После полета на "Пигнвине" к Московскому порту, Валера ожидал, что для дальнейшего путешествия ему подадут уж если не крейсер-астероид, то уж по крайней мере межзвездную лучевую канонерку. Но его ждало сильное разочарование: после получасового ожидания "психолога" в общем зале, где Валера с любопытством рассматривал двоих северодантакцев, пивших кофе из маленьких чашечек, сидя на подоконнике, недолгая прогулка по мокрому от ночной росы полю закончилась у обычного КРТ – короткорейсового транспортника.

Водитель, сердитый из-за очередного полета без сменщика, подобрел, увидев Валеру, и усадил его в левое кресло в рубке. Валера недолго пытался изображать полноправного члена экипажа – земная ночь незаметно перешла в вечную, космическую, и убаюканный ровным светом звезд, он заснул.

Утро этой ночи было утром над облаками другой планеты. Из облаков восходило солнце, небо цвета морской волны еще не было по-дневному блеклым. Водитель уютно посапывал в правом кресле, а в центре, между ним и Валерой, сидел "психолог". Он вел корабль над холмистой облачной равниной.

Вокруг этой планеты не было ни одного оборонного спутника. "Суперразряд" Сергея Мариано прошел сквозь атмосферу, не встретив ни энергобарража, ни эха хронорадаров. Космодрома тоже не было, и Сергей посадил свою дребезжащую, но грозную машину прямо в городском саду, рядом с весьма легкомысленным павильоном, изображавшим средневековую харчевню.

Сергей с удовольствием содрал с лица защитно-дыхательную маску, снял шлем и открыл фонарь кабины. Ласковый ветерок донес до него голоса и музыку из таверны, ноздрей коснулись весьма аппетитные запахи. Он довольно легко для своих ста пяти килограммов выпрыгнул из кабины и встал рядом со своим "Суперразрядом" – грозный монумент, олицетворение силы космоса. На пилотке штабс-капитана Мариано сияло три звезды "звездного воина", его комбинезон перетягивали многочисленные ремни, поверх бронежилета топорщились плоские энергоблоки для лучемета, а сам лучемет, гигантский, дюймовый, с откидным прикладом, оттягивал пояс вместе с десятком гранат. Слева, на груди, над трехрядной планкой наградных колодок, по лазурному фону чернели грозные буквы "FF" – "frontir fighter" – пограничный боец. Те же буквы украшали борта "Суперразряда" – аббревиатура организации, второй по могуществу после службы Переписи Населения. Уже тридцать с лишним лет была потеряна связь периферии с центром, и вот, впервые за эти годы, Сергей Мариано достиг планет своего детства и юности.

Немного снисходительным был его взгляд, скользящий по аккуратным кронам деревьев и трактирной вывеске "У Бородатого Поросенка". Не таким представлял себе Сергей то, что защищал столько лет от банд националистов и грабителей, шаек негодяев всех рас и мастей. Последний десяток лет был относительно безмятежным, и он получил возможность побывать здесь, в том мире, спокойствие которого обеспечивала его служба.

Спокойствие это было каким-то излишним. Даже не спокойствие, а лень, разморенность чувствовалась в гибких и нежных статуях, утопающих в зелени, в журчащей воде, в ветерке. Ленивой была мелодия, доносившаяся из-за бамбуковой занавеси трактира.

Сергей раздвинул сухо шелестящий бамбук. В полутьме, пронизанной узкими лучами солнечного света, тускло поблескивал комичный КС в виде старинного робота, взбалтывающий за стойкой какой-о напиток. На площадке, освещенной рассеянным многоцветным светом, танцевали медленный танец две или три пары под какую-то странно знакомую мелодию, которую размеренно выводили два голоса, переплетенные с ленивым перезвоном струн гитары. Еще несколько призрачных теней в предельно расслабленных позах сидели в креслах и на подоконнике затянутого жалюзи окна. Когда глаза Сергея привыкли к полутьме, он понял, что это были юноши и девушки, великолепно сложенные и обремененные минимумом одежды. Тут же он вспомнил, откуда ему знакома медленная мелодия – еще в детстве он переписал ее на кристалл с дедовского компакт-диска вместе с песнями десантников того времени. Слова тогда, кажется, были другими, но припев тот же: "Танцуем на самом краю, и ночь все темней, и метель не унять… Ты веришь, что музыка будет звучать? Прощай… А все таки жаль…"

Странно, но никто не обратил внимания на Пограничного Бойца, штабс-капитана FF, кавалера "Стального Астероида" трех степеней Сергея Мариано. Он привык к вниманию там, у себя на периферии, и поэтому не заметил мелькнувшей в глазах этих юнцов иронично-жалостливой улыбки. Широким шагом он прошел к стойке, и уставившись в поросячьи стекляшки робота, спросил:

– Не ты ли будешь Бородатый Поросенок?

Робот потешно закивал головой. Над ухом Сергея тихо и язвительно засмеялась одна из девушек. Он повернулся и вперил в нее взгляд, от которого контрабандисты на досматриваемых кораблях серели и начинали заикаться. Невысокая точеная брюнетка с короткой пышной гривой выдержала взгляд с той же странной улыбкой, которая исчезала с лиц остальных, когда Сергей смотрел на них. Он через силу улыбнулся и сказал:

– Мой вопрос достаточно закономерен – его подсказало название таверны. Разрешите представиться – Мариано, Сергей Николаевич. А как зовут вас?

– Лолита-Ящерица. Извините за смех – странно видеть такого серьезного человека в таком маскарадном костюме. Вы похожи на мальчишку, играющего в космического воина середины века.

Сергей с трудом проглотил эту пилюлю, сумев выдавить из себя повторную улыбку:

– Это у вас, я смотрю, сплошные игры. Плаваете здесь, как золотые рыбки в аквариуме.

Про себя он употребил более сильное сравнение на тему плавания, но вслух сказал только:

– Точнее, в тинистом пруду. Ей-ей, так и кажется, что сейчас коснешься водорослей или ряски. Я привык к другому – жить на полном накале. Конечно, тридцать лет я здесь не был, но такого болота не ожидал. Все у вас здесь какое-то нереальное, бесцельно-ленивое. Вы никогда не думали, что ваше спокойствие бережет кто-то там, далеко, на границе освоенного мира? Вот так-то, а вы – маскарад…

Теперь смешки послышались со всех сторон. Сергей развернулся всей громадой своих мускулов, но встретил лишь те же равнодушные маски. За его спиной послышался укоризненный голос Лолиты:

– Ну что же вы, ребята? Ведь он действительно из "фронтир файтерз". Я слышала о такой старой организации, но не представляла, что они уцелели до сих пор. Извините, Сергей Николаевич, вас просто не принимали всерьез.

Но рассерженного Сергея всегда было трудно остановить. Как, он, в расцвете сил, – семьдесят три года, начало зрелости человека Земли, вынужден терпеть снисходительность от людей, всего на сорок-пятьдесят лет моложе его, как древний старик, несущий благоглупости о днях своей молодости. Сергей взорвался:

– Всерьез? Так значит, вы меня здесь не принимаете всерьез? А кого вы примете всерьез? Может быть, боевиков Святой Лиги с их привычкой отрезать все выступающие части тела у таких, как вы? Или контрабандиста и работорговца Сладкоежку Джима? Лично вы, Лолита, пошли бы у него за две сотни старьюнитов, а продал бы он вас еще подороже – после специального обучения – скажем, в гарем Али Джафара Насрулло ибн Хакима. Все вы не сознаете одного – что вы ядрышко, сладкое ядрышко ореха, защищенного прочной скорлупой. А скорлупа – это мы, "фронтир файтерз", ополченцы планет, служба ПН, наконец!

Пока Сергей говорил все это, Лолита и еще двое из танцующих куда-то исчезли, а к нему подсел парень, попытавшийся отвлечь его вопросом:

– Простите, а в каком секторе вы воевали?

Сергей, несколько опомнившись, повернул голову к нему, и все еще раздраженно ответил:

– В 798/35, если вам это что-нибудь говорит.

– Почему же не говорит? В единых координатах конвенции 2126 года?

– Да… А с кем имею честь?

– Вася, Васек-Конек.