Словно в ответ своим мыслям, Диана увидела вблизи, всего в сотне метров, здоровенного чернопанцирника. Она пожалела, что видеоловушки и голографические камеры сгорели в вездеходе. С такого расстояния варанов еще никто не снимал, в бинокль, заметно было даже удивленно-радостное выражение на его морде. Может быть, это было что-либо другое, но Диана воспринимала линии головы варана именно так. Еще с тем же сожалением об отсутствии видеоловушек она наблюдала, как черный зверь повернулся к ней и трусцой сбежал с вершины бархана. Теперь выражение его морды было довольно-целеустремленное, с оттенком предвкушения. Диана опустила бинокль, потому что в душе у нее, где-то под ложечкой, заворочалось здоровое чувство страха. Она неуверенно сделала шаг в сторону. Варан припустился плавной рысью. Чувство самосохранения пересилило, и Диана побежала. Теперь до зверя оставалось шестьдесят метров. Диана побежала быстрее. Варан перешел на летящий галоп. Диана сбросила на ходу сумку с НЗ, оставив только воду, карабин и одноразовый энергоразрядник.

Так продолжалось три километра. Серая пыль перекрасила пышные волосы Дианы в мышиный цвет, облепила цементной коркой влажную кожу, после двух падений с бархана тонкий комбинезон превратился в пыльный драный мешок. Варан стелился по земле в сорока метрах сзади, сверкая угольными пластинами панциря. Начиналась песчаная поземка.

Оставалось применить резервы организма. Диана впервые делала это не на тренировках, но там учили переходить на высокий режим и так, на бегу. Бег-полет нес ее над барханами, варан становился черной точкой на горизонте, и наконец скрылся в мутных струях песчаной поземки. Диана остановилась. Теперь надо найти удобное место и переждать реакцию. Бег взял все ее силы, и через двадцать минут она свалится, если не пересидит спокойно это время.

Над барханом в полукилометре от Дианы возник черный силуэт панцирного варана. Зверь несся гигантскими прыжками, и Диана поняла, что через какие-то десятки секунд он будет здесь. Бежать снова было нельзя. Оставался один выход. Диана перекинула карабин со спины. Варан был в трехстах метрах. Диана легла за гребень бархана, убрала волосы с лица и сдула пыль с прицела карабина. Сухо лязгнул передергиваемый затвор, и прорезь прицела с мушкой привычно расплылись под темным пятном зверя. До последней секунды Диана надеялась, что выстрелы испугают варана. Очередь разрывных пуль вспахала гребень бархана, но не успели песчаные фонтанчики попаданий осесть, как их втоптали в поземку угольные лапы чернопанцирника. Диане ни за что не хотелось стать первой убийцей варана на планете. Еще две очереди. Варан в двух сотнях метров. Прицел переставлен. Может быть, если стрелять по лапам, зверь потом залижет, выживет? Палец потянул спусковую скобу, и пыльные пряди закачались над прицелом, сотрясаемым отдачей. Фонтанчики заплясали между лапами зверя, послышался глухой стук и визг отлетающих пуль. Диана сменила магазин и решительно приникла к прицелу. В поднимающейся к вершине бархана песчаной поземке тускло замерцали вспышки выстрелов. Струя трассеров унеслась к зверю, глухо застучала по черным плитам панциря и с яростным визгом веером рассыпалась по небу. Девяносто метров. Пули колотят в довольно-индифферентную морду, лапы, корпус зверя, рассыпаясь по сторонам бенгальским огнем трассеров. Шестьдесят метров. Последний щелчок ударника. Бежать нельзя, но остается только бежать. Варан перемахнул через брошенный карабин и раскиданные магазины. Невидимые в поземке гильзы звякнули под его лапами.

Диана бежала то прямо, то петляя, но зверь, спрямляя углы, несся за ней в сорока метрах. Заметив два электроопасных бархана, она обогнула их и оглянулась. Чернопанцирник влетел между барханами. Гром взревел, барханы и сама Диана отбросили угольно-черные тени. Между барханами плясали жгуты молний, подобные тем, что разнесли ее машину. Диана бессильно опустилась на песок. Поземка текла на уровне ее груди. Переливчатое сияние электроразряда угасало, когда из него выступила черная тень. На морде варана было плотоядно-облизывающееся выражение.

Оставался последний способ. Диана вытянула из чехла одноразовый энергоразрядник и сорвала пломбу. Потом вытянула руку в сторону варана, накрепко закрыла глаза, и уткнувшись лицом в локоть, нажала кнопку. Рука не почувствовала ничего, но казалось, что свет, возникший в эту секунду, просвечивает насквозь кости рук, льется в мозг через череп, как через матовый абажур. Диана оглохла непонятно отчего, отвела руку от глаз и увидела между полуснесенными барханами вишневое пятно сплавившегося песка. Поземка уходила над ним вертикально вверх, а в центре чернел отточенный силуэт панцирного варана.

Диана встала, шатаясь, и пошла. Потом опять упала. Сидя, подумала: Реакция. Сейчас я свалюсь. Нырну в серые волны. Я маленькая серая рыбка, и черный кот не поймает меня в серой речке. Диана медленно стала валиться на спину, уже не замечая приближающуюся черную тень. Серые волны сомкнулись над ней.

Диана очнулась от того, что в мозгу у нее шумел фон нервных импульсов, как при прямом подключении к другому мозгу. Сквозь веки багрово светило солнце. Диана открыла глаза. Она лежала на склоне бархана, раскинув руки и подогнув левую ногу. В пяти метрах от нее стоял черный варан, по идеальным граням его панциря бежали зеркальные блики от закатного солнца, а выражение на морде было блаженно-сосредоточенное. Диана безразлично подумала: Если бы видеокамеру, это был бы самый лучший снимок…

Фон в мозгу Дианы не стихал, и сквозь него пробивались какие-то мысли, которые, как она чувствовала, принадлежали варану.

Варан чуть отошел и сощурился. Фон смолк. Потом опять подошел. Фон усилился, и опять появились обрывки мыслей. Варан снова прищурился и подошел поближе. Его мысли в голове Дианы стали вполне различимы, и она, все еще не придя в себя окончательно, слушала:

Так… А теперь под другим ракурсом… Бедная девочка… я ее не могу услышать, да и она меня, наверно, тоже, иначе чего же было так бегать. Не мог принять ни единой четкой мысли, только страх и некоторое уважение или жалость ко мне…

Диана покраснела от стыда под коркой пыли. Разумное существо с таким мощным парапсихологическим аппаратом, а она его… Но тут "варан" подошел еще ближе, и его мысли зазвучали громче:

Иначе чем объяснить такую заботливость… Все время пыталась меня подкормить – сначала в обычной столовой между барханами, а потом чистейшей энергией, высшей пробы… Принимала меня за зверя, хищника, и почему-то не хотела меня убивать, хотя при ней был страшнейший яд – вода… Это при таком страхе и полном непонимании… Придется выдумывать для общения какой-нибудь язык – звуковой или оптический… Ответный фейерверк, вроде того, с которого она начала, применять не стоит – прочность ее тканей для этого недостаточна – не та основа, ничего близкого к нам…

Диана, кажется, начала понимать смысл происходящего. Это был контакт, а контакты случаются не каждый день. И для них нужно быть не только красивой куколкой. Конечно, нехорошо предаваться эгоистическим настроениям, но контакт с "варанами" – это не снимки. И даже не переход через пустыню. Теперь она докажет всем.

Но тут мысли перешедшего на другую сторону и снова прищурившегося "варана" опять прервали ее:

Так… Теперь отсюда… Первому подойти к этим существам так близко – колоссальная удача!… Ее мнемоснимки перезапишут у меня вместе с мозгами… Еще надо бы запомнить ее вон с той точки… Да… Совершенно другая основа, но красота и гармоничность… Ничего близкого к нам, но совершенство форм…

Диана застонала, и перед тем, как потерять сознание, успела только подумать: "Все вы одинаковы!!!"

Судьба не всегда приходит пешком. Иногда она приезжает на велосипеде. Так пришла она к Валерию Пильхонену четыре дня назад. С виду судьба напоминала обычного школьного психолога, заехавшего на чай к родителям ученика, подложившего под прозрачное покрытие учительского стола голограмму гремучей змеи. Именно это сделал сегодня Валера Пильхонен на уроке истории административно-тоталитарных обществ. Эффект был потрясающий – шутка, поясняющая отношение большей части учеников к предмету, была не понята, и можно было ожидать последствий, еще более худших, чем визит психолога.