Помедленней, не спешите. – Молодой милицейский опер в психологии разбирался плохо, да и быстро писать не умел. – Еще раз: во сколько точно они к вам зашли?

– Да не помню я! Мы спали, на фига нам часы?!

– Тихо, гражданочка, тихо. Орать не надо, а лучше спокойно все расскажите. Так во сколько ПРИМЕРНО они к вам зашли?..

В соседней комнате опер постарше опрашивал вертлявого парня с гопническими манерами.

– …Короче, бля, это… я ему сказал, типа, че ты творишь, козел?! Рамсы, говорю, путаешь, ответить придется! А он как глухой, падла, даже не смотрит, только пикой своей играет!

– Ножом? И что за нож?

– Навороченный, я ж сказал! Вместо ручки крест с «гимнастом», а жало тонкое, типа заточки! И у этого, с бородой, такая же пика! Они чокнутые, я сразу въехал!

Гайтанов «въехал» не сразу. Послушал еще чуток, задал пару вопросов, ощущая конкретный уже азарт. С пергидрольной блондинкой пообщался дополнительно. На убитого взглянул.

– Ну, что скажешь? – Опер Леха нарисовался за спиной как раз вовремя. – Твои клиенты?

– Науке это неизвестно, – ответил майор фразой из старого фильма, черкая в блокноте пометки-каракули. Блокнот был хороший, молескин в натуральной коже – память о столичных вояжах, – а вот ручка подкачала. Простая, пластмассовая. Каракули в таком мезальянсе рождались весьма неразборчивыми, но Гайтанова устраивали. – Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе?.. Будем разбираться, Леха. Спасибо за наколку, сочтемся.

– Ага, тоже мне трупешник подкинешь, – цинично ухмыльнулся Кулешов. – Нет уж, кушайте сами, граждане чекисты!

Он был, разумеется, прав. Милиции бы с бытовухой разобраться да с мелким жульем, работы всегда хватает. Не ищут себе менты лишних дел – в отличие от «граждан чекистов», которых ноги кормят, как того волка.