Сид медленно снял ногу с педали сцепления и повернул машину к Бранденбургским воротам. Он готов был кричать от радости. Его выпустили, он снова свободен!..

Подъехав к границе секторов, он остановился. На контрольно-пропускном пункте проверили все его документы.

— В порядке, — заключил таможенник.

Сид отъехал. Он не обратил никакого внимания на человека в светлой форменной одежде, — отметив номер его машины, тот сопоставил его с другим, ранее записанным в блокноте, после чего быстро сел в стоящий неподалеку «фольксваген».

…На перекрестке Сид привычно присоединился к длинной веренице автомобилей.

Он думал о том, что его ожидает. Ему предстояло объяснение с Дорис. А где-то здесь его подстерегали Адамс, Батлер, Перси, Мюллер, Джим. Что ему теперь делать? Денег у него немного. Взять на последние марки билет на Ганновер? А если ему действительно удастся уговорить Дорис вернуться к нему?

Сид открыл дверь своей квартиры. Навстречу ему пахнуло застоявшимся воздухом непроветриваемого помещения. Он почувствовал себя смертельно усталым и совершенно одиноким. Вспомнил, что в шкафу оставался коньяк, и жадно набросился на него.

«Я мог бы позвонить Дорис, а можно просто взять и поехать в Брауншвейг. Никто не может помешать мне в этом. Из-под стражи меня освободили, а о том, что я уже вернулся, еще никто не знает. Жить без Дорис я не могу».

Он медленно наполнил до краев бокал и выпил. Мысли заволокло вязким туманом.

С трудом поднявшись из-за стола, Сид включил радиоприемник. Монотонный голос диктора сообщал об уровне воды в реках.

— Идиотство! — проворчал Сид и попытался поймать другую станцию. В комнату ворвались рубленые синкопы, запричитала труба, приглушенная сурдиной.

Сид завалился в кресло и долго, не мигая, рассматривал черный телефонный аппарат, примостившийся у края письменного стола.

«Жалкий трус! Надо ведь позвонить Дорис, а я сижу и лакаю коньяк».

У двери отрывисто продребезжал звонок.

Сид даже не шевельнулся. Он сидел с закрытыми глазами.

«Меня нет дома…»

Снаружи кто-то снова нажал на кнопку звонка. Теперь долго и требовательно.

«Проклятье!.. Меня здесь нет!»

Снова позвонили.

Сид вскочил, покачнулся. Какому черту понадобился он сейчас? Пошатываясь, он подошел к двери и открыл ее.

На лестничной площадке стоял Адамс и приветливо улыбался.

— Что тебе надо, проклятая крыса? — с ужасом проговорил Сид.

Адамс осклабился. Не обращая внимания на оказанный ему прием, он прошел в переднюю и аккуратно повесил шляпу на крючок.

— Уходите! — задыхаясь от бессилия и гнева, выкрикнул Сид.

Адамс внимательно посмотрел на него.

— Я бы не сказал, что вы хорошо принимаете меня. Но я вас понимаю. Вы устраиваете вечер встречи с самим собой, да? По-видимому, на той стороне было не очень приятно?

— Вон отсюда! Не то я вас высажу через дверную филенку! — неистовствовал Паули.

— Это не так легко, как вам кажется, — спокойно заметил Адамс. — Во-первых, дерево — довольно прочный материал; во-вторых, я еще в хорошей форме. Давайте лучше присядем.

Нетвердо держась на ногах, Сид последовал за ним в гостиную.

— У вас только один выход, — обратился к нему Адамс. — Рассказать мне обо всем, что происходило с вами там, и беспрекословно выполнять мои приказания. За это я обещаю защищать вас от Батлера. Кстати, насколько мне известно, он не особенно хорошего мнения о вас.

— Вы — защищать меня!.. — Сид скривился. — Как это мило с вашей стороны! Что бы я делал без вас?.. — Он наполнил свой бокал коньяком.

— Возьмите себя в руки! — оборвал его Адамс.

— А может, взять в руки ремень? — Сид хихикнул. — Впрочем, как зовут служителя на маяке Зильт?..

Адамс даже растерялся.

— Вы что, сходите с ума?..

— Вы не знаете этого? «Прост»[7] его зовут. Прост!.. — И Сид одним глотком опустошил бокал.

— Пьяная свинья! Завтра утром я снова приду к вам. Если к тому времени вы не будете трезвым как стеклышко, тогда молитесь богу!

Адамс встал и быстро вышел. Громко щелкнул дверной замок.

— Привет богу, уважаемый! — глухо пробормотал Сид и трясущимися пальцами стал прикуривать сигарету.

По радио сообщали последние известия, но Сид ничего не слышал. Он с отсутствующим взглядом сидел в своем кресле. Лицо его перекосилось.

«Они снова следят за мной. Они подстерегают меня за углом, они хотят загрызть меня, эти крысы. Адамс — крыса, и Мюллер — крыса… Этот тип в темных очках — самая жирная крыса. Все они хотят кусать, рвать меня!»

Он стал затравленно озираться, один в темной комнате. Он видел их везде: под шкафом, в углу, на письменном столе. Они скалили свои острые, как гвозди, зубы и шмыгали с легким шорохом по ковру. Они все ближе подкрадывались к нему — громадные, жирные.

Он поджал ноги и резко закричал, потом запустил бутылку в книжный шкаф — она разлетелась вдребезги; стакан полетел в дверь… и призраки внезапно исчезли.

— Я перепил, напился до чертиков, — простонал Сид, проводя ладонью по лбу, покрытому холодным потом. Видения исчезли, но страх, парализовавший его, еще оставался.

«Дорис! Как она мне сейчас нужна! Только она может мне помочь».

Он сорвал телефонную трубку и набрал номер. Услышав голос телефонистки, спрашивавшей о заказе, немного успокоился. С трудом ворочая языком, заказал разговор.

— Соединяю!..

В трубке щелкнуло; потянулись длинные, как вечность, секунды; потом раздались длинные гудки, и наконец он услышал приглушенный расстоянием голос.

— Дорис, это ты?.. Скажи что-нибудь, я так хочу тебя услышать…

— Сид?.. — Ее голос прозвучал испуганно. — Сид, что с тобой?..

— Дорис, ты должна немедленно приехать ко мне. На той стороне я всё рассказал. Слышишь? Всё. Мы там можем начать новую жизнь, никто там нас больше не достанет. Ты слышишь? Никто…

— У тебя лихорадка? Ты болен? — забеспокоилась она.

Да… — Он задыхался. — Лихорадка, болен. Я не могу больше. Прошу, приезжай ко мне сегодня же ночью. Мы должны уехать…

Она, секунду помолчав, ответила:

— Я попрошу брата, чтобы он отвез меня на машине прямо в Берлин. Мы будем через три часа.

— Ты приедешь?.. — прошептал он. — Ты действительно приедешь?.. Дорис!..

Батлер зевнул и посмотрел на часы.

— Черт возьми, уже поздно. Час ночи.

Эвелин промолчала.

Перед тем как спрятать бумаги в сейф, майор в последний раз просмотрел их.

— Итак, мы пришли к заключению, мисс Эвелин, — сказал он, — что завтра утром вы снова выезжаете на Восток. Вас будет ждать другой связной. На этот раз в Трептов-парке. Запомните место встречи: у первой урны справа, возле южного входа в парк. Если около нее вы найдете кусок оберточной бумаги с отпечатанным на нем названием фирмы «Кондитерская Блюмлейна, Штеглиц, Шлоссштрассе», значит, все в порядке. Наш человек обратится к вам. Он спросит вас о результатах тотализатора от двадцатого ноября. Вы должны ему ответить: «Я предпочитаю ходить на кэтч». Все ясно?

Эвелин машинально кивнула головой.

Батлер поднялся.

— Завтра вечером я жду вашего отчета.

В этот момент, не постучав, в кабинет ворвался Вильямс. Его лицо было красно от волнения. В руке он держал катушку с магнитофонной пленкой. Заметив недовольное выражение лица Батлера, он торопливо объяснил:

— Прошу прощения, сэр! Но мне кажется, что вам надо прослушать это как можно скорее. Здесь разговор агента по телефону Триста одиннадцать.

Майор насторожился и медленно опустился на стул.

— Это же номер Паули, — тихо произнес он. — Значит, этот парень вернулся? Почему же я ничего не знаю об этом? Эта старая заклепка Мюллер ни на что не способен!

Эвелин стояла у самой двери и беспокойно оглядывалась на нее. Те двое не замечали ее.