Роз боялся жрецов. Он знал тайную силу этой могучей касты. Силу, которая всегда помогала власти и поддерживала правителей страны. Роз не хотел обращать эту силу против себя. Если бы Ден не посягнул на его верховную власть, Роз никогда не коснулся бы и пальцем никого из жрецов. Тесное сотрудничество с ними — основа власти. Замышлять против верховного жреца заставил его сам Ден!

Доверенный человек Роза, раб из страны черных людей, по имени Доб был позван в спальню властелина. В преданности этого человека у Роза никогда не возникало никаких сомнений. Доб скорее даст разрезать себя на куски, сжечь живым, чем выдаст планы своего господина.

В обязанности властителей входит знать все, что касается их подданных, в особенности тех, кто стоит близко к верховной власти. Шпионить в домах высших сановников было обязанностью Доба. Он пользовался для этого рабами, так как сам был рабом и не возбуждал в них той ненависти, которую угнетаемые всегда испытывают к угнетателям. И, хотя все его осведомители хорошо знали привилегированное положение Доба, это было в их глазах не недостатком, а, наоборот, достоинством, так как Доб мог хорошо вознаграждать их за службу.

И Доб сообщал своему господину все, что тот хотел знать.

Выслушав Роза, Доб задумался.

— Найти исполнителя твоей воли, мой господин, не очень трудно, — сказал он. — Но дело идет не о простом, а о верховном жреце. Если мой человек будет пойман и уличен, его ждет не обычная казнь.

— Подумай об этом, — сказал Роз. — Его не должны поймать. Тогда жрецы всё узнают.

— Они опытны, господин. А если они вскроют тело Дена и найдут яд?

— Ты осторожен и осмотрителен, как всегда, — довольно сказал Роз. — Об этом я не подумал.

— Ты хочешь, чтобы все думали, что Ден умер именно от старости? — спросил Доб.

— Конечно.

— Мне кажется, это ошибка.

— Я не понимаю тебя.

— Яд найдут, — уверенно сказал Доб. — Жрецы очень умны. Если бы это был простой жрец, тогда они поверили бы в естественную смерть.

— Ты прав, — с беспокойством сказал Роз. — Значит, мой план никуда не годится?

— Нет, господин, почему же. Тебе нужно, чтобы Ден умер. Он умрет, но не от старости, а именно от яда.

— Ты сошел с ума?

— Нет, господин, я в полном рассудке. Скрыть нельзя. Значит, Ден должен быть отравлен так, чтобы об этом все знали, весь народ, вся страна.

— Нет, ты помешался, мой бедный Доб!

— Нисколько, мой господин.

— Отравителя сразу найдут.

— Обязательно, и это очень хорошо.

— Он назовет твое имя, а оно приведет ко мне.

— Он не сможет этого сделать.

— Я тебя окончательно не понимаю.

— Все очень просто, мой господин. Рабы Дена ненавидят его. В то, что один из них убил своего господина, все поверят. У Гезы есть раб по имени Рени. Геза относится к нему, как к брату, а Ден не считается с этим. Недавно он избил Рени плетью. У Рени больше оснований ненавидеть Дена, чем у других. Знаешь ли ты, мой господин, что этот Рени получил такое же образование, как сам Геза?

— Что?! Он осмелился нарушить закон?

— Да, мой господин. Геза научил его всему, что знал сам.

— Этот Рени завтра же умрет.

— Подожди казнить его, — он мне нужен.

— Не думаешь ли ты именно ему поручить это дело?

— Нет, господин. Рени не согласится и расскажет Гезе. Он нужен мне, чтобы ответить за смерть Дена. Рени казнят жрецы. И Гезу не в чем будет обвинять. Муж Ланы должен быть незапятнан, чтобы стать верховным жрецом.

— Ты очень умен, Доб, — сказал Роз.

— Я стараюсь быть полезным тебе, мой господин, — скромно сказал Доб. — Ты скажешь Гезе при случае, что знаешь о его преступлении, и он навсегда останется благодарен тебе за то, что ты его не выдал. Ведь если о таком поступке узнают, это неизбежно лишит Гезу сана верховного жреца.

— Ты просто сокровище, Доб! Но кто же выполнит твой план? — Роз был в восторге.

— У меня есть подходящий человек. Его зовут Моа, и он давно служит мне, хотя и не является рабом. Я держу его в руках, зная его преступную тайну.

— Какую тайну?

— Он ворует воду из канала, идущего в твой сад, господин, — понизив голос, сказал Доб.

— И, давно зная об этом, ты молчал? — в гневе спросил Роз. — Я вижу, Доб, что ты не все говоришь мне. Ты умолчал о Рени… Теперь этот Моа…

— О том, что Рени образован, я сам узнал только вчера, — спокойно объяснил Доб, — когда мне сообщили о подслушанном разговоре его и Гезы, мой господин. А Моа был мне нужен. Значит, он был нужен и тебе. И сейчас он нужен. Кража воды не такое уж большое преступление, — пожав плечами, закончил он.

— Знаешь что, Доб! — возмущенно сказал Роз. — Если бы это был не ты… Такие дерзкие слова стоили бы головы любому рабу. Понимаешь ты это?

Доб улыбнулся.

— Ты можешь казнить меня, когда только захочешь, мой господин, — сказал он.

Роз промолчал. Грозный властитель привык к своевольству своего раба и прощал ему все. Доб был ему необходим.

— Хорошо, — сказал он. — Ты сообщил мне о двух преступниках. Оба нужны тебе. Но я казню их обоих.

— После смерти Дена, мой господин.

Роз опять промолчал. Не замечая этого, он давно уже подчинялся умственному превосходству Доба, всегда и во всем соглашался с ним. Доб это знал и, единственный человек в стране, нисколько не боялся гнева Роза.

— Но этот Моа тебя знает, — сказал Роз. — Как же ты не боишься открыть ему такую тайну?

— Он будет молчать, мой господин, — ответил Доб.

Подошел наконец торжественный день, когда по древнему обычаю Геза должен был отпраздновать согласие Боры отдать ему в жены свою дочь.

Ден обрадовался случаю, который давал ему возможность показать свое гостеприимство и одновременно возобновить утраченные за прошедшее время связи с влиятельными людьми, разрушить стену непонимания и страха, отделившую его от всех с того дня, когда в его доме появились пришельцы. «Отверженность», о которой говорил Геза, давно уже тяготила Дена, да и просто была опасна. До сих пор удобного случая не представлялось. Жрецам не разрешалось устраивать в своем доме празднества, кроме редких случаев, строго предусмотренных. Одним из таких дозволенных случаев был брак жреца.

А Геза радовался еще больше, но по другой причине. В их доме соберутся все высокопоставленные лица, никто не осмелится не принять приглашение Дена. После этого Лана окончательно станет его невестой. Взять свое согласие обратно Бора уже не сможет, даже если бы и захотел это сделать.

— Наконец-то, — облегченно вздохнул и Рени, когда Геза сообщил ему, что празднование состоится завтра. — Значит, мне осталось охранять тебя только до завтрашнего вечера. Я уж начал думать, что этот день никогда не настанет.

— Ты устал, мой бедный Рени! Но ты видишь теперь, что твои опасения не имели оснований. Ничто не угрожало мне с самого начала.

— Ты так думаешь? — многозначительным тоном спросил Рени. — А я буду еще внимательнее в этот последний день, до тех пор, пока Бора при всех не скажет, что Лана твоя, пока он не выпьет за здоровье жениха его дочери. Только тогда я соглашусь, что опасности больше нет. Не захочет же Бора сделать Лану вдовой в столь юном возрасте. Он ее любит. И очень прошу тебя: ничего не ешь и не пей в начале пира. Жаль, что я не смогу сам стоять за твоей спиной и прислуживать тебе.

— Ты будешь стоять рядом со мной, — ответил Геза. — Ден разрешил поставить тебя за спиной Боры. Но я же не могу не выпить за здоровье гостей.

— Я наполню твой кубок заранее. На это никто не обратит внимания.

Геза рассмеялся.

— Пусть будет так, — сказал он, — если это доставит тебе удовольствие.

Рабы в доме давно уже сбились с ног. Целую половину луны их заставляли работать с утра до вечера. Весь дом сверху донизу украшался цветами и гирляндами зелени. Сотни факелов и масляных светилен были искусно спрятаны в саду и должны были одновременно загореться в нужный момент. Пиршественный зал походил на оранжерею. Ден приказал любой ценой достать шкуры белых зверей, обитавших на дальнем севере и бывших в их южной стране большой редкостью. Этими шкурами, собранными во многих городах, покрыли весь пол и скамьи. По приказу Дена все храмы страны прислали самые редкие яства и напитки из своих подвалов.