«Вам приходилось когда-нибудь получать подарки?» – спросил меня один специалист по нейро-лингвистическому программированию, с тем, видимо, чтобы «заякорить» состояние в процессе воспоминания мною приятных переживаний, соответствующих получению подарков, и затем использовать для каких-то своих, неведомых мне целей. Не знаю, достиг ли своих целей сей специалист, скорее всего, нет, но я благодарен ему. Когда я добросовестно обратился к своему опыту, то с ужасом обнаружил, что не помню ни одного случая, когда получал бы подарки, пока вдруг не понял, что главный подарок – это жизнь, а все остальные по сравнению ним просто теряются.

Кто мне его сделал? Я не знаю. Но знаю, что к нему причастны мои родители, сумевшие выжить в мясорубке истории. Им я благодарен за жизнестойкость и заботу обо мне. Это относится и ко всем моим близким.

Благодарю за постановку моего мышления или даже шире – отношение к жизни, позитивную направленность которого я сумел оценить только с годами, – свою мать Елену Сергеевну, бывшую также и первой моей учительницей. Всех учителей, среди которых с особым теплом вспоминаю Колобину Галину Алексеевну, Тарасову Валентину Константиновну, учителя истории Чекалина Михаила Ивановича; преподавателя философии 2-го МОЛГМИ им. Н.И. Пирогова Черняка Лиона Семеновича, доцента кафедры психотерапии ЦОЛИУВ Бурно Марка Евгеньевича, моего наставника в ординатуре, ассистента этой же кафедры Смирнова Владимира Елизаровича, клиницизм мышления которого до сих пор остается для меня образцом. Моих сподвижников Вячеслава Николаевича Цапкина, Веру Керпелевну Лосеву, которые помогли мне, врачу по образованию, приблизиться к психологическому видению человека. Моего друга – художника, «символического примитивиста» Болдырева Владимира Ивановича, своим творчеством подсказавшего мне ряд идей. Всех моих пациентов, без сотрудничества с которыми не было бы этой книги. Благодарю всех коллег, с которыми мне приходилось общаться. Особенно хочу выделить И. Канифольского (С.-Петербург), А.Ф. Бондаренко (Киев), Стивена Шона (США). Впечатления от их работы, стиля поведения были чрезвычайно значимы для меня.

Благодарю всех, с кем я когда-либо встречался.

Два пациента разговаривают в хирургической палате в присутствии третьего, только что пришедшего в себя после операции: «Наш хирург постоянно что-то оставляет в телах своих пациентов. Вот у меня, например, оставил перчатку». – «А у меня – свою шапку». Вновь прооперированный смотрит на них с беспокойством. Тут входит хирург: «Пальто мое никто не видел?»

Вещи в теле… Сразу хочу сказать, что речь не идет о вещах, забытых хирургом в полостях тела больных, а о предметах в «теле» сознания. И те предметы, которые там «забывает» человек – это не тампоны или скальпели, а злость и обида, разочарование и скорбь, ревность и беспокойство. Эти предметы нельзя увидеть с помощью рентгена, но от этого их губительное воздействие на здоровье не меньше.

Обычно о чувствах, эмоциональных зарядах, аффектах (как называют психиатры сильные чувства, возникающие в экстремальных условиях), говорят не как о вещах, а как о чем-то подвижном, направленном, стремящемся к выражению. Любовь побуждает обнимать, а отвращение – отталкивать, злость – убивать, а сострадание – залечивать раны ближнего. В латинском корне глагола emovere слышится «возбуждать», «заставлять двигаться».

Эмоциональный заряд подобен топливу, выделяющемуся для совершения той или иной работы.

Как задумано природой? Совершается «работа»– наступает чувство удовлетворения. И все было бы хорошо, если бы не ситуации, в которых эмоции не находят своего естественного выхода.

Что происходит с выделившимся зарядом? Нередко эмоции долгие годы горят – не сгорают, если нет возможности направить их к «адресату» или «отменить». Тогда сгорает человек. В других случаях они «перегорают», образуя не всегда приятный «осадок».

То самое «топливо», которое первоначально было светом, загустевает до консистенции газа, газ – до консистенции жидкости, жидкость – до массы, а масса – до камня. И вот мы имеем «окаменевшую эмоцию». Иногда «камни» психических травм попадают в душу человека. Такие «чужеродные предметы» ранят его, трудно поддаются переживанию, проработке, переработке.

И хотя это два разных класса ситуаций, однако и окаменевшие эмоции «собственного производства», и камни, принятые в душу извне, в равной степени способны нарушать состояние человека…

Самая мягкая форма потерь, связанных с ношением «камней за пазухой», – отвлечение сил от восприятия, от активности. Ощущение обиды в груди «обездоливает» руки, ощущение страха в животе – ноги и все части тела. Но внимание забирается не только от частей организма, но и от частей жизни. Человек оказывается «завернут».

Собранные негативные заряды расхищают потенциал человека. Но не только: они еще и искажают его, а значит, повышают риск в жизни человека. И этот риск касается практически всех сфер: здоровья, семьи, работы.

В сфере здоровья такой риск при определенном стечении обстоятельств реализуется в виде психосоматических заболеваний. И наиболее известными из них: язвенной болезнью желудка и двенадцатиперстной кишки, гипертонией, бронхиальной астмой – перечень явно не ограничивается, а занимает целые страницы во врачебных руководствах.

В сфере межличностных отношений вред, наносимый неотработанными комками обиды в груди или шарами раздражения в висках, или туманом беспокойства во лбу и т. п., – хорошо известен каждому. Именно они приводят к тем «завихрениям» в отношениях, которые так осложняют жизнь. Рушатся судьбы целых поколений, народов, а не только отдельных людей и семей. В истории человечества можно найти более чем достаточно примеров.

То, что творческая активность страдает от воздействия зарядов, не находящих своего исхода, также не подлежит сомнению. И опять речь идет не только о том, что человек в полной мере не распоряжается своим потенциалом, – неотработанные заряды придают творческой активности особую «окраску», портящую результаты. Не говоря уже о том, что разовый сбой в психическом функционировании может стоить человеку жизни. Инфаркт, драка, роковая ошибка на работе – риск может реализовываться тысячами разных путей, и он «умеет ждать». Вряд ли стоит позволять ему это.

Каждый человек понимает это даже интуитивно. Можно понадеяться на саморегуляцию: ведь организм стремится решить какие-то проблемы во сне, какие-то – в процессе самой жизни. Но в том-то и дело, что при невротических состояниях саморегуляция дает сбой и время – не лечит.

Некоторые люди в подобной ситуации пускаются во все тяжкие – в ход идут алкоголь, наркотики. Но они не могут решить проблем души.

При сбоях саморегуляции организма разумные люди обращаются к психотерапевту. При этом пациенты нередко задают вопрос: а как Вы предполагаете мне помочь?

Речь идет не о назначении лекарств, не о гипнозе и не о психоанализе. Хотя и то, и другое, и третье возможно. Разговор пойдет о работе с ощущениями.