Он принял командование тренировкой тихо и уверенно, как делал все на свете, вызвав смех и улыбки дочери и других девушек. Они явно получали удовольствие.

И он, судя по всему, тоже.

Я посмотрел на конверт и пожалел, что слишком отчетливо помню лежавшие внутри фотографии. Резкие, профессиональные: Майкл поднимается в церковь по пандусу для инвалидов; Майкл открывает дверь для своей жены, Черити; Майкл загружает большое ведро с софтбольными мячами в багажник семейного фургона Карпентеров; Майкл на работе, в крепкой желтой каске, показывает на недостроенное здание, разговаривая с каким-то мужчиной.

Фотографии пришли ко мне в офис по почте, без какого-либо объяснения или записки. Однако смысл был ясен и отвратителен.

Моему другу, бывшему рыцарю Креста, грозила опасность.

Тренировка закончилась через полчаса, и Майкл вернулся ко мне. Секунду стоял, разглядывая меня, затем произнес:

— Меч покинул мои руки. Я не могу принять его снова, особенно по неверной причине. Я не буду жить в страхе, Гарри.

— Так, может, ты согласишься жить с предосторожностями? — спросил я. — По крайней мере пока я не выясню, что происходит?

— Не думаю, что моя скорая смерть входит в Его планы, — спокойно ответил он. Не составляло труда понять, когда Майкл говорил о Всевышнем. Он умел вставлять заглавные буквы в устную речь. Не знаю, как ему это удавалось.

— А как насчет «о дне же том и часе никто не знает»? — поинтересовался я.

Он сухо улыбнулся:

— Вырвано из контекста.

Я пожал плечами:

— Майкл, я бы с радостью поверил в любящего, справедливого Бога, который приглядывает за всеми и каждым. Но я видел, как страдают невинные люди. И не хочу, чтобы ты стал одним из них.

— Я не боюсь, Гарри.

Я поморщился. Так и знал, что он это скажет, а потому заранее приготовился к грязной игре.

— А как насчет детей, друг? Как насчет Черити? Если кто-то явится за тобой, его не будут волновать близкие тебе люди.

Когда его подстрелили, Майкл выказал меньше эмоций. Сейчас он побледнел и отвернулся.

— Что ты задумал? — наконец спросил он.

— Буду шнырять и подсматривать, — ответил я. — Может, поймаю нашего фотографа, прежде чем дело зайдет слишком далеко.

— Вне зависимости от моих пожеланий.

— Ну да.

Он покачал головой и натянуто улыбнулся.

— Спасибо, Гарри. Но нет. Я справлюсь.

Дом Майкла являл собой аномалию под боком муниципальной собственности — просторное старое колониальное здание, с белой оградой из штакетника и тенистым двором. Тихая, цельная красота. Его окружали другие дома, но ни одному не удавалось выглядеть таким приятным, уютным и чистым, как жилище Майкла. Я знал, он много времени уделяет своему дому. Может, причина была в этом. А может, в побочном эффекте визитов архангелов и им подобных.

А может, исключительно в моей голове.

Во всяком случае, у меня такого дома точно никогда не будет.

Майкл подвез в своем белом пикапе нескольких девочек — точнее, девушек, — поэтому дорога домой заняла немало времени, и мы прибыли уже в сумерках. Я ехал за ними, не особо скрываясь, но и не упираясь носом в задний бампер, а потому не думаю, что кто-либо из них обратил внимание на моего старого Жучка.

Майкл и Алисия вышли из машины и отправились в дом, в то время как я медленно объехал квартал, бдительно осматриваясь. Не выявив поблизости подозрительных маньяков и затаившихся врагов, припарковался чуть дальше по улице и зашагал к дому Майкла.

Все произошло очень быстро. От меня отскочил футбольный мяч, за ним кинулась маленькая фигурка — и я услышал визг покрышек по асфальту где-то за спиной и совсем близко. Мне повезло: у меня длинные руки. Я схватил ребенка, девочку семи или восьми лет, за полсекунды до того, как машина сбила мяч, и он полетел куда глаза глядят. Когда я оторвал девочку от земли, ее ноги взметнулись, и пальцы лишь на несколько дюймов разминулись с крылом автомобиля.

Машина, один из модных гибридов, что часть времени ездят на батарейках, двигалась беззвучно, не грохоча двигателем. Водитель, молодой человек в костюме, болтал по мобильному телефону, прижимая его к уху одной рукой. Он ничего не заметил. Доехав до конца квартала, он включил фары.

Повернувшись, я увидел девочку с черными волосами и розовой кожей. Она смотрела на меня широко распахнутыми темными глазами, нерешительно приоткрыв рот. На ее щеке виднелся старый синяк.

— Привет, — сказал я, пытаясь говорить как можно дружелюбней. С ограниченным успехом. Высоким суровым небритым мужчинам в длинных черных плащах это редко удается. — Ты в порядке?

Она медленно кивнула.

— У меня неприятности?

Я опустил ее на землю.

— Не от меня. Однако я слышал, что мамочки часто огорчаются из-за…

— Кортни! — Из ближайшего дома выбежала женщина — предположительно мать девочки. Тоже с черными волосами и очень светлой кожей. И настороженными глазами. Она протянула руку и спрятала дочь за своей спиной, откуда девочка тут же принялась разглядывать меня.

— Что вы делаете? — Женщина пыталась говорить гневно, но ее голос дрожал. — Кто вы?

— Всего лишь пытаюсь не дать вашей малышке стать жертвой «зеленых», — ответил я.

Она меня не поняла. Выражение ее лица изменилось, словно она подумала: Этот человек сумасшедший?

Я к такому привык.

— По улице ехала машина, мадам, — объяснил я. — Она ее не заметила.

— О, — сказала женщина. — О Боже!.. С-спасибо.

— Не за что. — Нахмурившись, я посмотрел на девочку. — Ты в порядке, крошка? Это не я поставил тебе синяк?

— Нет, — ответила она. — Я упала с велосипеда.

— А руки не ободрала, — заметил я.

Секунду она глядела на меня, затем ее глаза расширились, и она спряталась за мать.

Женщина перевела взгляд с меня на ребенка. Потом кивнула мне, взяла дочь за плечи и, подталкивая, повела к дому, не произнеся больше ни слова. Я посмотрел им вслед, после чего зашагал к жилищу Майкла, по пути ногой отправив мяч Кортни к ней во двор.

Дверь открыла Черити. Она одного возраста с Майклом, хотя ее золотистые волосы отлично скрывают седые пряди. Высокая и широкоплечая для женщины. Я видел, как она крушила черепа сверхъестественных тварей, когда ее дети оказались в опасности. Черити выглядела усталой: целый год наблюдать, как твой муж занимается интенсивной физиотерапией, не шутка. Но еще она выглядела счастливой. В последнее время в нашей личной холодной войне имело место некоторое ослабление напряжения, и Черити мне улыбнулась.

— Привет, Гарри. Неожиданный урок? Думаю, Молли рано отправилась в постель.

— Не совсем, — улыбнулся в ответ я. — Просто подумал заглянуть к вам.

Улыбка Черити не исчезла, но стала настороженной.

— Неужели.

— Гарри! — зазвенел тонкий голосок, и младший сын Майкла, мой тезка, прыгнул ко мне, уверенный, что я его поймаю. Маленький Гарри был сверстником Кортни и обычно воспринимал меня как занятное приспособление для лазания. Я поймал его и звучно чмокнул в макушку. Протестующе взвизгнув, мальчик захихикал.

Черити недовольно покачала головой:

— Что ж, заходи. Позволь предложить тебе выпить. Гарри, это не «джунгли».[17] Слезай.

Внезапно оглохнув, маленький Гарри вскарабкался мне на плечи, и мы направились в гостиную. Майкл и Алисия, серьезная темноволосая девушка, как раз вернулись из гаража, где убирали софтбольное снаряжение.

— Папа! — крикнул маленький Гарри и сиганул вперед, вытянув руки к Майклу.

Наклонившись, тот поймал сына, хотя я заметил наморщенное лицо и резкий выдох. Мой желудок от сочувствия зашевелился.

— Алисия, — сказала Черити.

Ее дочь кивнула, повесила бейсболку на деревянный колышек возле двери и забрала у Майкла маленького Гарри, подкинув хохочущего мальчика в воздух и поймав.

— Пошли, малявка. Ванна ждет.

— Пиявка! — завопил Гарри и немедленно начал карабкаться на плечи сестры, лепеча что-то о роботах.